Форма входа
Читем онлайн Седьмая жена Есенина (сборник) - Сергей Кузнечихин
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Взвели курки…
И тут на поляну выбежала ватага красивейших женщин: Настасья Филипповна, Наташа Ростова, Грушенька, Неточка Незванова, Элен Курагина и даже царица Тамара… Выбежали, и каждая встала перед пистолетом. У кого рука поднимется – пусть стреляет.
Но у кого же она поднимется?
Все выстрелили в небо. Только рассеянный Блок не успел поднять пистолет. Его пуля ударилась о камень, срикошетила и угодила в правую руку устроителя. Не зря-таки доктора приехали. Тут-то и открылась тайна. Раненый верещал, как заяц. Изо рта пена пошла. А самому-то умирать неохота. Пришлось сознаваться, что пули отравленные. Для него смерть страшнее позора. Доктора посовещались и оттяпали руку по локоть, с Кашпировским такие операции без наркоза можно делать.
Потом кто-то переживал за пострадавшего, как же он писать будет. Начали припоминать, что он вообще сочинил, и никто не смог вспомнить. Никто, кроме Гумилева. Он, пока над письмами о русской поэзии работал, какой только ерунды не перечитал. Тогда ему и попалась брошюра со сказками про Ленина, которую член Союза писателей с долгано-ненецкого языка переводил. Но разговор этот случился какое-то время спустя, а после дружного залпа в небо дуэлянты побросали пистолеты и кинулись обниматься. Потом всей компанией поехали в ресторацию. Настасья Филипповна знала, чем закончится авантюра, и заранее позаботилась о банкете.
Веселились, как приказчики или комсомольские работники. Тургенев, правда, сначала грустный сидел. Расстроился классик, что среди женщин-спасительниц ни одной из его девушек не было. Но кручинился недолго. Позвонил в Париж. Выпил фужер коньяка и пробормотал: «Если не было, значит, будут – сама жизнь подсказывает и сюжеты, и героинь».
МОРАЛЬ
Во-первых – гений и злодейство несовместимы, но сколько гениев пригревало злодеев на своей груди.
Во-вторых – иная паршивая овца способна не только испортить стадо, но и уничтожить его.
В-третьих – спасти поэта может только женщина.
И в первой, и во второй истории сводились личные счеты, но случались противостояния и принципиального характера, революционные, можно сказать, когда новаторы боролись против устаревших традиций, мешающих развитию всего прогрессивного.
Пушкин и Маяковский
Осип Брик приревновал Маяковского к жене и решил избавиться от него. Но как? Нанять убийцу стоит больших денег. Драться с молодым и здоровым хулиганом – опасно для собственной жизни. И тогда он придумал, как убрать соперника чужими руками. Устроил дома вечеринку и в присутствии жены своей Лилички объявил, что Пушкин назвал себя самым сильным поэтом в России. Лиля моментально брови вскинула и к Маяковскому: «Как это понимать, щеночек, ты же обещал мне, что сильнее тебя никого не будет?»
«И не будет», – ворчит Маяковский, но уверенности в голосе не хватает.
Брик это чувствует и не останавливается, сыплет цитатами из Пушкина. Лиличка – сплошные уши – и как бы невзначай на другой край дивана от Маяковского отодвинулась. У самого сильного поэта плечи обвисли и взор потух.
Кончилась вечеринка. Вышел Брик Маяковского проводить и говорит:
«А слабо тебе, Володечка, сбросить Пушкина с парохода. Честное литераторское, слабо».
Маяковский расхохотался своим басищем. «Одной левой, – говорит, – через самые высокие поручни. Как котенка утоплю».
А Брик подзуживает: «Ой боюсь, Володечка, ой боюсь, не совладаешь».
Довел до точки кипения, а расчет прост: одолеет Маяковский – посадят за убийство классика, одолеет Пушкин – утонет любовник жены, и семейный очаг сохранится. Беспроигрышная лотерея.
«Ваш удел бояться, а мой – светить всегда и везде», – припечатал Маяковский на прощание и ушел спать.
Припечатать-то припечатал, но за ночь поостыл, и сомнения появились – одолеет ли? Гигант все-таки. Страшновато один на один. Но литературной группировкой – можно. Пришлось выдумывать футуризм. Созвал друзей, объявил программу, в которой первым пунктом значилась акция против Пушкина. Бурлюк и Крученых сразу согласились, а Хлебников засмущался. Не приняла его душа такой расправы – не поэтова миссия поэта топить, эпиграмму написать – можно, с удовольствием даже, а топить – занятие критиков и жандармов. Маяковский Хлебникова ценил и решил схитрить.
«Да не будем мы его топить, – говорит он, – просто разыграем, авось и приметит нас, как Державин».
Такая идея Хлебникову понравилась. Взяли они выпивки и отправились на пароход с литературной агитбригадой. По дороге в погребок винный спустились. Маяковский вокруг Хлебникова увивается, подливает ему и подливает. Потом на пристани в ресторацию заглянули. И в каюте продолжили. В каюте Хлебников и уснул. Они могли бы и без него управиться, но у Хлебникова была непорочная репутация, и хотелось повязать товарища общим мокрым делом. На другой день, когда Хлебников проспался, они сказали, что именно он и столкнул Александра Сергеевича за борт.
