Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Была одна, но умерла, – пояснил Руфус. – Стало быть, если больше дочерей не родится, Клеопатра, видимо, будет той, на ком женится маленький Птолемей, если до этого доживет. При дворе уже образовалась партия, которая поддерживает ее и этот проект. Птолемеи уже очень давно берегут эту добрую египетскую традицию – заключать брак с собственными сестрами.
– С другой стороны, – встрял секретарь, – если царь вскоре протянет ноги, Береника, скорее всего, выйдет замуж за этого младенца и станет править как регентша.
– Разве это такая уж плохая идея? – осведомился я. – В общем и целом все эти Береники и Клеопатры всегда оказывались весьма способными правительницами, при том что мужчины по большей части были просто клоуны при власти.
– Но не эта. Она безмозглая пустышка, – заявил Руфус. – Увлекается всеми этими жуткими и отвратительными новыми или хорошо забытыми старыми религиозными верованиями, что приходят из других стран. В прошлом году это был древний культ вавилонских богов, он вдруг вновь возник из небытия, и она радостно предалась всем этим азиатским ужасам с отрезанными головами орлов, как будто ее собственные египетские боги недостаточно отвратительны. Кажется, теперь она от него отстала, но даже если и так, то наверняка нашла себе что-нибудь новенькое, еще похуже.
При царских дворах всегда такое происходит, но это было уж слишком мрачно.
– А кто поддерживает Беренику?
– Большая часть придворных евнухов, – с готовностью ответил Руфус. – Сатрапы разных номов[22] разделились, и некоторые из них с удовольствием вообще покончили бы с Птолемеями. Вдали от Александрии они превратились в маленьких царьков со своими собственными армиями и всем прочим.
– Значит, нам нужно найти кого-то, чтобы его поддержать, чтобы Сенат проголосовал за это, после чего у нас будет законное основание и право, если придется вмешаться от имени избранного наследника, не так ли? – подытожил я и вздохнул: – Почему бы нам просто не захватить эту страну? Нормальный, разумный римский губернатор пошел бы ей только на пользу.
Вечером состоялся грандиозный банкет, главным блюдом на котором выступал гиппопотам, зажаренный целиком. Я поделился своими соображениями с Кретиком, который немного вправил мне мозги на этот счет.
– Захватить себе Египет? – переспросил он. – Мы могли бы это проделать в любой момент за последнюю сотню лет, но у нас были очень веские причины этого не делать.
– Не понимаю, – настаивал я на своем. – Когда это мы отказывались от удобной оказии, чтобы кого-то ограбить или присоединить очередную новую территорию?
– Ты не продумал всю ситуацию до конца, – возразил Кретик.
Тут раб-прислужник плеснул мне половник супа из слонового уха в тяжеленную миску из чистого золота на хрустальной подставке, вырезанной в виде пьяного Геркулеса. Я сунул в это месиво ложку из слоновой кости и попробовал суп. Что ни говори, по моему мнению, нет в мире ничего лучше куриного бульона.
– Египет – это больше чем военная добыча или территория, – принялся терпеливо объяснять Кретик. – Это богатейшая, самая плодородная страна мира. Птолемеи во все времена только беднели и просили милостыню, потому что скверно, просто отвратительно управляли. Они спускали все свои огромные доходы на роскошь и разврат или на проекты, которые должны были добавить им престижа, но не процветания или могущества стране.
Птолемей-Флейтист уже тихонько похрапывал, сидя рядом с Кретиком, так что возразить моему оппоненту было некому.
– Так тем более, еще больше поводов для полной реорганизации управления в римском стиле, – заявил я.
– И кому бы ты доверил подобную задачу? – спросил Кретик. – Позволь тебе напомнить, что полководец, который завоюет Египет, сразу же превратится в самого богатого человека в мире. Ты можешь себе представить, какая борьба развернется между нашими военными, если Сенат помашет у них перед носом подобным призом?
– Так. Теперь, кажется, понимаю.
– И это еще не все. Объем производства зерна в Египте настолько огромен, что превышает все другие страны на величину столь невероятную, что и представить нельзя. Но это легко объяснить. Нил каждый год, после своего разлива, крайне любезно оставляет на берегах плодородный ил, а здешние крестьяне работают гораздо более продуктивно, чем наши рабы. Здесь почти все время снимают по два урожая в год, а иногда даже и по три. Когда у нас бывают неурожайные, голодные годы, Египет может прокормить всю нашу империю, всего лишь немного уменьшив продуктовые выдачи.
– Стало быть, римский губернатор Египта может запросто удушить империю?
– И будет в состоянии установить здесь собственную власть как независимый правитель, имея в своем распоряжении достаточно средств, чтобы нанять себе армию любого размера, какая ему только потребуется. Тебе хотелось бы видеть, например, Помпея[23] в столь могущественном положении? Или Красса[24]?
– Да, теперь понимаю. Значит, наша политика заключается в том, чтобы все время поддерживать очередного выродка и слабака, носящего корону Египта?
