Форма входа
Читем онлайн Введение в Ветхий Завет Канон и христианское воображение - Уолтер Брюггеман
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Взаимосвязь между поэтическими пророчествами Книги Иеремии (возможно восходящими к самому пророку) и прозаическими фрагментами (насыщенными девтерономическими лексикой и идеями) — очень трудная проблема для исследователей этого текста. По мнению ученых, придерживающихся традиционных взглядов, прозаические части также принадлежат самому Иеремии и представляют собой лишь другую версию поэтического материала (Holladay 1986). Согласно же более радикальным теориям других ученых, прозаические фрагменты, очень сильно отличающиеся от поэтических по богословским взглядам, нужно датировать более поздним периодом, так как первые, возможно, отражают историю общины, пережившей первое переселение в Вавилон в 598 году (см. 4 Цар 24:10–17) или даже более серьезное второе переселение 587 года (Carroll 1986). В любом случае, как отметил Штульман, прозаические части были намеренно вставлены в книгу для того, чтобы собрать ее в единое целое. Можно выделить пять подобных вставок (Stulman 1998):
1. Так называемое призвание Иеремии в 1:4–10 может быть девтерономической вставкой. Если это действительно так, то она служит введением к теме, начинающейся со стиха 1:10:
Смотри, Я поставил тебя в сей деньнад народами и царствами,чтобы искоренять и разорять,губить и разрушать,созидать и насаждать.
(Иер 1:10)В этом стихе называется основная тема всей книги: показать, как именно пророк (а) «искореняет и разоряет» народ, оказавшийся в плену, и (б) «созидает и насаждает» его, когда он возвращается из плена. Таким образом, основная богословская схема суд–восстановление, повлиявшая на окончательную форму Книги Иеремии, соответствует основной теме всей пророческой литературы. Уместно будет снова вспомнить уже приводившиеся нами слова Клементса об определенном богословском клише, сыгравшем важную роль в оформлении пророческой традиции:
Рассуждая подобным образом, мы по крайней мере можем понять смысл и назначение определенных структурных моделей, накладываемых редакторами на пророческие тексты по мере введения их в общий канон. За предупреждениями о гибели и катастрофах всегда следует обещание надежды и восстановления…
Нам не нужно забывать о том, что Пророки — это собрание собраний текстов, в результате которого появился целостный пророческий канонический корпус, близкий к Пятикнижию. Как и Пятикнижие, составленное на основе разных источников и разных собраний текстов, корпус книг Ранних и Поздних Пророков, объединенный общей темой, вобрал в себя сохранившиеся фрагменты разных пророчеств, произнесенных людьми, обладавшими божественным вдохновением. Они говорят о гибели и возрождении Израиля как об актах божественного суда и спасения
(Clements 1977, 49, 53).2. Текст 7:1–8:3 обычно называется «Храмовой проповедью». Иеремия, стоящий перед Храмом, призывает Иудею «исправить» пути свои в соответствии с требованиями Торы (ст. 3–7) и угрожает Иерусалиму разрушением и смертью (как произошло с древним святилищем в Силоме), если тот не покается (ст. 13–15). Призыв к покаянию очень характерен для девтерономического богословия с той только разницей, что, согласно этим стихам, время для покаяния уже прошло. В любом случае «проповедь» представляет собой выпад против притязаний храмовой элиты.
3. В главе 11 пророк предстает в образе ревностного защитника «этого Завета», под которым имеется в виду прежде всего Завет, зафиксированный в девтерономической традиции (ст. 2). Учение Иеремии об «этом Завете» в то же время оказывается настоятельным призывом к «послушанию» (еврейское слово shema* означает «слушай»), отражающим девтерономическую традицию (ст. 4, 5, 7), и строгим осуждением Израиля за непослушание (ст. 8). Призыв к покаянию сопровождается сообщением о том, что каяться уже слишком поздно. Это резкое противопоставление полностью соответствует общему настроению текста. В то же время оно дает возможность заглянуть в будущее, когда в результате покаяния перед народом откроются новые возможности.
4. В главе 26 описаны тяжелые испытания Иеремии, превратившегося после проповеди, описанной в главе 7, во врага иерусалимской элиты. Религиозные лидеры общины выносят Иеремии «смертный приговор» (ст. 11), но даже после этого он продолжает призывать народ к покаянию (ст. 13). В итоге ему удается избежать исполнения смертного приговора благодаря апелляции к древнему пророчеству (26:18, цитата из Мих 3:12).
5. В главе 36 описывается история написания свитка (книги) пророка Иеремии, согласно которой текст был записан Варухом, другом и секретарем Иеремии (ст. 10), передан придворным официальным лицам (ст. 11–19), прочитан и уничтожен царем, недовольным содержанием свитка (ст. 20–27). Затем была написана новая, расширенная версия того же текста (ст. 32):
И взял Иеремия другой свиток и отдал его Варуху писцу, сыну Нирии, и он написал в нем из уст Иеремии все слова того свитка, который сожег Иоаким, царь Иудейский, на огне; и еще прибавлено к ним много подобных тем слов.
