Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В то время как он еще нерешительно обдумывал, что предпринять, медленно проехал мимо него по улице пустой кэб. Вид изящно одетого господина привлек внимание кучера на Чилькота. Он подъехал ближе и стал замедлять ход. Появление кэба невольно вызвало у него в воображении представление об элегантной жизни. Мысли его с быстротой молнии направились по другому направлению, и он поднял руку. Кэб остановился; он сел в каретку.
– Куда прикажете? – спросил кучер.
– Все равно, – ответил Чилькот, – куда-нибудь к Пэль-Мэлю. – Когда лошадь двинулась, он крикнул через окошечко: – Подождите, я передумал. Поезжайте на Кадоган-Гарденс, 33.
* * *Они быстро доехали до Кадоган-Гарденс, и Чилькот едва успел опомниться, как кэб уже остановился. Он соскочил, заплатил за проезд и быстро прошел в дом.
– Лэди Аструп дома? – спросил он, когда открылась дверь.
Лакей почтительно отступил и сказал:
– Миледи только-что кончила лёнч.
Чилькот ничего не ответил и вошел в переднюю. Остановившись посреди комнаты, он сказал:
– Не беспокойте миледи. Я подожду ее в белой комнате.
Не обращая более внимания на лакея, он поднялся по лестнице.
В комнате, где он ждал, горели дрова в камине. Огонь вносил уютность в атмосферу январского дня и бросал мягкие красочные отсветы на тяжелые белые драпировки, позолоченную мебель и венецианские вазы, полные белых роз. Он подошел к самому камину и подержал руки над огнем. Потом он опять забеспокоился, стал чувствовать обычное тревожное состояние, обернулся и подошел к дивану, стоявшему неподалеку от огня. На диване – между прозрачным хрустальным шаром и раскрытым романом – лежала в глубоком сне персидская кошка. Чилькот поднял кверху тонко граненый шар и подержал его против огня. Потом он тихо засмеялся, бросил шар на прежнее место и схватил кошку за хвост. Кошка проснулась, потянулась и стала мурлыкать. В эту минуту открылась дверь комнаты. Чилькот обернулся.
– Я ведь сказал, чтобы тебя не беспокоили, – сказал он. – Ты наверное на меня в претензии?
Он сказал это с легким оттенком раздраженности, которая часто примешивалась к его словам. Леди Аструп взяла его за руку ласковым движением и улыбнулась.
– Ничуть я не в претензии, что ты! – медленно ответила она певучим тоном и потом снова улыбнулась. Зоркий наблюдатель подметил бы некоторую искусственность в этой улыбке. Но разве у такого человека, как Чилькот, остается время и способность к наблюдениям, когда дело идет о женщинах! Внешность улыбки была приветливая, и этого было довольно.
– Что ты все это время делал? – спросила она погодя, – Я уже думала, что ты меня совсем забыл. – Она подошла к дивану, взяла кошку на руки и поцеловала ее:– Ну, не очаровательное ли создание? – сказала она.
Леди Аструп очень грациозно повернулась к Чилькоту с кошкой на руках. Ей было двадцать-семь лет, и она все еще имела вид молодой девушки. Линии лица были очень чистые, бледно-золотистый отлив волос придавал воздушность лицу, и её стройная фигура была необыкновенно молода и гибка. На ней было бледно-желтоватое платье, которое очень гармонировало с её нежным цветом лица.
– Ну, а теперь садись и отдохни – или, если хочешь, ходи по комнате. Мне все равно. – Она села на диван и взяла в руки стеклянный шар.
– Это что за новая игрушка? К чему она? – Чилькот поглядел на нее, стоя у камина, в которому он прислонился: Ему самому не было ясно, чем собственно привлекала его Лилиан Аструп. её поверхностность успокаивала его, её непоследовательный эгоизм помогал ему забывать о себе. Она никогда не справлялась о том, что с ним делается. Она никогда не ждала ничего невозможного. Она предоставляла ему приходить, уходить, делать что ему угодно, и никогда не спрашивала о причинах и целях. Она была обаятельна, грациозна, игрива как кошка;– то, что она может злиться, царапаться, тоже как кошка, не стесняло Чилькота. Иногда он выражал неопределенную зависть в покойному лорду Аструпу. Но едва ли, если бы даже обстоятельства это дозволяли, решился бы он стать его преемником. Лилиан была очаровательной подругой, но годилась ли она в жены – был другой вопрос.
– Что это за игрушка? – спросил он опять.
Она медленно подняла на него глаза.
– Какой ты противный, Джонни! Ведь это моя новейшая страсть.
её обаяние заключалось, между прочим, и в том, что она не могла жить без какой-нибудь игрушки или «страсти». Каждый новый каприз вытеснял старый, но к каждому она относилась сначала с очаровательным неискренним увлечением, с той же преувеличенной восторженностью. Все это было, конечно, напускное, – но она так очаровательно позировала, что никто не мог на нее сердиться за это.