– Именно так. И мы всегда им помогаем – займами, военной силой, советами. Ну, не то, конечно, чтобы они с радостью принимали эти наши советы. Гай Рабирий предпринимает здесь просто героические усилия, чтобы решить финансовые проблемы Птолемея, но пройдут годы, прежде чем он добьется хоть какого-то прогресса. – Рабирий был известным римским банкиром, который ссужал Птолемея огромными денежными суммами, а тот в ответ назначил его египетским министром финансов.
– Ну и кого мы поддерживаем на этот раз? – спросил я.
– Надо полагать, это будет младенец, – ответил Кретик, еще больше понизив голос. – Только не надо пока что об этом распространяться. – Тут он одарил меня заговорщической улыбочкой. – Все другие партии будут нас всячески обхаживать и ублажать, пока считают, что у них есть шанс добиться расположения Рима.
– Дочери Птолемея при этом не в счет? – спросил я. Мне еще предстояло познакомиться с этими юными дамами. В это время года они находились в загородных поместьях.
– Сенат никогда не становился на сторону женщин-правительниц, а этих к тому же окружает слишком много откровенных хищников – родственников и придворных. Надо полагать, этому выродку придется жениться на одной из них, но лишь для того, чтобы успокоить своих египетских подданных. А что до мнения Сената, так он может жениться хоть на одном из их священных крокодилов.
– Ну, раз это все уже решено, – протянул я, – то чем мы тут будем заниматься?
– Тем, чем здесь занимаются все римляне, – ответил мой брат. – Будем развлекаться.
Глава 2
В течение двух месяцев я вел удивительно легкую, беззаботную жизнь обычного римского должностного лица, прибывшего в Египет с визитом. Конечно же, я совершил неизбежные поездки по самым знаменитым здешним местам: я обозрел пирамиды и стоящую рядом с ними колоссальную голову, которая, как считается, имеет под собой не менее огромное львиное тело. Я видел статую Мемнона[25], которая криком приветствует восход солнца. Посетил также несколько очень древних храмов и встречался с очень древними жрецами. И куда бы я ни отправился, царские чиновники в своей рабской услужливости и покорности доходили до полных нелепостей. Я даже начал подозревать, что они скоро начнут воздвигать алтари в мою честь. А может, уже начали.
Как только выезжаешь из Александрии, тут же оказываешься в настоящем Египте, в Египте фараонов. Этот Египет – любопытная и совершенно не меняющаяся страна. В каждом из его номов можно видеть сверкающий новый храм, воздвигнутый Птолемеями в честь одного из здешних древних богов. А в миле или двух от него стоит почти такой же храм, вот только ему уже две тысячи лет. И единственная разница между ними – чуть выцветшая краска на более старых камнях.
В Карнаке, древнем храмовом комплексе размером с целый город, центре торжественных религиозных церемоний, я посетил один из огромных храмов с гигантским перистилем, целым лесом колонн вокруг самого здания, да таких массивных и таких высоких, что ум отказывался воспринять то, что видят глаза. И каждый квадратный дюйм храмовых стен был покрыт картинками-письменами, пиктограммами, которые так любят египтяне. В течение многих веков фараоны и жрецы принуждали население оплачивать и строить эти абсурдные каменные сооружения, кажется, не встречая даже шепота протеста. Кому в таком случае нужны рабы, если крестьяне настолько робки?! Италики уже давно превратили бы все сооружение в кучу щебенки, еще до того, как эти колонны поднялись на половину своей высоты.
Нет более приятного способа путешествовать, чем на барке по Нилу. Вода тут спокойная, нет того угрожающего раскачивания, как на море, а страна занимает настолько узкую полосу на берегу, что ее почти всю видно с реки. Стоит отойти от берега на милю, и ты уже в пустыне. А вот дрейфовать вниз по течению при свете полной луны – это вообще мечта, наслаждение тишиной, которую, правда, изредка нарушают вопли гиппопотамов. В подобные ночи древние храмы сияют в лунном свете, как драгоценные камни, и легко поверить в то, что ты видишь мир таким, каким его когда-то видели боги, когда они еще бродили среди людей.
- Дочери озера - Венди Уэбб - Исторический детектив / Триллер / Ужасы и Мистика
- Дьявол в бархате - Джон Диксон Карр - Исторический детектив
- Заводная девушка - Анна Маццола - Исторический детектив / Триллер
- Кости Авалона - Фил Рикман - Исторический детектив
- Загадка о русском экспрессе - Антон Кротков - Исторический детектив
- Рыцари креста - Том Харпер - Исторический детектив
- Огненный плен - Вячеслав Денисов - Исторический детектив
- Сокол и ласточка - Борис Акунин - Исторический детектив
- Убийство Сталина и Берия - Юрий Мухин - Исторический детектив
- Таинственные расследования Салли Локхарт. Рубин во мгле. Тень «Полярной звезды» - Филип Пулман - Детектив / Прочая детская литература / Детские остросюжетные / Зарубежные детские книги / Исторический детектив