Безусловно, свиток, написанный в духе Второзакония, стал вызовом и угрозой правителю Иерусалима, вызовом и угрозой, напомнившими о древней священнической традиции, связанной с именем Авиафара из Анафофа, противостоявшего самовозвеличиванию монарха (с этим текстом связаны стихи 18:1–12 и глава 24).
Круг защитников Иеремии можно описать несколько более подробно. В стихе 26:24 говорится о сыне Шафановом[11], защищавшем пророка, в главе 36 упоминаются несколько князей, родственников Шафана, убеждавших Иеремию и Варуха спрятаться от царского гнева (ст. 19) и защищавших его перед царем (ст. 25–26). В 4 Цар 22:8–14 снова упоминается Шафан, и снова в связи со свитком. Невозможно точно определить, идет ли речь об одном и том же человеке или о двух разных людях с одинаковым именем. Однако очевидно, что в Иерусалиме были влиятельные чиновники, симпатизировавшие Иеремии, разделявшие его антимонархические идеи. Они, по–видимому, были частью лояльной оппозиции, существовавшей внутри царского правительства. И возможно, Иеремия, действуя во имя Божье, стал выразителем их идей и получал от них тайную поддержку в опасном противостоянии безрасссудной царской политике. Более того, возможно, именно из их среды происходили редакторы, превратившие сохраненные традицией речения Иеремии в книгу, названную его именем. Самые разные данные указывают на то, что Книга Иеремии, в основе которой лежат подлинные слова пророка, стала средством объединения в Иерусалиме сторонников политики, основанной на принципах Торы, противостоявших царской политике. Если подобное предположение верно, то, вероятно, по крайней мере некоторые части Книги Иеремии сыграли роковую роль в иерусалимском кризисе.
Если мы правильно понимаем суть происходящего, то богословским обоснованием сопротивления политике было «слово ГОСПОДА». Эта оппозиция, по–видимому, представляла собой определенную политическую силу. По мнению ее представителей, народ Израиля, следуя воле ГОСПОДА, должен подчиниться Вавилону, что противоречило политике царя, который был полон решимости (не имея никаких надежд на победу) противостоять Вавилону. (О призывах подчиниться Вавилону см. стихи 21:3–10; 27:4–8; 37:9–10, 17; 38:2–4, 17–23.) Следует понимать: подобные призывы пророка, хотя и обоснованные с богословской точки зрения, имели (в частности, в данной ситуации) прямое отношение к реальным и опасным политическим решениям, ведущим к реальным и опасным последствиям. В главе 28 описан пророческий спор между Иеремией и Ананией именно об этом, самом актуальном в те дни вопросе. Сторонники партии Иеремии — Шафана говорили: «Лучше позор, чем смерть», — лучше подчиниться империи, чем быть уничтоженными ею. Царская оппозиция имела долгую политическую историю, ее представители верили в возможность возвеличивания Иерусалима в совершенно новых формах, считая, что победа вавилонян — далеко не конец иерусалимской истории. Те, кто участвовал в сохранении и разработке традиции, связанной с пророком Иеремией, с присущей им богословской страстностью и политической смелостью считали его призывы хотя и подрывной, но спасительной для Иерусалима альтернативой.
Заключительная часть Книги Иеремии, следующая за поэтической частью (гл. 1–20) и вставными прозаическими фрагментами, повествует о событиях, следующих за разрушением города (на момент написания второй части это событие уже стало свершившимся фактом) и происходящих после смерти Иеремии. В этой части описаны новые исторические обстоятельства, новые события, новые возможности, вследствие чего Уильям Маккейн назвал Книгу Иеремии «подвижным текстом» (МсКапе 1986, 1). Дальнейшее развитие традиции подтверждает: «искоренение и разорение», предсказанное Иеремией, завершилось. Однако остались вопросы: что делать теперь? какое будущее нам открывается?
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Введение в Ветхий Завет Канон и христианское воображение - Уолтер Брюггеман бесплатно.
Похожие на Введение в Ветхий Завет Канон и христианское воображение - Уолтер Брюггеман книги
- Эссе о развитии христианского вероучения - Джон Генри Ньюмен - История / Религиоведение / Периодические издания / Религия: христианство
- Как возникла Библия - без автора - Религиоведение
- Обезьяна и Адам. Может ли христианин быть эволюционистом? - Александр Валерьевич Храмов - Прочая научная литература / Религиоведение / Религия: христианство
- История веры и религиозных идей. Том 3. От Магомета до Реформации - Мирча Элиаде - Религиоведение
- Евангельское движение в России. 1814—1944 гг. - С. Осипов - Религиоведение
- Азы Православия для детей - Георгий Максимов - Религиоведение
- Ближний Восток — колыбель Православия - Александр Трубников - Религиоведение
- Утраченные смыслы сакральных текстов. Библия, Коран, Веды, Пураны, Талмуд, Каббала - Карен Армстронг - Религиоведение / Прочая религиозная литература
- Философия Буддизма Махаяны - Евгений Торчинов - Религиоведение
- Происхождение христианства из гностицизма - Артур Древс - Религиоведение
