Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На скамьях у гигантского камина расположились антарцы, Арника украдкой поглядывала в ту сторону, но приблизиться все не решалась. Терн был непроницаем и невозмутим. Хозяином Риора в этот вечер был он, а никак не барон — Арника уже поняла, что у короля Антарского есть свойство делать своим всякое место, где бы он ни был.
Антарцы почти не разговаривали, и было слышно, что молчат все они об одном и том же — о своем несгибаемом намерении что-то предотвратить. До разбойников и Щур-Риора им не было никакого дела.
Барон, не получивший в драке у костра ни царапины, сидел тут же, у стены, обхватив колени руками, тихий и отрешенный, словно из него ушли разом все силы. Стало видно — он так стар, что старость его играет в прятки с его детством. Он отдался течению событий, изменить которые был не властен, и ничуть не интересовался тем, что происходило вокруг. До Арники то и дело докатывались ледяные волны его тоски.
Горностай последний раз по-хозяйски оглядел перевязанных разбойников и присел возле Щур-Риора.
— Один вопрос, господин барон, — вполголоса, чтобы не слышали антарцы, сказал он. — Та женщина, с красными волосами, просила вас выполнить ее просьбу. Что это была за просьба?
Барон, как бы что-то припомнив, встрепенулся:
— Я хочу говорить с королем.
— Что вы должны были для нее сделать?
— Я хочу говорить с королем.
— О чем она просила вас?
— Я хочу говорить с королем.
Горностай покачал головой, подал старику руку, помогая подняться. Барон заковылял к камину, и король Антарский поднял на него взгляд.
— Мне сказали: безоружный король придет в сопровождении малой свиты, и ты передашь ему мои слова. Он идет, чтобы найти смысл и причину, и он найдет то, что ищет…
— Кто сказал? — перебил Терн.
Барон замешкался, поймал прерванную мысль и забубнил, не останавливаясь:
— Великое Заклятье наслала женщина. Ты сможешь снять Заклятье, убив эту женщину. Все другие способы уже бесполезны. Она сама жаждет исчезнуть, ибо раскаялась и не хочет больше вмешиваться в дела нашего мира, и ты должен помочь ей. Вот что мне сказали. И еще тебя просили быть осторожным, ибо та женщина может в последний момент испугаться небытия и попытаться перехитрить тебя, чтобы остаться в живых. Я не лгу, сказали мне, Королевская Книга может лгать, я — нет.
— Стоп-стоп-стоп! — протестующе вытянул руку Горностай.
Но у барона уже кончились все приготовленные для короля слова, он сгорбился, отвернулся и зашагал в свой угол.
— Кто передал это? — повысил голос король.
— Красноволосая демоница, — пробормотал Щур-Риор себе под нос.
По лицу Горностая было видно, что он лихорадочно ищет подходящее объяснение, после которого король потеряет всякий интерес к речи барона.
— Начнем с того, что он рехнулся… — сказал он первое, что пришло в голову, но Терн остановил его резким жестом и приказал:
— Вернуть его!
Однако дальнейшие попытки расспросить барона были напрасны: слова «демоницы» были последней связной речью, которую удалось от него услышать. Он, казалось, не мог понять, чего требует от него иноземный государь с темным, пронизывающим взглядом. «Он не в себе, совершенно не в себе, клянусь, он помешался у меня на глазах!» — повторял Горностай, останавливая неистовых антарцев, начавших было калить в камине железо. В конце концов старика оставили в покое, и он снова примостился в уголке на полу, подальше от людей и огня.
— Пр-роклятье, — тихо сказал Терн.
— Чем ближе мы к цели, тем запутанней и сложней дела, — отозвался Горностай. — И тем меньше наши собственные возможности. Остается только принимать все как есть… Кстати, барон развил любопытную теорию о том, что к происходящим в мире гибельным изменениям можно приноровиться и жить себе дальше. Жаль, что сам он не является живым подтверждением тому…
Он старательно уводил мысли короля подальше от Огненноволосой и ее слов.
Терн заметил это:
— Значит, барон спятил и несет чепуху?
Горностай закивал: совершенно верно — спятил и несет чепуху.
— А почему ты так волнуешься?
Горностай успел только промолвить: «Я не…»
— Женщина, передавшая мне послание через барона, знакома тебе! — жестко произнес Терн.
Горностай поколебался:
— Я предпочел бы с ней никогда не знакомиться, но увы…
— Кто она?
— Заклятый враг учителя. Именно по ее вине Таор Арнет сейчас отлеживается на постоялом дворе, вместо того чтобы сопровождать вас…
— Почему ты скрыл это?!
— Но ведь и учитель счел нужным не говорить вам о ней… Мы все равно с ней не встретимся, а вам, государь, лишние сведения ни к чему: многие знания — многие скорби, как известно.
— Что еще ты собрался от меня утаить, дабы уберечь от скорбей?
— Ничего, клянусь, ничего! Доверяйте мне, государь.
— Узнаю речи Таора. — Терн мрачно усмехнулся. — Ты прилежный ученик, Горностай.
