Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ее должны снести! – предвижу я. – С меня хватит! Черт возьми! Я так и вижу, что он сдох, там, наверху, в свистопляске языков пламени и рассыпающихся искр!.. зной! зной!.. ему вовсе не хочется пить! жулик! свинья! и как он вернется на свою тележку! на эту сцену! безногий акробат! он чудесно устроился! он художник, ему музы прислуживают! А вокруг натужно хрипят самолеты! и взрывы! сражаются целые эскадрильи! буравят! проносятся вихрем в потоках шрапнели, сбрасывают бомбы на крыши!.. отблески, рикошет осколков! в облаках! зеленые! желтые! это ли не рай для художника? Там я вижу Жюля! он бросает в пламя сумасшедшие бабки! у него жажда? ну и что? Блеск! Кто ему туда, наверх, попрет воды?… пожары вокруг… по крайней мере, на три сотни метров кусты залиты огнем зажигалок! и непрерывно летящие «кастрюли», которые шлепаются: буууух! все качается!.. отнести, что ли, Жюлю воды!.. мне кажется, это как-то неправильно… мне кажется, он наслаждается огненным представлением вокруг него! ну, мне так кажется! подобное можно увидеть не раньше, чем через тысячу лет! Я, когда-то побывавший на Ипподроме,*[32] в Зимнем цирке со своей бабушкой, я могу вам рассказать, где на самом деле устраивали настоящие феерии, там показывали, например, «Взятие Пекина»!*[33] Из-под купола опускали военный корабль, весь в синих полотнах, со всем экипажем, оснасткой, расцвеченный флагами! А иллюминация! не меньше тысячи лампочек! и все-таки это кажется чепухой по сравнению с тем, что происходит сейчас в Исси! Пюто, Гренель! из нашего окна отлично все видно, и тому, другому, тоже, с его башни! но тут вопрос пышности декораций, затрат на постановку, богатства шумовых эффектов и реквизита! а! ты там! гончар, честное слово! он мог бы провернуть эту мерзость, сидя на своей площадке!*[34] Он наслаждается!.. и через тысячу лет ему не увидеть такого великолепия!
Смотри, целый флот, не меньше ста тяжелых самолетов… бледные в лучах прожекторов… бледные как смерть… над Отей!.. лучи преследуют их… скрещиваются на крыльях самолетов… под крыльями – весь Отей!.. Весь Отей, затемненный, тусклый… улицы… церковь… можно даже разглядеть людей, притаившихся в подворотнях, все залито светом… если б кто-то там притаился! Но улицы до смешного пустынны!.. Вот черт! Но эта пустота тревожна… хорошо различимы витрины, газовые фонари… как если бы мы сами находились в Отей… чуть темнее на улице Ламарк!.. Пелена света, пляска теней, а потом, все-таки, танец вещей… ах, как это весело!.. вся мебель танцует танго, танцует под нами паркет… Истинно! Истинно, говорю вам! Я снова смотрю в окно! Я хочу увидеть, взлетит ли мельница и Жюль с нею… или они продолжат свой спор? Да, мадам! Он откатывается назад! Жюль! И снова катится вперед! Ударяется об ограждение! И бум! Его почти снесло с его подставки!.. снова падает! катается! перекатывается! Вся башня – его цирковая арена!
– Прыгай! – кричу я ему. – Прыгай! художник! прыгай на печь!
Мне хочется смеяться… и плакать.
Он бы прыгнул и, может, даже перелетел бы?… это же монстр, он способен на все!.. полоумный! но он не прыгает! ему не пробить ограждение!
Повторяю, пекло – в Гренелль, и оно шлет на нас свои торнадо! Жажда!.. хочется пить… и не только Жюлю! нам тоже хочется пить!.. нет больше водопроводных кранов, из которых хлещет вода! нет больше бутылок!.. что бы ему предложить? что придумать?… но, прежде всего, почему он там? Как он туда забрался? на руках? на спине? на подъемнике? Ба-бах!.. это сбивает с толку, честное слово! он прижат к стене!.. бух! в стену!.. я больше не отпускаю Лили… шквал осколков… трещат, заполняя комнату! какая отвратительная какофония! спектакль не спектакль! я ничего не выдумываю… какая ночь!.. фантастические силы приведены в движение! бесолеты-то не страдают, даже набитые взрывчаткой, фугасами, зажигалками, даже взрываясь! сталкиваются, чтобы заставить облака восхитительно заполыхать! молнии рассекают небо каждую секунду! вспышки ужасающие, кажется, что они зажгли не одно здание! они блуждают в небесах… по восемь… десять… двенадцать за раз! сорванные крыши! развороченные подвалы!.. все-таки это наводит на размышления!.. неужели Жюль причастен к концу света?… возможно! он наверху! конечно!.. конечно! его судорожные движения… видите?… видите?… согласитесь, он в сговоре с дьяволом! он обращается к молниям!.. он дирижирует ими! Именно он направляет удары молний!.. смертоносный груз самолетов! буйство прожекторов!.. и залпы зениток! зеленые очереди шрапнели… желтые… Жюль, он в одиночестве, на маленькой платформе! единолично возвышается над разбушевавшимися стихиями, охватившими весь горизонт!.. он наслаждается зрелищем, он задирает нос!.. он возвышается над горящим Парижем, словно лоцман в рубке корабля!.. да, ах, у него жажда? лоцман-обрубок!
– Прыгай, медведь! Прыгай!