– Не смейся, – протестовала она, опустив кошку на землю. – Я брала уроки – по пяти фунтов стерлингов за час – и у очаровательного человека – профессионального учителя. Я была очень усердной ученицей. Конечно, ничего кроме неопределенных туманных явлений я пока еще не видела, но самое главное – именно видеть неопределенное. Остальное придет само собой. Я попрошу Бланш, чтобы она позволила мне прийти в костюме гадалки на её большой праздник в марте, – я тогда буду предсказывать судьбу даже всем вам, скучным политикам.
Чилькот засмеялся.
– А как же это делается? – спросил он.
– Ах, это очаровательно! Садятся за стол и ставят вот этот стеклянный шар перед собой, – объясняла она, смеясь. – Потом берут руки объекта, кладут их на стол и, мягко гладя их, глядят на шар. Так устанавливается «симпатический ток». – Она взглянула на него с неподражаемо невинным видом. – Показать тебе?
Чилькот пододвинул столик к дивану и положил на него руки ладонями вниз.
– Так, что-ли? – спросил он.
Но вдруг он почувствовал какую-то глупую нервность и снял руки со стола.
– Мы в другой раз это попробуем, – быстро сказал он. – Ты мне покажешь как-нибудь. Сегодня я не расположен…
Если даже Лилиан и почувствовала некоторое разочарование, она этого по крайней мере не высказала.
– Бедненький! – мягко сказала она. – Сядь подле меня, – незачем печалиться. – Она указала ему на место подле себя, и когда он тяжело опустился на диван, взяла его руку и нежно погладила ее. её прикосновение подействовало на него успокаивающим образом, и он не отнимал руки. Потом она вдруг отняла руку и воскликнула с легким упреком в тоне:
– Ты прямо возмутительный человек – у тебя уже нет «маникюра». Где же результаты моего воспитания?
Чилькот засмеялся.
– Все забыто, – сказал он легким тоном. Но потом выражение лица и тон его голоса изменились. – Для человека в моем возрасте, – сказал он, – роскошь не имеет цены. Приходится считаться только с общественными обязательствами. Я лично завидую нищему на улице, – ему не нужно бриться, не нужно мыться.
Лилиан высоко подняла брови. Такие чувства превышали её понимание.
– Уход за ногтями ведь дело другое, – сказала она с упреком. – В особенности, когда у человека такие красивые руки. Твои руки и твои глаза прежде всего покорили меня, ты ведь сам знаешь. – Она мягко вздохнула, предаваясь нежному воспоминанию. – Мне казалось таким характерным, что ты не носишь колец, – ведь соблазн был такой близкий. Она взглянула на свои собственные пальцы, сверкавшие драгоценными камнями.
Мимолетное приятное действие от её прикосновения прошло. Чилькот отдернул руку и взял книгу, которая лежала между ними.
– «Под фальшивым флагом», – прочел он. – Конечно, роман?
– Конечно, – ответила она, улыбаясь. – Очень увлекательная история: два человека, которые меняются своими личностями.
Чилькот поднялся и перешел опять в камину.
– Меняются личностями? – спросил он с интересом.
– Да. Один – художник, другой – миллионер. Одному хотелось бы испытать ощущение славы, а другому – ощущение огромного богатства. И они на месяц обменялись ролями. – Она засмеялась.
Чилькот тоже засмеялся.
– Как же они это устроили? – спросил он.
– Да я же говорю, что замысел нелеп. Представь себе, что два человека так похожи друг на друга, что ни друзья, ни прислуга не замечают подмена. Ведь это невозможно.
Чилькот устремил глаза в огонь.
– Да, – сказал он медленно. – Да… это кажется невозможным.
– Конечно, невозможно. Бывают сходства, но уж не такие нелепые.
Пока она говорила, Чилькот сидел, опустив голову; но при последних словах он поднял глаза.
– Знаешь, однако, – сказал он, – я бы все-таки не стал так уверенно утверждать это. Еще недавно я видел двух людей, до того похожих друг на друга, что я… Ты, кажется, не веришь? – спросил он, видя, что Лилиан улыбается. – Ты думаешь, что это была игра моей фантазии?
– Да нет же, милый, вовсе я этого не думаю. Садись и расскажи мне всю эту историю. – Она снова улыбнулась и указала на диван приветливым жестом.
Духовное равновесие Чилькота пошатнулось… В первый раз он почувствовал, что Лилиан принадлежит к той недоверчивой, наблюдательной толпе, которой он всегда остерегался. Под гнетом этого впечатления, он быстро направился к двери.
- Девять рассказов (сборник) - Джером Сэлинджер - Проза
- Стриженый волк - О. Генри - Проза
- Жизнь и смерть в благотворительной палате - Чарлз Буковски - Проза
- Назло богам, на радость маме - Виктор Гвор - Проза
- Хорошие плохие книги (сборник) - Джордж Оруэлл - Проза
- Опасный водоворот - Андраш Беркеши - Проза
- Стакан воды (сборник) - Эжен Скриб - Проза
- Я здесь не для того, чтобы говорить речи - Габриэль Гарсиа Маркес - Проза
- Крымская повесть - Николай Самвелян - Проза
- Три вдовы - Шолом-Алейхем - Проза