Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Конрад взял коробку со строительными кубиками, открыл её и начал рассматривать.
— Очень хорошие кубики, такие красочные, — сказал он.
Госпожа Бартолотти облегченно вздохнула.
— Из них можно соорудить башни, паровоз, ратушу и даже самолёт, — пояснила она.
Конрад закрыл коробку, взял её под мышку и спросил:
— А где же мне играть?
— Как где? — переспросила госпожа Бартолотти, ничего не понимая.
— Я спрашиваю, где мой уголок, в котором я мог бы играть?
Госпожа Бартолотти сроду не слышала про какой-то уголок. Конрад объяснил ей, что у детей есть или комната, или свой уголок. А поскольку в жилище госпожи Бартолотти нет детской комнаты, то пусть она ему покажет какой-нибудь уголок, где он может играть.
Госпожа Бартолотти задумалась. У неё была гостиная, рабочая комната, спальня, кухня, прихожая и ванная комната, и каждая из них имела по четыре угла. Значит, всего двадцать четыре угла. Она полагала, что Конрад может играть в любом из них. Либо во всех двадцати четырех.
— И посредине комнаты ты тоже можешь располагаться, — сказала она.
— Большое спасибо, но мне достаточно одного угла, сказал Конрад.
— Ну, так выбирай себе его сам.
— А где я меньше всего буду мешать? — спросил мальчик.
— Кому мешать?
— Вам!
— Ты вообще мне не мешаешь. Ну, нисколечко! По мне, так играй хоть по всей квартире.
— Тогда я расположусь тут. — Конрад показал на угол между окном и дверью в прихожую. — Можно?
Госпожа Бартолотти кивнула. Конрад положил на пол коробку, открыл и снова оглядел кубики.
— Я накупила еще много и других игрушек! — сказал госпожа Бартолотти. — Вот посмотри. Медвежонок, кукла и книжка с картинками…
Конрад перебил её.
— По-моему, семилетнему мальчику лучше и разумнее не менять часто игрушки, а какое-то время все свое внимание сосредоточивать на одном, а то он станет слишком нервным, если будет хвататься за все сразу.
— Извини, я об этом не подумала, — озадаченно пролепетала госпожа Бартолотти.
Но потом она все-таки положила в угол между окном и дверью в прихожую все купленные игрушки. И куклу, которая умела говорить «мама», тоже. Конрад посмотрел на куклу и спросил:
— Это мне?
Госпожа Бартолотти кивнула.
— Но я же семилетний мальчик! — сказал он.
— Разве кукла, которая умеет говорить «мама», плохая игрушка для семилетнего мальчика? — спросила госпожа Бартолотти.
— В куклы играют семилетние девочки, — объяснил Конрад.
Госпожа Бартолотти подняла с пола куклу и сказала:
— Жалко, она такая красивая!
Она поправила белокурые волосики куклы, пощекотала животик и решила подарить ее девочке, которая жила этажом ниже. Девочку звали Кити.
Конрад ставил кубик на кубик. Он строил высокую башню.
— Слушай, Конрад, — начала госпожа Бартолотти. — Мне надо немного поработать. Выткать хотя бы три сантиметра ковра. Ты останешься тут или пойдешь со мной в рабочую комнату? Тебе, наверно, скучно будет одному?
Конрад как раз начал строить вторую высокую башню.
— Нет, спасибо, — ответил он, — Я останусь тут. Я так и думал, что у вас есть какая-то профессия и вы работаете. Нам сказали, что большинство матерей теперь работают. И что есть дети, которые живут у бабушек или ходят в сад, и что есть еще и так называемые «замкнутые дети».
— О господи! — тихо пролепетала госпожа Бартолотти, еще более озадаченная.
Она пошла в рабочую комнату, села к станку и принялась вплетать в ковер ярко-красные, бледно-сиреневые и ядовито-зеленые нитки, совсем забыв об удивительном мальчике, который сидел в углу её гостиной. Когда госпожа Бартолотти ткала ковры, то всегда думала только о них и больше ни о чем. Может, поэтому они и выходили у неё такие красивые.
А раз госпожа Бартолотти думала только о ковре, то она и не замечала, как быстро проходит время. Вдруг, перед ней появился Конрад. Госпожа Бартолотти глянула сначала на мальчика, потом на часы и увидела, что уже вечер.
— Господи, ты, наверно, голодный! — испуганно воскликнула она.
— Только немного, — ответил Конрад. Он объяснил, что пришел совсем не потому. Он хотел петь, но, к сожалению, не имел никакого представления, что поют семилетние мальчики. К этому он совсем не подготовлен. Или, может, его и готовили, а он был не очень внимательным.
Госпожу Бартолотти его слова заинтересовали.
— Скажи-ка, а как же тебя готовили? Как это происходит. И кто тебя готовил? — спросила она.
Конрад молчал.
— У тебя там был учитель? Или тебя готовили рабочие? А ты все ли время был такой сморщенный? Извини, я хотела… хотела сказать… такой сухой, как до питательного раствора?
