Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Как называется пьеса? — спрашивает опоздавший.
Ему не отвечают.
— Кто автор?
— Заткнись, слушай!.. Не мешай смотреть…
— Но-но, — угрожающе говорит опоздавший. Но его за шиворот отодвигает грязная рука, и он, оглянувшись назад, понимает, что лучше стоять молча.
…За занавеской стоят актеры, ожидают выхода и смотрят в щелку.
— Хорошо идет, — говорит один, слыша то мгновенный рев, то такую же мгновенную тишину. — Театр набит до отказа. Вилли всегда делает сборы.
— Бедняга, — говорит другой. — Жаль, что он уезжает в свой паршивый Стретфорд, к своей паршивой жене, к своим паршивым братьям…
— Куда он девался, Бербедж?
— К нему пришла женщина.
И все услышали крики подошедшей толпы.
— Долой нечестивых! — кричит одутловатый проповедник, и толпа вторит ему. Но нестройно. Так как толпа в театре ощетинивается дубинами и ножами.
— Долой нечестивых! — одиноко кричит одутловатый. Потом кто-то из подошедших спрашивает:
— А что у вас показывают?
— Трагедию, — кричат из театра. — О несчастном принце Датском и его беспутной матери, которая его загубила!.. Сочинение Вильяма Шекспира.
И толпа на улице начинает редеть, не обращая внимания на проповедника. Представление продолжается.
— Не могу больше… уйдем… — говорит Елизавета.
— Уйдем, — отвечает Шекспир. И они выходят из театра. Туман.
— Странно все это, — говорит Шекспир.
— Что, Вилли?
— Я приехал в Лондон и попал в клоаку на самое дно. Конечно, мне там не понравилось. Потом пошли мои пьесы, и их презирали образованные люди. Но я все-таки поднялся наверх. Наверху я встретил тебя. Остальное мне тоже не понравилось. И вдруг однажды я понял, что такому, как я, нельзя быть внизу и нельзя быть наверху. Нужно быть знаешь где?
— Где?
— Впереди… Мы идем по страшной дороге, и нужно быть впереди. Это трудней всего, но что же делать?… Между прочим, я когда-то полагал, что ненавижу людей… выяснилось, что я их люблю, — сказал Шекспир и засмеялся.
— Не надо, Вилли… Почему ты смеешься?
— Потому что мне плакать хочется… Ведь мы расстаемся с тобой, Элиз?
— Откуда ты это знаешь?
— Я сразу понял, девочка… Ты за этим пришла.
— Я не могу иначе, — сказала она. — Ты знаешь, какое сейчас время… Хаос… Я не хочу в нем участвовать.
— Время Хаоса… Все узы, связующие людей, разорвались… Жены убивают мужей, мужья жен… Отец гонит дочь, дочери отца. Брат предает брата, и друзья друзей. Мертвые выходят из могил, чтобы пугать живых… Свирепые бури идут над миром… И мы расстаемся с тобой, Элиз.
— Так я обещала Ретланду.
— Ты права…
И тут выбегает из театра актер.
— Где же ты? — кричит он. — Сейчас твой выход, тень отца! Ты забыл?
Шекспир растерянно трет лоб.
— Ах, черт возьми, — говорит он. — Тень отца появляется второй раз… Элиз, подожди меня, Элиз… Я сейчас вернусь… Я не сказал тебе важную вещь…
Они убегают к театру, а Елизавета Ретланд, графиня, посмотрев ему вслед, уходит, опустив голову и не оглядываясь. Она же обещала мужу не встречаться с ним, с этим непонятным. Бывает, знаете ли, бывает, но ведь не шлюха же она… в самом деле!..
И когда Шекспир вернулся, только ветер шевелил солому на грязном берегу да галки кричали.
Голые глаза Шекспира, как у китайской собаки… как у больной обезьяны. Он побелел так, что на лице стали видны только огромные вишни глаз.
И тогда к нему подошел проповедник, черный графоман.
— Вильям Шекспир! — сказал он пронзительно. — Я сделал открытие! В твоей старой пьесе злодей Ричард упоминает Макиавелли! Но Ричард не знал Макиавелли! Сочинения Макиавелли вышли в свет после смерти Ричарда!
