Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Можете путешествовать неделями и вы увидите то же самое. Я часто думаю, что бог поместил этот ряд бесплодных прерий позади Штатов, чтобы дать почувствовать людям, в какое ужасное положение может еще поставить страну их безумие. Да, вы можете целыми неделями ходить по этим открытым равнинам, не встретив ни жилища, ни хижины, ни пристанища. Даже диким зверям приходится пробегать целые мили до своих логовищ, а между тем, когда ветер дует с востока, мне часто кажется, что я слышу удары топора и шум падающих на землю деревьев.
Старик говорил с благородством и достоинством; преклонный возраст придавал особый вес его словам. Его рассказ до такой степени заинтересовал слушателей, что они неподвижно сидели вокруг него, безмолвные, как могила. Старик должен был сам возобновить разговор, причем он предложил один из тех уклончивых вопросов, к которым так склонны жители окраин.
— Нелегко вам было перейти вброд ручьи и забраться так далеко в прерий с вашими упряжными лошадьми и скотом?
— Я шел по левому берегу Большой реки, — ответил переселенец, — до тех пор, пока не увидел, что, идя по течению, мы зайдем слишком далеко на север. Тогда мы переехали через реку на плотах и не очень пострадали. Жена потеряла часть руна из стрижки прошлого года, а стадо уменьшилось на одну корову. С тех пор мы устраиваемся отлично, перекидывая мосты через речки, которые встречались нам почти каждый день.
— Вероятно, вы будете идти все на запад, пока не найдете удобную для поселения землю?
— Пока не увижу причины для остановки или для возвращения назад, — ответил переселенец резким тоном и с недовольным видом. Он поднялся, и это быстрое неожиданное движение положило конец разговору. Траппер последовал его примеру; остальные тоже встали и, не обращая внимания на присутствие гостя, начали приготовления для ночлега. Из ветвей деревьев устроили маленькие шалаши, вынули грубые одеяла, буйволовые кожи; все побросали кое-как, лишь бы было удобно в данную минуту. Дети с матерью ушли в эти шалаши и, по всем вероятиям, сейчас же уснули глубоким сном. У взрослых было еще слишком много дела, чтобы думать об отдыхе. Нужно было закончить ограду вокруг лагеря, еще раз покормить скот, тщательно потушить огни и выбрать караульных на ночь.
В видах защиты они притащили несколько стволов деревьев, чтобы заполнить ими промежутки между повозками. То же они сделали вдоль всего свободного места, оставшегося между повозками и леском, в котором, говоря языком военных, базировался лагерь. С трех сторон установили рогатки. Все люди и животные столпились в этом тесном, ограниченном пространстве, кроме тех, кто мог поместиться в палатке. Два молодых переселенца взяли ружья, вложили новые затравки, внимательно оглядели кремни и стали на двух концах лагеря — один справа, другой слева — в тени деревьев, так, чтобы видеть ту часть прерии, наблюдение над которой было им поручено.
Траппер, поблагодарив переселенца, который предложил ему разделить с ним соломенную подстилку, остался в ограде, наблюдая за всеми приготовлениями; только тогда, когда все было кончено, он удалился медленными шагами, избегнув церемонии прощания.
Еще не наступила полночь. Слабый дрожащий свет молодого месяца играл на волнистой поверхности прерии, слегка освещая ее возвышенности, промежутки же между холмами были окутаны тенью. Привыкший к уединению, старик углубился в безграничные степи, подобно смелому кораблю, покидающему гавань, чтобы отдаться бесконечным равнинам океана. Некоторое время он шел куда попало, не зная, куда несут его ноги, и, казалось, нимало не заботясь об этом. Наконец, дойдя до вершины одного из холмов, старик вернулся к сознанию своего существования и настоящего положения в первый раз с тех пор, как покинул людей, возбудивших в нем столько воспоминаний и глубоких размышлений.
Он поставил ружье на землю, оперся на него руками и снова погрузился в размышления. Собака легла у его ног. Продолжительное грозное рычание верного животного вывело старика из раздумья.
— Что такое, старина? — сказал, он, наклоняясь к собаке и самым ласковым тоном, как будто разговаривал с существом, одаренным одинаковым с ним разумом. — Что такое, милый? К чему нам теперь твое чутье? Ах, бедный мой Гектор, все это бесполезно! Даже молодые олени не перестают резвиться у нас на глазах, ничуть не тревожась при виде таких вот инвалидов. У них есть инстинкт, Гектор, и они убедились, что нас нечего бояться. Да, Гектор, они убедились в этом.
Собака подняла голову и ответила хозяину жалобным стоном, не прекратившимся даже тогда, когда она снова легла на траву. Казалось, она продолжала разговаривать с тем, кто так хорошо понимал ее немой язык.
— Ясно, что это какое-то предостережение, Гектор, — сказал Траппер, понижая голос из предосторожности и внимательно оглядываясь вокруг. — Что такое, старина? Что такое?
Собака уже положила морду на землю; ее не было слышно; она, казалось, дремала. Но живой, опытный взгляд ее хозяина вскоре разглядел какую-то тень, бродившую при неверном свете луны вдоль холма, на котором находился старик. Вскоре тень стала принимать более отчетливые очертания, и старик разглядел легкую, стройную фигуру женщины, как бы колебавшейся, следует ли ей идти дальше. Собака приоткрыла свои бдительные глаза, но не выказала больше признаков неудовольствия.
— Подойдите, мы ваши друзья, — сказал Траппер. По привычке быть всегда вместе, он до известной степени отождествлял себя со своим старым товарищем. — Подойдите, вам нечего бояться нас.
Ободренная кротостью его голоса, увлекаемая, без сомнения, и более важными мотивами, та, которую он звал, подошла. Когда она оказалась рядом, старик узнал молодую девушку, известную уже читателям под именем Эллен Уэд.
— Я думала, что вы уже ушли, — проговорила она, бросая робкий, беспокойный взгляд вокруг себя. — Я не думала, что это вы.
— Люди — не такое уж обыденное явление на этих пустынных равнинах, — ответил Траппер. — И хотя я так долго живу среди лесных зверей, я все же надеюсь, что не совсем еще потерял человеческий облик.
— О, я знала, что вы человек, и мне казалось, что я узнала собаку по ее жалобному вою, — поспешно ответила она, как будто желая объяснить что-то, потом вдруг остановилась, словно испугавшись, что сказала слишком много.
— Я не видел собак среди животных вашего отца, — холодно сказал старик.
— Моего отца! — вскрикнула молодая девушка голосом, проникавшим в душу. — Увы, у меня нет отца! Я могу даже сказать, что у меня нет и друга.
Старик обернулся к ней и с состраданием взглянул на нее. Его поблекшее от старости лицо, с отпечатком радушия и доброты приняло еще более кроткое, и нежное выражение, чем обыкновенно.
- Пионеры, или У истоков Саскуиханны - Джеймс Купер - Вестерн
- Всадники высоких скал - Луис Ламур - Вестерн
- Золото гор Уичита - Сергей Юров - Вестерн
- Время снимать маски - Татьяна Панина - Вестерн / Периодические издания
- Хроники ковбоев Апокалипсиса. Часть 1. Семнадцатая осень после конца света - Лена Сорьонен - Вестерн
- Поющие револьверы - Макс Брэнд - Вестерн
- Король горы - Дэвид Томпсон - Вестерн
- Не грусти, Калифорния! - Юрий Викторович Тепляков - Вестерн / Исторические приключения / Периодические издания / Разная фантастика
- Бритьё по высшему разряду - Рэй Брэдбери - Вестерн
- След мустанга - Евгений Костюченко - Вестерн