Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Джоуи — очень мило. — Ирен устроилась на стуле рядом с кроватью. — Тебе, наверное, было трудно, милая? — полюбопытствовала свекровь, и ее лицо осветилось сочувствием.
— Терпимо.
Молли поморщилась, вспоминая. Роды можно было назвать какими угодно, только не терпимыми. Откровенно говоря, боль была жуткой и продолжалась несколько часов подряд, но говорить об этом Ирен было бы верхом неблагоразумия. Свекровь непременно принялась бы вспоминать подробности своих четырех родов, каждые из которых наверняка были в сто раз хуже того, что пришлось пережить Молли. Ее невестки, Лили и Паулина, были ничуть не лучше, соревнуясь друг с другом в россказнях о выпавших на их долю страданиях, безумном количестве швов и адской боли во время невероятно долгих схваток. И только Глэдис вела себя нормально. Она была замужем за Энохом и младшей изо всех троих. После того как Молли вошла в семью Райанов, Глэдис стала ее лучшей подругой после Агаты.
— Я принесла тебе немного апельсинов, — провозгласила Ирен. — «Яффа».
— Большое вам спасибо.
Молли умирала от голода, ей очень хотелось есть, но не апельсинов, а рыбы с картофельными чипсами, вымоченными в уксусе, желательно завернутыми в газету. Так они были вкуснее, чем поданные на тарелке.
Малыш чихнул.
— Будь здоров, — прошептала Молли. От собственного чиха ребенок проснулся и открыл огромные синие глазенки, бессмысленно глядя на нее. Он был таким милым и забавным — морщинистый комочек с носиком-пуговкой. — Его что-то беспокоит, — заметила Молли, целуя ребенка в нос.
— Наверное, он волнуется из-за того, что не знает, когда его будут кормить. Мальчишки такие голодные создания, их буквально не оторвать от груди. Наш Том в этом смысле был хуже всех. Мне пришлось научиться готовить одной рукой, что я и делала целый год после его рождения.
— В самом деле? — Молли с большим недоверием относилась ко всему, о чем рассказывала свекровь.
Отворилась дверь, и в палату вошла Лили с букетом гвоздик из своего сада, сказав, что сейчас медсестра принесет вазу. Глэдис звала ее «Лили Фонарный Столб» из-за высокого роста.
— Ну, наконец-то ты родила мальчика, — заметила она.
Помимо длинного тела, у нее было длинное, вытянутое лицо и длинный нос, а также обыкновение неодобрительно фыркать по любому поводу и без оного. Лили неодобрительно фыркнула, глядя на малыша, хоть Молли и сочла, что сделано это было лишь в силу привычки и что на самом деле ничего против ее сына Лили не имеет.
— А я бы ничуть не возражала, если бы это была еще одна девочка. Надо радоваться тому, что посылает вам Господь. — Они с Томом выбрали имя Джейн, если родится дочка, и она бы любила ее ничуть не меньше, если бы баюкала сейчас на руках ее, а не Джоуи.
— Это всего лишь слова, Молл.
— Нет, Лили, — упрямо ответила Молли.
— Каждый мужчина хочет иметь сына.
— Неужели?
— Оставь девочку в покое, Лили.
Ирен выразительно закатила глаза, словно это не она говорила в точности то же самое несколько минут назад. Она не ладила с Лили. Они спорили по любому поводу, даже если для победы требовалось отказаться от мнения, которого они придерживались всю жизнь. В семье Райанов существовали свои подводные камни, течения и разногласия, о которых Молли даже не подозревала, пока не вышла замуж за Тома. Лили не смогла найти общего языка не только со свекровью, но и с Паулиной. Откровенно говоря, они презирали друг друга, хоть и были едины в том, что Глэдис — хитроумная непорядочная особа, которая ловко обвела Эноха вокруг пальца.