Если он обезумеет от жажды, он прыгнет!.. и если он прыгнет, то изжарится! он больше не двигается! не мечет громы и молнии! бесомолеты его больше не трогают! он подает знаки! жестами показывает! ах, обрубок гончара! смелее! на печь!
А этот мерзавец вовсе не трус! Он мечется на своей гондоле! оборот!.. пол-оборот! приходит в себя!.. а как приплясывает его площадка!.. вибрирует! ну и плавание! Он балансирует, пытаясь сохранить равновесие!.. ему не пробить ограждение!.. я же совсем забыл про проспект Гавено! я говорю о Жюле больше, чем он того заслуживает… грязный ссыкун-обрубок! а как же город? пожар? десять маленьких вулканов народились и извергаются из расселин Монмартра, между проспектом и Сакре-Кёр!
– Ах, скажи мне, твой художник, твой блядун! он же искал печь! он так ее хвалил! – обращаюсь я к Лили. – Это пекло! если он не прыгнет, он погиб! его там, наверху, еще больше мучает жажда, чем нас! Весь ураган эмоций отражается на его роже! Посмотри на его язык! он вывалил язык! Это точно! Ему хочется поджариваться на медленном огне, никто не принесет ему пить! pépie pas pépie!.. посмотри, как он крутится! как он вертится!.. он бесится от жажды, вот и все!.. ему только и остается прыгать в огонь, я тебе говорю, Лили!.. если б у него хватило смелости! Это была бы красивая, героическая смерть!.. свинья!.. из ущелья Маркаде накатила знойно-испепеляющая взрывная волна, похоже, там, наверху, этот кусок сала поджарится до хрустящей корочки в своей гондоле!.. чего другого ждать!
– Если он поднялся по внутренней лестнице, почему же он не спускается?
Наверное была внутренняя винтовая лестница? но мельницу, небось, хорошенько тряхануло? аргентинское танго, шаг вперед, два назад… небось, все внутри рухнуло?… вдребезги?…
– Черт его подери! Нужно, чтоб он подкатил к оградке! Чтобы кинулся вниз!
У него было два выхода: задохнуться наверху… изжариться внизу… необходимо принять решение!.. по-моему, что в лоб, что по лбу, взял бы и улетел! был бы риск запутаться в кустах, но он же знает секретные трюки, я был уверен в этом, я хотел посмотреть… он бы бросился в пустоту и, наверное, повис в воздухе? Планерист! Птица?… А?… парить в воздухе?… возноситься с потоками?… хвататься за самолеты, кто знает? принимать участие в небесной свистопляске!.. Прелестно, Жюль-очаровашка!
– Развратник! – кричу я ему! – Мерзавец!
Я не стесняюсь в выражениях.
Когда это началось? Как это могло случиться? что Жюль взобрался на смотровую площадку! Как он взобрался?… я видел его внизу, в его доме!.. где были другие? Какие другие? колдовские силы, магия, вот и все!.. почище, чем тускло поблескивающие самолеты и тысячи бомбовых разрывов в облаках!.. нет!.. нет!
– Развратник! – кричу ему я. – А как же магия?
Я не стесняюсь.
У меня припасено еще не одно оскорбление… Ба-бах!.. ну вот, еще бомба!..
– Батиньоль!
Лили объявляет… нечто среднее между зажигалкой и фугаской! Если ударится о пол! Чистый карамболь! О стену! Влево! И бумм! Вправо! Все вверх тормашками!.. ах ты, чертов клоун, я доберусь до тебя!.. на подставке! без подставки! но все-таки это загадка! загадка? кто его поднял туда, наверх? и как он там закрепился?… хотя его бросало и крутило во все стороны! такая громадина на такой крохотной площадке!.. шириной в два… три стола!.. акробат! он не останавливается!.. он руководит взрывами… он подает знаки… вправо!.. влево!.. дирижирует!
– Эй, Жюль! Эй, Жюль!
Мог бы и ответить!
– Позови его!
Он нам машет, чтобы мы оставили его в покое… он сердится… ругается…
– Оставьте меня в покое!
Я его прекрасно слышу… между двумя ужасными взрывами… затишье… он хочет пить! ага, пить?… а нечего! вот тебе!
Весь сад пылает, все кусты…
Как странно, огонь не задевает гондолу и не трогает площадку! огонь! фонтан яростных искр!
– Клоун на колесиках! Эй, прыгай же! Мудак!
Он меня ославил бошем, шпионом! продажной тварью! Я тоже могу представить его во всем великолепии!
– Педик! Эй, педик!
– Посмотри, Фердинанд! Давай посмотрим!..
- Защитительная записка - Луи-Фердинанд Селин - Классическая проза
- Жизнь Клима Самгина (Сорок лет). Повесть. Часть вторая - Максим Горький - Классическая проза
- Памятный гербарий - Артём Соломонов - Классическая проза / Русская классическая проза
- Мэр Кэстербриджа - Томас Гарди - Классическая проза
- Орельен. Том 1 - Луи Арагон - Классическая проза
- Голая пионерка - Михаил Кононов - Классическая проза
- Испанский садовник. Древо Иуды - Арчибальд Джозеф Кронин - Классическая проза / Русская классическая проза
- Том 24. Наш общий друг. Книги 1 и 2 - Чарльз Диккенс - Классическая проза
- Том 25. Наш общий друг. Книги 3 и 4 - Чарльз Диккенс - Классическая проза
- Воспоминания о докторе Сэмюеле Джонсоне - Говард Лавкрафт - Классическая проза