сельские жители, которые, в большей или меньшей степени, остались чистокровными иранцами. Обясняется это тем, что, находясь вдали от городов и больших проезжих дорог, сельчане не должны были принимать у себя арабских постоев, сборщиков податей и т. п. При всем этом им и вообще-то грозила меньшая вероятность подвергнуться другим случайным примесям чуждого элемента. Именно эта основная часть населения и сохранила с древних времен и до наших дней свою самобытность. Они не переставали открыто или тайно во время арабского владычества хранить во многих местностях старинную веру и поддерживать неугасимый священный огонь Зороастра. Эти же сельские жители передавали из уст в уста, от отца к сыну народные сказания об исчезнувшем величии Древнего Ирана и легенды о своих героях и царях[22]. За этим исключением всюду, особенно же в западных областях, национальный персидский элемент был сильно затронут арабами, большей частью смешанного происхождения. Численность этих арабов никак нельзя недооценивать; пусть вначале их было всего лишь несколько десятков тысяч, рассыпанных по стране в виде постоянных гарнизонов, юношеская сила арабской национальности и последствия многоженства должны были увеличить их число неимоверно быстро. Эти арабы составляли, вместе с персами, живущими в городах и принявшими ислам, высший класс населения. Только с той разницей, что новообращенным в мусульманство персам уделялись вначале одни лишь гражданские должности, например по торговле, ремеслам, учености и т. д., в то время как военное дело и надзор за религией побежденных победители оставили себе. Фактическое неравенство при формальной равноправности, господствовавшее между этими двумя элементами, стало с течением времени мало-помалу исчезать – особенно с той поры, как после воцарения Аббасидов персидское влияние стало проявляться более заметным образом в правительственных кругах. Так как в официальных кругах считалось более аристократическим разыгрывать из себя арабов, богатые или занимавшие высокое административное положение персы поручали какому-нибудь ученому генеалогу сочинить для себя арабскую родословную. Если они при этом и не меняли с той же легкостью свои мысли и чувства, а также и не забывали старинные традиции своей национальности, то по наружности не было уже почти никакого различия между настоящими арабами и переодетыми персами. Неудивительно поэтому, что при живом обмене ежедневных сношений сначала разговорный язык, а затем, во многих случаях, и понятия, и воззрения персов и арабов начали делаться однородными. Арабские слова перешли тысячами в персидский обиходный язык[23], правда, не всегда так, чтобы значение их соответствовало вполне персидскому понятию. Смотря по природе и духовной склонности, тут араб воспринимал нечто персидское в воззрениях и нравах, а там перс – нечто арабское. Но матери большинства лиц арабского происхождения были персиянки: таким образом, национальность победителей мало-помалу подчинилась национальности побежденных, как это обыкновенно и бывает в подобных случаях. И поэтому неудивительно, что требовалось только появление благоприятных внешних обстоятельств, чтобы из-за арабского покрова, скрывавшего персидское лицо, внезапно выглянуло это последнее. Отступления от подобного положения дел – не говоря уже о каспийских областях, навряд ли когда-либо покоренных даже внешним образом, – случались и на востоке Персии, по ту сторону великой соляной пустыни, отделяющей Мидию от Хорасана и обеспечивающей восточным провинциям известное привилегированное положение. Здесь, за исключением больших городов, – да и тут в самой слабой степени, – арабский элемент был очень незначителен. Вместо него замечается ближе к востоку все более и более густая масса турок, а к юго-востоку – но менее густо – индогерманцы неперсидского происхождения.

