Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Но, видимо, по ложному заявлению. А мы не любим не правду!
— Возможно. Однако вы верите, как словам Евангелия, обвинениям, брошенным этой женщиной, которая еще вчера просила моего отца выдать меня замуж за ее сына. Позор моего рождения, видимо, не очень ее смущал в сравнении с богатством, которое она надеялась… и продолжает надеяться заполучить!
— Это правда? — строго спросил Лоренцо, обращаясь к Иерониме.
— Ложь! — взвизгнула она. — Нет ничего более лживого, чем эти слова! Чтобы я, из благородной семьи…
— Да, именно ты хотела, чтобы я вошла в твой дом как невестка. Есть свидетели твоего последнего визита к моему отцу как раз накануне его смерти. Несмотря на все твои угрозы, он отказался выдать меня замуж за твоего Пьетро, а на следующее утро он был заколот!
— Ты смеешь еще меня обвинять, ты, презренное ничтожество! Скоро ты снова окажешься в грязи, откуда ты явилась!
— Я не обвиняю никого, — с трудом сдерживая клокотавшую в ней ярость, сказала Фьора. — Но ты сама себя выдала, и это не моя вина! Что до твоего свидетеля, пойди поищи его!
Я знаю, кто это: Марино Бетти, управляющий нашего поместья. Отец облагодетельствовал его и поверил в его преданность, но, по слухам, он стал твоим любовником.
Потеряв самообладание, Фьора была готова наброситься с кулаками на ту, которая бросила грязь на незапятнанное имя ее отца. Она, как кошка, выпустила когти, но тут ее схватил в охапку Лоренцо и попытался успокоить:
— Гнев ослепляет тебя, Фьора. Ты должна понять, что все, что здесь было сказано сегодня, чрезвычайно важно. При всем желании нельзя повернуть события вспять и сделать вид, что ничего не произошло. Смирись и положись на волю господню! Я буду с тобой, не сомневайся в этом.
— Значит, и ты тоже отказываешь мне в праве остаться возле отца до самого конца? — горестно произнесла Фьора, показывая на носилки с телом Бельтрами, которые, словно каменные изваяния, держали на своих плечах шесть носильщиков.
— Позволь мне заменить тебя. Когда жизнь войдет в свою колею, ты сможешь молиться на его могиле сколько тебе будет угодно…
Фьора посмотрела ему прямо в глаза, и легкая усмешка появилась на ее губах.
— После всего, что ты услышал, сеньор Лоренцо, ты по-прежнему хочешь, чтобы я вышла замуж за твоего родственника? — спросила она тихо, так, чтобы ее мог слышать только он. — Возможно, Лука и любит меня… однако он не вмешивается, и я одна веду битву, от которой зависит моя жизнь…
Фьора говорила так не без оснований. Только что, приблизившись к собору, она заметила Луку Торнабуони, стоящего слева от Джулиано де Медичи. Он не сводил с нее влюбленных г газ. Но вдруг он исчез. Лоренцо тоже искал глазами молодого человека и, не найдя его, покраснел.
— Прости меня, — сказал он глухим голосом. — Возможно, я ошибся… А он был здесь?
— Ты неудачно лжешь, сеньор Лоренцо…
— Да, он был здесь, — раздался спокойный голос Деметриоса, вдруг появившегося рядом с Лоренцо Великолепным. — Но я видел, как он ушел, как только эта женщина заговорила о твоем рождении, донна Фьора. По всей вероятности, он внезапно вспомнил, что одна из его лошадей занемогла и нуждается в его помощи…
— Итак, как мы поступим? — заволновался Петруччи.
Фьора жестом подозвала Леонарду и обернулась к нему.
— Пусть нас отведут в Сеньорию… сеньор! Я буду ждать там решения благородных приоров… Но не забудь потребовать от этой женщины, чтобы она представила своего свидетеля!
Свидетель, о котором шла речь, находился, конечно, неподалеку. Он вышел из толпы и, не поднимая глаз, встал рядом с той, которая слыла его любовницей.