Конрад продолжал молчать.
— Тебе неприятно об этом говорить?
Наконец он сказал:
— Я должен говорить об этом только в случае крайней необходимости. А это крайняя необходимость?
— Нет, такой необходимости нет! — ответила госпожа Бартолотти.
Потом начала вспоминать, что она пела в детстве.
Самой первой она вспомнила песенку: «Кто прикатил на вокзал этот сыр?» — но больше не знала ни одной строчки. Тогда вспомнила: «Мой попугай, господин, ест только марципаны» — и снова дальше забыла.
Потом госпожа Бартолотти вспомнила:
А вот идет Лолита,Вся в шелках летом,Вся в мехах зимой,сладкая, как изюм.
Но вдруг спохватилась, что все это не детские песенки, а модные куплеты, которые взрослые пели, когда она сама была еще ребенком. Наконец она вспомнила настоящие детские песенки: «На озере Чад двенадцать девчат купают утят», «А на дне, а на дне ловит баба окуней», «В кондитерской я и ты съедим все торты».
Госпожа Бартолотти допевала одну песенку и начинала другую, и становилась все веселой. Запела она также «Солдаты за погребом стреляют горохом».
А когда завела песню про господина Маера и его тетку и дошла до слов: «Приплелся господин Маер ночью домой», то заметила, что Конрад все больше бледнел. Но подумала: «Следующий куплет еще смешнее, он его наверняка развеселит». Поэтому запела:
И в миг на канистревверх он взлетел.Подумали французы:«Наверно, цеппелин!»Быстро за винтовкисхватились они,и выстрелами сбилисердешному штаны.
Конрад побелел, как стена. Госпожа Бартолотти увидела, как он побелел, и, чтобы отвлечь его, запела: «Сидит господин в туалете, играет марш на кларнете».
Тогда Конрад заплакал.
— Конрад, что случилось? — Госпожа Бартолотти вскочила со скамеечки, вытащила платок из кармана штанов и вытерла мальчику слезы.
Он, всхлипывая, произнес:
— Я плачу, потому что не знаю, что мне делать. Семилетний мальчик должен внимательно слушать, когда его мать что-то говорит, рассказывает или поёт. Но семилетний мальчик должен немедленно перестать слушать, когда говорят, рассказывают или поют что-то непристойное.
— Разве я пою что-то непристойное? — перепугалась госпожа Бартолотти.
Конрад кивнул. Госпожа Бартолотти поклялась, что никогда больше не будет говорить и петь ничего неприличного. И Конрад перестал плакать.
Неожиданно в дверь позвонили. Не так, как звонят разносчики денежных переводов или пожарники, а легонько, трижды кряду, как звонил аптекарь Эгон. И правда, была суббота, день их дружбы.
— Ох, это Эгон, я совсем забыла о нем! — воскликнула госпожа Бартолотти и бросилась к дверям. По дороге она ударилась локтем о шкаф, который стоял в прихожей, и хотела выругаться, но сдержалась, чтобы Конрад снова не заплакал.
Господин Эгон был в черном костюме и сером галстуке. В руке он держал букет фиалок.
— У меня есть два прекрасных билета в оперу, — сказал он.
— А у меня есть приемный ребенок, — ответила ему госпожа Бартолотти.
— Второй ряд, первый ярус, середина… — продолжал господин Эгон, но вдруг замолк, вытаращив глаза на госпожу Бартолотти, и спросил. — Как? Что?
В этот момент в прихожую зашел Конрад. Он подошел к господину Эгону, поклонился ему, подал руку и поздоровался.
— Добрый день, господин!
— Это мой сын, — произнесла госпожа Бартолотти. — Ему семь лет, и звать его Конрад.
Господин Эгон побледнел. Еще сильнее, чем Конрад от непристойных песенок. Госпожа Бартолотти почувствовала, что ему надо объяснить. Но не хотела ничего объяснять перед мальчиком, поэтому сказала:
— Конрад, лапочка моя, наверно, по телевизору показывают детскую программу.
— Вот хорошо! — сказал мальчик и резво побежал в гостиную.
Госпожа Бартолотти крикнула ему вслед:
— Сначала вытащи верхнюю кнопку, потом нажми третью снизу, затем…
— Спасибо, я знаю! — крикнул Конрад из гостиной. — Нас учили пользоваться телевизором!
- Дракон из голубого яйца - Нина Блазон - Сказка
- Кот, который гулял где хотел - Редьярд Киплинг - Сказка
- Ведьма Пачкуля и непутевый театр - Кай Умански - Сказка
- О девочке Васюшке и её снах - Алена Бессонова - Сказка
- Муми-тролль и шляпа Чародея - Туве Янссон - Сказка
- Гуси-лебеди - Народное творчество - Сказка
- Таня Гроттер и ботинки кентавра - Емец Дмитрий Александрович - Сказка
- Сказки чудака-чудодея - Алена Бессонова - Сказка
- Обратная сторона радуги - Юлия Сибилева - Сказка
- Мэри Поппинс в парке - Памела Трэверс - Сказка