Вся широкая полоса, охватывающая земли между Оксусом и Яксартом, старинную Бактрию и теперешний Афганистан, была уже с древних времен предметом спора для индийских, иранских и разных северных племен. Последние имели, по-видимому, этнографическую связь с турецкими, татарскими и монгольскими народностями. Но о родственных их отношениях, опираясь на дошедшие до нас известия греко-римских и китайских историков, нельзя сказать ничего более точного. Они, подобно вышеназванным народностям, в разные периоды существования староперсидского, македонского и среднеперсидского государства вторгались из степей и гор, средоточие которых составляли алтайские вершины, в Иран и производили в нем опустошения. Во времена Арзакидов они проникли через Кабульскую долину до Индии, а с другой стороны – до границы Кирмана. Возможно, что в какой-нибудь связи с ними находятся владетели Кабула, наделавшие столько хлопот магометанским полководцам и которых мусульмане называют турками. Во всяком случае, справедливо именуются «турками» те отряды всадников, которые в 560 г. отняли Трансоксанию у бывшего до них господствующим на Оксусе тоже северного племени гефталитов и основали там могучее государство под управлением Хакана («великого царя»). Оно охватывало значительное пространство древнеиранской территории, так как царство Ахеменидов в лучшие времена простиралось до Хорезма (Хивы) вблизи Аральского моря, и можно предполагать, что по крайней мере оседлые жители Бактрии, Трансоксании и оазиса Хорезма были иранцы. Даже в настоящее время городские жители Трансоксании большей частью еще персидского происхождения, несмотря на то что за этот долгий период монголы и татары сильно похозяйничали в центральной провинции, а турки-узбеки уже целыми столетиями владели страной. Приходится предположить, что турецкий Хакан, подобно тому как позже поступали мусульмане, представлял отдельным округам до известной степени собственное самоуправление[24]. Тем не менее во времена мусульманских завоеваний многочисленные турецкие толпы были внедрены среди персидского коренного населения, потому что главным образом турки были переведены из тех местностей в Багдад, сначала целой массой, а позже в виде гвардейских отрядов[25]. На юг от этих северо-восточных турок и рядом с так называемыми кабульскими турками поселились и другие неперсидские племена; особенно у индийской границы потомки пактиеров, которые позже называли себя пушту, и дикие жители Гура, гористой страны на юго-восток от Герата. Из смеси этих двух племен (с добавкой позже переселившихся сюда монголов) возник воинственный народ афганцев. На юго-востоке было, кроме того, немало индусов, которые когда-то владычествовали в Кабуле, вследствие чего доставили одно время в Восточной Персии исповедуемой ими буддийской религии сильное, чувствуемое еще при исламе, влияние. Все эти чуждые элементы, там, где сталкивались с персидской нацией, задерживали ее развитие, как в политическом, так и в религиозном отношении. Туркам, с их несложной, часто даже несколько узкой мыслью с самого уже начала, лишь только они вообще стали думать о религии, казался более симпатичным положительный, запрещающий всякое излишнее мудрствование правоверный догмат, по сравнению с аллегорическими тонкостями шиитов. Они перешли к суннитам, – как затем поступили и афганцы, которые, правда, в конце II (VIII) столетия были еще язычниками или буддистами.

Таким образом, очевидно, что, сколько бы под арабским владычеством ни сохранилась персидская национальность, тем не менее и на западе и на востоке

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 228

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу История ислама. Т. 3, 4. С основания до новейших времен - Август Мюллер бесплатно.

Похожие на История ислама. Т. 3, 4. С основания до новейших времен - Август Мюллер книги

Жизнь Мухаммеда - Юрий Борисович Вахтин - Биографии и Мемуары / Религиоведение / Прочая религиозная литература
Мухаммед. Жизненный путь и духовные искания основателя ислама. 571—632 - Мухаммед Эссад Бей - Прочая религиозная литература
Оскорбление Бога. Всеобщая история богохульства от пророка Моисея до Шарли Эбдо - Герд Шверхофф - Религиоведение / Прочая религиозная литература
Сатанизм для интеллигенции - Кураев Андрей Вячеславович "протодиакон" - Религиоведение
Спасение души человека в свете Учения Вознесенных Владык - Павел И. Васильев - Прочая религиозная литература / Эзотерика
Молитва господня - Митрополит Вениамин - Прочая религиозная литература
На пути к счастью - Умму 'АбдиЛлях - Прочая религиозная литература
Человек в Замысле Бога. Книга пятая - И. Б. Мардов - Психология / Прочая религиозная литература / Эзотерика
Человек в Замысле Бога. Книга четвертая - Игорь Борисович Мардов - Психология / Прочая религиозная литература / Эзотерика
На Афон - Борис Константинович Зайцев - Религиоведение / Прочая религиозная литература / Справочники

Оставить комментарий