А толкал сам Маяковский. Пока Бурлюк Пушкину зубы заговаривал, Крученых сзади подкрался и свернулся калачиком под ногами. Маяковский подошел с улыбочкой, представился и, не давая опомниться, руками в грудь… На пароходе музыка играла. Публика даже всплеска не услышала. А веселой троице понравилось, как падает классик, во вкус вошли, заодно и Достоевского с Толстым сбросили. Но с мыслителями им не повезло. Пароход уже на мели сидел. Так что и Федору Михайловичу, и Льву Николаевичу море по колено оказалось. Старички отделались насморком.
Властители дум чихают, критики в надежде на нечаянные откровения возле них роятся. Наталья Николаевна с юным мичманом вальс-бостон танцует, а поэт, оскорбленный, один в открытом море со стихией борется.
Его спасли рыбаки и приютили у себя. Рассказал он простому народу, как племя молодое с ним обошлось, и заплакал народ, и повелел отомстить за поруганную честь.
Из троих Пушкин запомнил одного, самого длинного, в желтой кофте, к тому же хулиган и фамилию назвал – он был главарем, ему и наказание нести. А как может наказать поэт своего обидчика? Только муками совести.
Отрастил Пушкин бороду, оделся в лохмотья и в таком вот босяцком обличии встретил Маяковского на проспекте. Тот как раз с Лилей прогуливался. Подходит к ним и канючит: «Дай копеечку бедному утопленнику».
А Маяковский ему: «Бог подаст», – Лиличку под руку и дальше вышагивает.
Пушкин квартал обегает и снова перед ними. «Дай копеечку бедному утопленнику».
Маяковский снова к Богу отсылает. Это он перед публикой остротами сорил, как пьяный купец червонцами в кабаке. Так ведь не от щедрости купцы деньгами разбрасывались, а чтобы пыль пустить. И Маяковский следом за ними, с той лишь разницей, что пьяным никогда не был – все трезво, все с расчетом. Сорил шутками только там, где был уверен, что обязательно подберут и сохранят. А ради уличного оборванца какой резон напрягаться. Он даже и не понял, что перед ним один и тот же нищий.
И на третьем перекрестке все повторилось, как под копирку.
Целую неделю Пушкин возникал перед ним в самых неожиданных местах, а у Маяковского даже румянец не проступил, не говоря уже об угрызениях совести. Непрошибаемый товарищ. Знай себе марширует: левой, левой, левой. Тогда Пушкин сбрил бороду, надел свой цилиндр, чтобы уж ни с кем не перепутали, проник ночью в дом Бриков и улегся в постель между Лиличкой и Маяковским. Надеялся на шок, да просчитался. Маяковский глаз открыл, посмотрел на него и говорит: «Что это вы, товарищ, в цилиндре лежите, помнете красивую вещицу, а новую в Совдепии не купите», – зевнул, повернулся на другой бок и заснул, как ребенок.
Он заснул, а Лиличка проснулась. Увидела Пушкина, сгребла в охапку – и в другую комнату. Три дня не отпускала от себя. Пушкин, разумеется, рыцарь, даму невниманием не обидит, но не за тем он в этот дом явился. Собрался уходить, а Лиличка Брика зовет, хочет его Пушкину представить, заботится о муженьке – когда еще выпадет ему возможность принять основоположника в собственной квартире. Брик в туалете перед зеркалом замешкался. Лиличка за ним побежала, оставила Пушкина без присмотра, не ожидала, что поэт такой закомплексованный и постесняется с мужем знакомиться. Пока она бегала, Пушкин через окно и на бульвар.
А по бульвару как раз Белинский прогуливался. «Здравствуйте, Александр Сергеевич, – говорит, – что это, батенька, глаза у вас так расширены и бледность нездоровая на лице?»
Пушкин сначала отшучивался, но Белинский, пользуясь его возбужденным состоянием, выведал о приключеньице и, поскольку считал себя умным человеком, сразу же посоветовал позвонить Маяковскому и сказать, что возлюбленная наставила ему рога.
Но разве мог настоящий поэт опуститься до подобного звонка. Он даже от мести решил отказаться после такого предложения. Ну и Белинскому, разумеется, выговорил. Критик перечить испугался, но как только поэт скрылся за углом, он сразу же к телефону-автомату и давай злорадствовать: как, мол, товарищ Маяковский, не чувствуете ли появления изящных рожек на вашей голове?
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Седьмая жена Есенина (сборник) - Сергей Кузнечихин бесплатно.
Похожие на Седьмая жена Есенина (сборник) - Сергей Кузнечихин книги
- Наедине с собой (сборник) - Юрий Горюнов - Русская современная проза
- За два часа до снега - Алёна Марьясова - Русская современная проза
- С неба упали три яблока. Люди, которые всегда со мной. Зулали (сборник) - Наринэ Абгарян - Русская современная проза
- Хризантемы. Отвязанные приключения в духе Кастанеды - Владислав Картавцев - Русская современная проза
- Нераспустившиеся цветы - Мария Назарова - Русская современная проза
- «Из всех морей…» (сборник) - Дмитрий Пиганов - Русская современная проза
- Дочь смерти. Смерть ради новой жизни - Анна Пальцева - Русская современная проза
- Дай на прощанье обещанье (сборник) - Татьяна Булатова - Русская современная проза
- Озябшие странники (сборник) - Дина Рубина - Русская современная проза
- Код 315 - Лидия Резник - Русская современная проза