— Я лучший его ученик! Потому что единственный… Простите, я пошутил не к месту.
Однако с извинениями он опоздал. Терн, не вставая с места, сделал едва заметное движение, вроде бы даже не коснувшись Горностая, тот сдавленно вскрикнул и рухнул на пол.
— Таору Арнету я доверяю как самому себе. Ты его ученик, но не он сам.
Горностай, скорчившись, тянул сквозь стиснутые зубы воздух. Арника бросилась было к нему, но Терн гаркнул: «Прочь!» Слово полетело в нее, как нож. Она остановилась и опустилась на пол, не сводя с короля умоляющих глаз.
— Что вы творите… — простонал Горностай.
— Указываю забывшемуся сопляку его место.
— Отпустите…
— Я тебя не держу. — В доказательство король поднял руки.
Горностай закричал.
Арника заметила издевательскую усмешку Терна. Какая-то чужая это была усмешка, лицо еще не привыкло к ней. Арника вскочила, спотыкаясь, подбежала к королю и вцепилась в его руку.
— Тебе нельзя быть таким, нельзя! — заговорила она вслух.
Терн обернулся к ней, и Горностай выдохнул с облегчением.
— Перестань мычать и ступай отсюда. Не подходи без зова! — Король разжал ее пальцы.
Арника закусила губу, когда он отодвинул ее от себя. Она заглядывала в черноту его глаз и не видела ничего — только ровное темное пламя.
Горностай, шмыгая носом, сел, оперся спиной о скамью и прикрыл лицо ладонью.
— Я должен знать все, что знаешь ты, Горностай. Этим ты докажешь, что верен мне и своему учителю, — холодно молвил Терн.
Горностай пробормотал из-под ладони:
— Я верен вам и учителю. Но скоро, может статься, верность учителю и верность вам будут несовместимы…
— Вот как?
— В Королевской Книге, в разделе о Великом Заклятье, сказано: «Десятое бедствие — неправильное соотношение высшего и низшего. Могучие властители утрачивают мудрость и благородство души…»
— «…А презренным смердам становятся подвластны великие деяния», — закончил Терн. — Я знаю наизусть эти окаянные каракули.
Горностай поднял на него покрасневшие глаза:
— Я думал, что все обошлось, и ничего страшного нет в том, что какую-то часть пути от постоялого двора вы проделали в одиночку, без Таора, без Арники. Но теперь вижу, что с вами что-то произошло… Вы непохожи на себя. Насколько я знаю, Терну Антарскому никогда не приходило в голову ставить людей на место таким способом. — Он осторожно приложил руку к виску, потом к груди. — Это далеко не вся ваша сила и не все ваши возможности, ведь так?
Не удостоив его ответом, Терн обратился к Арнике:
— Я сказал — отойди. Сейчас ты не нужна.
И тут Арника поняла, что ни в коем случае не должна исполнять приказание. Это как давеча с Таором — нужно не просто находиться рядом, а быть с ним мыслями и сердцем. Тогда оплошала, а теперь уж меня никто не собьет, подумала она и устроилась на корточках напротив Терна, глядя на него снизу вверх.
— Ты мешаешь, — сурово сказал Терн.
Правильно, мешаю. Мешаю Великому Заклятью изуродовать тебя окончательно, подумала она.
— Однажды вы видели ее глазами и мысли у вас были общие, вы знаете, что это такое, — сказал Горностай негромко. — Эта девочка — единственный человек, который поможет вам вспомнить, каким вы были прежде. Но вам трудно, государь. Сейчас вам гораздо проще поступить, как советует Огненноволосая, — пойти убить кого-то там… Она, злодейка, это знает и рассчитывает, что в отсутствие Таора никто не сможет убедить вас в том, что вы не правы.
Он говорил еще что-то, Арника уже не слышала. Она вспоминала наполненные ветром равнины, город с золотыми башнями и высокие чужие звезды, алые полосы заката над высоким берегом — все, что видела когда-то в воспоминаниях Терна о тех временах, когда Великого Заклятья еще в помине не было. Может быть, сейчас он и забыл об этом, но она-то помнила, и еще она помнила о том, как сделать память общей на двоих.
- Королевская битва - Косюн Таками - Социально-психологическая
- Между светом и тьмой... - Юрий Горюнов - Социально-психологическая
- Срубить крест[журнальный вариант] - Владимир Фирсов - Социально-психологическая
- Папина лапа в моей руке - Дэвид Левин - Социально-психологическая
- Мерцающий мир - Владимир Соколовский - Социально-психологическая
- Мужичок на поддоне - Анатолий Валентинович Абашин - Детективная фантастика / Научная Фантастика / Социально-психологическая
- Дом за вашим небом - Бенджамин Розенбаум - Социально-психологическая
- Апелляция кибер аутсайдера - Семён Афанасьев - Попаданцы / Социально-психологическая
- Город и звезды. Конец детства - Артур Чарльз Кларк - Научная Фантастика / Социально-психологическая
- Адам & Адам - Глеб Соколов - Социально-психологическая