Форма входа
Читем онлайн Православная Церковь и Русская революция. Очерки истории. 1917—1920 - Павел Геннадьевич Рогозный
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
вредную революционную литературу. Недаром русский перевод Нового Завета печатал в Лондоне в своей типографии А.И. Герцен.
Удивительный факт: в обеих столицах не нашлось ни одного человека, который мог бы с университетской кафедры защищать пошатнувшиеся религиозные идеалы. Ни в Москве, ни в Петербурге не нашлось ни одного человека, кто без предварительной командировки в европейские университеты был бы способен занять кафедру философии. Такой человек нашелся в третьей столице, Киеве.
Университетские лекции специально приглашенного для этого из Киевской духовной академии в Москву профессора П.Д. Юркевича вызвали своего рода ажиотаж в образованных кругах. Притихшая аудитория, привыкшая до этого к наивно-благочестивым поучениям, являвшимся собственно не философией, а изложением катехизиса, с удивлением внимала чеканным формулам идеализма, излагаемого профессионалом. Первокурсник Василий Ключевский в письмах к своему семинарскому товарищу хорошо передал атмосферу первых лекций вплоть до «хохлацкого» акцента Юркевича. Еще бы, Юркевич говорил, что человек — это не только физиология, он говорил о «поющем сердце».
Однако идейная направленность того времени была такова, что и талантливый, но несчастный Юркевич был вынужден замолчать, затравленный кумиром поколения семинаристом Чернышевским. Чернышевский даже полемику с Юркевичем отказался вести, поскольку, по его словам, он эти проповеди слышал и в семинарии.
Валуевско-толстовские реформы, которые хорошо вписываются в эпоху Великих реформ, существенно изменили облик Церкви. По сути, было покончено с сословной замкнутостью духовенства. Резко возросла социальная мобильность внутри духовного сословия. Дети священнослужителей теперь могли самостоятельно выбирать род деятельности.
Однако страх религиозной свободы являлся поистине хронической болезнью русского церковного консерватизма. Преследования старообрядцев и сектантов являлись самым темным пятном в истории сотрудничества государства и Православной Церкви. Именно насилие над совестью, загоняемой в тесные рамки официально понимаемого благочестия, и породило целый слой революционеров.
Еще одним фактором напряженности в духовном сословии являлось в буквальном смысле бедственное и бесправное положение приходского духовенства. Не получая почти ничего от государства, сельские священники, особенно бедных приходов, порой мало чем отличались от крестьян, вынуждены были вместо исполнения своих профессиональных обязанностей заниматься обработкой земли. Неудивительно, что «поповичи», вырвавшись из тесных рамок самого замкнутого сословия в России, с головой уходили в революционное движение.
Сам обер-прокурор Синода Д.А. Толстой считал семинарии рассадником революционного движения и после каждого покушения на императора со страхом предполагал, что террорист должен быть непременно семинаристом. В конце концов, он оказался отчасти прав и Александр II погиб от бомбы, произведенной выходцем из именно духовного сословия, бывшим семинаристом Кибальчичем. А имя самого известного в мире семинариста ВСЕ ЗНАЮТ.
Важно сказать, что и внутри Церкви происходила своеобразная классовая борьба. «Епископ — магнат, дьякон — пролетарий», — писал протопресвитер Георгий Шавельский. О деспотизме епископата ходили легенды (в частности, отраженные в замечательных произведениях Николая Лескова). Но Лесков не работал в архивах, и вряд ли у кого-то хватило фантазии описать, как беспредельнича-ли архиереи в своих епархиях. В некоторых епархиях сложились своеобразные вотчины, где архиерей претендовал и на светскую власть.
Но все-таки это было исключением. Цезарепапистские мысли сидели в головах нескольких архиереев, а отнюдь не всего духовенства, как считает историк Михаил Бабкин. Он исходит из совершенно ложной теории о борьбе священства и царства. Якобы духовенство являлось чуть ли не самым важным двигателем революции, так как желало поставить священство выше царства. Наивная, надуманная идея, о которой можно было бы и не говорить, если бы не большое распространение трудов Бабкина. Особенно нелепо выглядит мысль, что духовенство сыграло самую важную роль в свержении самодержавия. Напротив, духовенство в этом не сыграло никакой роли. Увы, тема духовенства и Церкви совершенно периферийна для 1917 г. Поэтому ранее из историков, занимающихся политической историей революции, ее замечали только наиболее тонкие исследователи 1917 г. Г.Л. Соболев, В.Ю. Черняев, Б.И. Колоницкий.