Мебельный бизнес Эноха процветал, и он один зарабатывал больше троих братьев, вместе взятых. На мнение Лили и Паулины о своей невестке мог повлиять и тот факт, что Глэдис покупала одежду в магазине «Джордж Генри Ли»[52], в то время как им приходилось довольствоваться «Блэклерсом». Глэдис была счастливой обладательницей огненно-рыжих кудряшек, зеленых глаз и отличалась игривой манерой поведения, так что их собственные мужья неизменно увивались вокруг нее во время семейных встреч в доме на Тернпайк-стрит.
Прозвенел звонок, означавший, что часы утреннего посещения закончились. Ирен и Лили поцеловали Молли, потом Джоуи и пообещали прийти вечером.
Дверь закрылась.
— Уф, наконец-то они ушли. Я рада, а ты? — обратилась Молли к сыну.
Распахнув сорочку, она пристроила ребенка у груди, и он жадно схватил губами сосок. Молли не хотелось кормить его на глазах у посетительниц, которые наверняка заявили бы ей, что она держит ребенка неправильно или кормит его не той грудью.
— Твой папочка обязательно постарается заглянуть к нам с тобой в обеденный перерыв, — сообщила она сыну. — А после работы, вечером, к нам придет Агата. Она тебе понравится. Ей не терпится взглянуть на тебя.
Агата позвонила в роддом, едва придя в аптеку сегодня утром, так что она уже знала о рождении Джоуи.
Родильный дом находился в Принцесс-парке, и тут появились на свет Меган и Броуди. Его владелица была замужем за полицейским и предоставляла специальные скидки для жен полисменов. Здесь было намного лучше, чем в больнице, куда посетители допускались только два раза в неделю, палаты были переполнены, а сестры вели себя с роженицами неприветливо, почти грубо. А тут у Молли была отдельная комната. Стены были выкрашены в кремовый цвет, а на открытом окне висели темно-зеленые жалюзи и белая тюлевая занавеска. Занавеска развевалась под легким ветром, и до слуха Молли доносились крики детей, игравших в парке.
— Тебе здесь нравится? — спросила она у Джоуи.
У него были каштановые волосы, как у Тома, короткие и аккуратные, словно уже подстриженные парикмахером. На ощупь они были мягкими и пушистыми. Любое прикосновение к налившейся груди отзывалось болью, а низ живота горел, как в огне. Молли вытянула ноги и принялась шевелить пальцами, боясь, как бы у нее не начались судороги.
Тем не менее она была счастлива. Близился к концу июнь — сегодня был день летнего солнцестояния, — и на небе, словно в доказательство этого, ярко светило солнце. Сквозь тюлевую занавеску Молли видела деревья в парке, и листья на них сверкали, как изумруды. Но даже если бы на улице была зима и повсюду лежал снег, она все равно была бы счастлива. В следующем месяце ей исполнится двадцать один, у нее трое замечательных детишек, и она замужем за лучшим мужчиной на свете.
Дверь приоткрылась, впуская в палату лучшего мужчину на свете.
— Привет, — улыбнулся Том.
— Привет. — Молли мельком подумала о том, неужели и у нее на лице написано такое же выражение, слегка ошеломленное и смущенное, словно они оба до сих пор не могли поверить в то, что им повезло и они нашли друг друга.
- Вашингтонская площадь - Генри Джеймс - Исторические любовные романы
- Снова и снова - Сьюзен Джонсон - Исторические любовные романы
- Закатная повесть - Stark - Исторические любовные романы / Периодические издания
- Стальное сердце - Кэролайн Ли - Историческая проза / Исторические любовные романы / Прочие любовные романы / Русская классическая проза
- Жертва негодяя - Луиза Аллен - Исторические любовные романы
- Жертва негодяя - Луиза Аллен - Исторические любовные романы
- Акива и Рахель. История великой любви - Герцель Давыдов - Исторические любовные романы
- Вся ночь впереди - Тереза Вейр - Исторические любовные романы
- Искусство обольщения обнаженного оборотня - Молли Харпер - Исторические любовные романы
- Замок тайн - Симона Вилар - Исторические любовные романы