Фьора язвительно сказала, обращаясь к нему:
— Ты не боишься, преданный Марино, что тень моего отца будет являться к тебе по ночам? На твоем месте мне нечем было бы гордиться…
Марино ничего не ответил и стоял как истукан. Стражники Сеньории окружили его и Иерониму, так же как Фьору и Леонарду. Духовенство, пришедшее в замешательство от всего того, что произошло, снова появилось перед входом в собор и возглавило процессию. Явно обессилевшие носильщики продолжили свой путь. Фьора, поддерживаемая Леонардой, осталась стоять на месте в окружении четырех стражников. Она смотрела, как за мраморным порталом исчезает тело ее отца.
Сержант, командовавший солдатами, ждал, пока все войдут в храм. Но собор не мог вместить огромную толпу собравшихся, и двери пришлось оставить открытыми. Фьоре с большим трудом удалось отослать от себя Кьяру, которая хотела, чтобы ее тоже проводили в Сеньорию как свидетеля. Возможно, Фьоре так и не удалось бы отослать ее от себя, если бы не явился дядя Кьяры, Джордже Альбицци. Он взял Кьяру за руку и строго сказал:
— Пойдем! Тебе здесь не место!
Несмотря на все свое самообладание, Фьора почувствовала, что слезы навертываются у нее на глаза при таком проявлении презрения к ней. Альбицци был другом Франческо, однако он сразу отступил от него и отнял у Фьоры ее преданнейшего Друга, лишив ее надежной опоры. Словно в густом тумане, Фьора видела, как исчезает в толпе заплаканное личико ее верной подруги.
А толпа смотрела теперь на Фьору с нескрываемым любопытством, так, как разглядывают зверя в клетке.
Фьора отвернулась от бесцеремонных взглядов и строго обратилась к сержанту:
— Так что? Чего ты ждешь? Веди нас!
Во всем ее облике было столько достоинства и твердости, что, растерявшись, сержант ответил:
— К вашим услугам! Как прикажете!
После минутного колебания большая часть присутствующих, решив, что похороны не так интересны, как то, что должно произойти в Сеньории, последовала за Фьорой. Путь от собора к старому дворцу, построенному почти двести лет назад, — там помещалась Сеньория — был не так уж далек: надо было только пройти по улице Чулочников.
Фьора шла, опираясь на руку Леонарды. В ее сердце нарастало странное чувство. Ей казалось, что она навсегда покинула милый, добрый, разумно устроенный мир и вступила в новую жизнь, незнакомую ей и полную опасности, в мир со страшными, враждебными лицами, где из широко раскрытых глоток рвутся проклятия и оскорбления. Все эти люди, которые еще вчера, здороваясь с ней, старались сказать ей что-то приятное, улыбались ей и даже
посвящали ей стихи, сразу смолкли под влиянием злобных слов Иеронимы и превратились во врагов. Если бы она была без охраны, они забросали бы ее камнями.
— Почему, — прошептала Леонарда, старавшаяся не слышать оскорблений, которые сыпались на них со всех сторон, — почему вы им не скажете, что вы уже не принадлежите этому городу, что вы после
- Нож Равальяка - Жюльетта Бенцони - Исторические любовные романы
- Во власти теней - Жюльетта Бенцони - Исторические любовные романы
- Короли и королевы. Трагедии любви - Жюльетта Бенцони - Исторические любовные романы
- Новобрачная - Жюльетта Бенцони - Исторические любовные романы
- Констанция. Книга третья - Жюльетта Бенцони - Исторические любовные романы
- Рено, или Проклятие - Жюльетта Бенцони - Исторические любовные романы
- Золотая химера Борджиа - Жюльетта Бенцони - Исторические любовные романы
- Ожерелье Монтессумы - Жюльетта Бенцони - Исторические любовные романы
- Талисман Карла Смелого - Жюльетта Бенцони - Исторические любовные романы
- Любовь, только любовь - Жюльетта Бенцони - Исторические любовные романы