Основными проблемами духовенства были не попытки установить теократию, а просто выживание. В 1916 г. псаломщики Владимирской епархии даже направили письмо в Синод, где просили разрешить им охотиться ввиду нехватки продуктов питания, на что Синод ответил: «Служители алтаря от алтаря и питаются».
Важным фактором была и распутинщина, и совершенно беззастенчивое вмешательство императора в церковные дела, даже в нарушение петровского «Духовного регламента». Именно таким образом, по императорскому распоряжению в обход мнения Синода назначали архиереев в Москву и Петроград. Кризис «ведомства православного исповедания» был тем фактором, который объясняет, почему рядовое духовенство так приветствовало Февральскую революцию, считая, что теперь наступит счастье. Февральская революция в отличие от Октябрьской по сути, расколовшей страну, была кратким мигом консолидации громадного большинства жителей империи. В общественном сознании она воспринималась как «весна России», как «Красная Пасха».
«Красная Пасха»
К началу революции Российская Церковь находилась в тяжелом организационном и идеологическом кризисе. Недовольство синодальной системой разделяли люди противоположных политических взглядов. Свою оппозиционность по отношению к существующему порядку вещей, так или иначе, декларировали большинство церковных деятелей. Это и высшие иерархи, и представители духовной профессуры, и рядовые священно- и церковнослужители. Можно выделить три основные причины оппозиционного настроения церковного общества накануне революции.
Первое — недовольство «антиканонической» системой управления Церкви. Отсюда и требование немедленного созыва Поместного собора (следует отметить, что идею восстановления патриаршества разделяли не все представители церковного общества).
Второе — так называемый «приходской вопрос», который затрагивал без преувеличения большинство духовенства в целом. Особенно острым был вопрос о материальном обеспечении причта. (В годы войны в некоторых епархиях отмечались случаи голодной смерти низших клириков.)
И последнее — вера в воздействие на церковную политику так называемых «темных сил», неопределенный образ которых персонифицировался в личности Григория Распутина.
Вопрос о распутинском влиянии наиболее дискуссионный и сложный. Документально подтвердить влияние Распутина на церковную политику, чрезвычайно трудно. Хотя несомненно, что ряд высших иерархов, в том числе Петроградский и Московский митрополиты Питирим и Макарий, слывшие протеже Распутина, были назначены на свои кафедры с грубым нарушением церковного права.
Так, в архиве Синода сохранилась справка директора синодальной канцелярии П.В. Гурьева, озаглавленная: «О распутинских назначениях в среде высших иерархов». По справке Гурьева, назначение обоих столичных митрополитов было совершено по непосредственному указанию царя и «оформлено путем верноподданейшего доклада обер-прокурора Святейшего Синода», причем члены Синода лишь задним числом узнали о состоявшемся назначении.
Таким же образом в Тобольск был назначен и епископ Варнава (Накропин). Это было грубейшее нарушение церковного права. Согласно церковному законодательству кандидатуры архиереев должен был рассматривать первоначально Синод, а после посылать на утверждение императору. «Церковные соборы в своих постановлениях не раз повторяли, что избрание епископа, совершенное исключительно и непосредственно светской властью, помимо или с принуждением не действительно», подчеркивал А.С. Павлов.
До
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Православная Церковь и Русская революция. Очерки истории. 1917—1920 - Павел Геннадьевич Рогозный бесплатно.
Похожие на Православная Церковь и Русская революция. Очерки истории. 1917—1920 - Павел Геннадьевич Рогозный книги
- История Христианской Церкви - Михаил Поснов - История
- Холокост и православная церковь - Найт - История
- Русская революция. Большевики в борьбе за власть. 1917-1918 - Ричард Пайпс - История
- Красные и белые - Олег Витальевич Будницкий - Биографии и Мемуары / История / Политика
- Мир истории : Россия в XVII столетии - Виктор Иванович Буганов - История / Прочая научная литература
- Ищу предка - Натан Эйдельман - История
- Как католическая церковь создала западную цивилизацию - Томас Вудс - История
- Эпоха Павла I - Вольдемар Балязин - История
- Русь - Россия - Российская империя. Хроника правлений и событий 862 - 1917 гг. - 2-е издание - Борис Пашков - История
- Русская революция от Ленина до Сталина. 1917-1929 - Эдуард Халлетт Карр - История / Разное / Прочая научная литература / Прочее