— Болван ты, — сказал Шекспир. — Я устал от тебя.
— Ага, невежа! — закричал черный графоман. — Ты попался. Ты пыжился, пыжился и надорвался!
— Посмотри, — сказал Шекспир. — На крыше нашего театра стоит Атлас. Видишь, он согнулся в три погибели? Почему он согнулся? Он несет земной шар… Тридцать лет я тащил земной шар… и надорвался…
— Какой земной шар? — спрашивает графоман. Шекспир молчит.
— Ты меня за дурака считаешь… — говорит тот печально и уходит. Прибегает актер.
— Прощай, Бербедж, — говорит Шекспир.
— Куда же ты? Пьеса еще не кончилась!
— Пьеса еще не кончилась, Бербедж, но в этой пьесе у меня маленькая роль… Роль бедного призрака. В первом действии пришел, во втором ушел. Аплодисменты получают другие… И это справедливо… Кто будет аплодировать покойнику?
Неистовый взрыв аплодисментов и крики толпы зрителей в «Глобусе».
— Крик петуха, слышишь? — говорит Шекспир, показывая на ревущий от восторга «Глобус». — Если кричат петухи, значит скоро рассвет… Порядочному духу пора уходить… Но тут уж ничего не поделаешь.
В реве толпы, которая приветствует его, сдирая с себя парик и париком вытирая холодный пот, грим и слезы, Вильям Шекспир уходит в туман.
…Туман… Туман…
Что дождь и ветер? Это чепуха… мы дождь и ветер видим каждый день…
ВАШ УЧЕНЫЙ СТИЛЬ
— Может быть, это все шутка?
— Увы, — сказал приезжий. — Я теперь шучу только во сне. Наяву я серьезен, как мыло.
Какие уж тут шутки. Этот надоевший всем приезжий, этот шут гороховый, этот клоун в отставке сообщил им, что он знает, как приблизить Золотой век. Сообщил, позевывая, скучным голосом, что он уже занялся этим делом. Представляете себе? «Вряд ли это может быть делом одного человека», — вежливо сказал ученый, но приезжий объяснил ему, что всегда с чего-нибудь начинается, что когда фашисты наступали на Москву, а потом их погнали назад, то была какая-то последняя пушинка, которая качнула чашу весов, и тогда началось их отступление, что если раствор перенасыщен, то нужен только один кристаллик, чтобы началась общая кристаллизация. Раскрыл карты, нечего сказать.
— Вы и есть этот кристаллик? — спросил ученый.
— Ага… — сказал приезжий. — Я кристаллик. Семина — пушинка.
— Опять эта клоунада, — сказал ученый. На официантку Семину не смотрели. Совсем опустилась женщина. Сидела рыхлой грудой возле раздаточной и смотрела в пол. Но ее не трогали, так как чувствовали себя виноватыми.
— Я тебя, конечно, подменю, — сказала Семиной подруга. — Но ты бы переоделась, что ли… У тебя фартук засаленный, неэтичный.
— Делай свое дело, — сказал метрдотель.
— Я не понимаю, — сказала Валентина Николаевна, — что происходит? Почему все толкутся возле него? Почему человек смеется над вами целый день и все делают вид, что так надо?! Мужчины, приведите его в себя!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Падающего толкни - Кирилл Шарапов - Научная Фантастика
- Черный Ферзь - Михаил Савеличев - Научная Фантастика
- Сверхурочник - Григорий Неделько - Научная Фантастика
- Везуха - Сергей Чекмаев - Научная Фантастика
- Война сказок (Фантастическая трилогия) - Сергей Сухинов - Научная Фантастика
- История одной сенсации (Повести-памфлеты) - Николай Томан - Научная Фантастика
- Комитет Правды - О. Палёк - Научная Фантастика
- Включи мое сердце на «пять» - Саймон Стивенсон - Научная Фантастика / Социально-психологическая
- Сепаратная война - Джо Холдеман - Научная Фантастика
- Жемчуг богов - Сергей Юрьев - Научная Фантастика