Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Алан увидел большую, выложенную панелями комнату с ковром на полу и камином из изразцов. Перед камином находился электрический обогреватель с двумя включенными элементами. Посреди комнаты стоял стол красного дерева, заваленный папками и книгами, — книги и бумаги лежали также и на столе за ним. Коричневые бархатные занавески на окнах в свинцовом переплете раздвинуты и видны сумерки, спускавшиеся над огнями большого города, и замелькавшие в гавани огни. В комнате горела одна-единственная настольная лампа, дававшая озерцо света. Вне света лампы высокая стройная фигура надевала пальто и шляпу, когда клерк вошел с Аланом.
— Милорд, — сказал клерк, — у мистера Мейтленда заявление по поводу применения Habeas corpus.
— Вот как. — Два слова, которые он пробурчал, были его единственным ответом.
Клерк и Алан стояли и ждали, пока судья Стэнли Уиллис снимал пальто и шляпу, осторожно вешал их на крючки вешалки. Затем, войдя в круг света у своего стола, он сел и резко повелел:
— Подойдите, мистер Мейтленд.
Судя по внешнему виду, его светлости было лет шестьдесят, он был седой, худощавый, но с широкими костистыми плечами и держался очень прямо, отчего казался выше. У него было длинное костистое лицо с выступающим подбородком, кустистые седые брови и твердо поджатые губы. Живые глаза смотрели проницательно, ничего, однако, не выдавая. Держался он так, словно был авторитарен от рождения.
Алан хоть и урезонивал себя, но все же нервничал, подходя к столу, — клерк, как того требовал протокол, оставался в комнате. Алан достал из портфеля отпечатанные на машинке копии заявления и аффидевита, которые он зарегистрировал в канцелярии. Прочистив горло, он объявил:
— Милорд, вот мои материалы и мое прошение.
Судья Уиллис принял документы, коротко кивнув, пододвинулся ближе к свету и начал читать. Поскольку клерк и Алан стояли молча, в комнате слышен был лишь шорох переворачиваемых страниц.
Закончив чтение, он поднял глаза — по лицу его ничего нельзя было понять. Так же резко он спросил:
— Вы намерены изложить вашу просьбу устно?
— Если это угодно вашей светлости.
Снова кивок.
— Приступайте.
— Обстоятельства дела, милорд, следующие.
И Алан в той последовательности, как он запомнил, описал ситуацию с Анри Дювалем на борту «Вастервика», отказ капитана корабля в двух случаях отвести безбилетника к иммиграционным властям на берегу и собственное мнение — подкрепленное его аффидевитом, — что Дюваля незаконно держат узником на корабле в нарушение основных прав человека.
Главным в этой ситуации, как хорошо понимал Алан, было установить, что содержание Анри Дюваля на корабле процедурно неправильно согласно закону и, следовательно, противозаконно. Если удастся это доказать, то суд — в лице судьи Уиллиса — должен автоматически издать постановление о нарушении Habeas corpus, приказать отпустить безбилетника с корабля, чтобы он предстал перед судом, который рассмотрит его дело.
Выстраивая аргументы и приводя цитаты в их поддержку, Алан почувствовал, что к нему возвращается уверенность. Он постарался ограничиться лишь перечислением пунктов закона, обойдя молчанием эмоциональную сторону участи безбилетника. Здесь считались с законом, а не с эмоциями. Все то время, пока он говорил, судья бесстрастно слушал — в лице его ничего не менялось.
Перейдя от вопроса о противозаконном задержании к нынешнему положению Анри Дюваля, Алан заявил:
— Департамент по иммиграции утверждает, милорд, что, поскольку мой клиент — безбилетник и якобы не имеет документов, у него нет законных прав и, следовательно, он не может требовать — как это делают другие в любом канадском порту — специального рассмотрения его статуса в качестве иммигранта. Я же убежден: тот факт, что он безбилетник и якобы не уверен в том, где родился, никоим образом не лишает его этого права.
Не соблаговолит ли ваша светлость рассмотреть такие случаи: канадский гражданин от рождения, отправившийся за границу и противозаконно задержанный, без документов, которые у него отобрали, решает, что единственный способ вырваться — это сесть безбилетником на корабль, идущий в его страну? Будет ли он в таком случае — из-за того, что числится безбилетником и у него нет документов, — отброшен в категорию несуществующих, поскольку он не может доказать свое законное право высадиться в Канаде, так как ему отказано департаментом по иммиграции в расследовании его дела? Я полагаю, милорд, что подобная абсурдная ситуация может возникнуть, если довести нынешнюю позицию департамента до ее логического завершения.
Кустистые брови судьи поползли вверх.
— Вы же не утверждаете, верно, что ваш клиент Анри Дюваль — канадский гражданин?
Алан помедлил, затем осторожно ответил:
— Этого я не утверждаю, милорд. С другой стороны, проведенное расследование могло бы выявить, что он — канадец, а этот факт не может быть установлен без предварительного расследования.
Когда у вас слабо аргументированное дело и вы это знаете, подумал Алан, надо хвататься даже за соломинку.
— Что ж, — сказал судья Уиллис, и на лице его появилось нечто вроде улыбки, — это бесхитростная аргументация, хоть и слабоватая. Это все, мистер Мейтленд?
Инстинкт подсказал Алану: «Выходи из игры, пока ты опережаешь». Он слегка поклонился:
— С почтением, милорд, таково мое заявление.
Судья Уиллис сидел в задумчивости в свете лампы и молчал. Мелькнувшая улыбка исчезла, и его лицо снова превратилось в суровую неподвижную маску. Пальцы правой руки тихо постукивали по столу. Через некоторое время он произнес:
— Тут, конечно, есть еще элемент времени — отплытие корабля…
— Если ваша светлость позволит: проблема с кораблем… — перебил его Алан. И уже хотел было объяснить задержку «Вастервика» в Ванкувере ремонтом, но умолк. Лицо судьи, когда Алан перебил его, потемнело от гнева, глаза под кустистыми бровями стали холодными. Алан почувствовал, с каким укором смотрит на него через комнату клерк. Он проглотил слюну. — Прошу вашу светлость извинить меня.
Судья Уиллис холодно посмотрел на молодого адвоката и продолжил:
— Как я собирался сказать, хотя мы ограничены во времени из-за проблемы отплытия судна, это никоим образом не должно мешать проявлению справедливости к человеку.
У Алана подпрыгнуло сердце. Это что же, значит, Habeas corpus будет применен?.. И потом он сможет не спеша заняться процедурой, постепенно одерживая победы в предпринимаемых законных шагах, а «Вастервик» тем временем уплывет, оставив позади Анри Дюваля?
— С другой стороны, — ровным голосом продолжал судья, — раз это дело публичное и требует справедливого отношения к корабельной компании, являющейся невинным наблюдателем в этом деле, равно необходимо сделать все возможное, чтобы ускорить процедуру и принять окончательное решение до того, как корабль в свое время от нас уйдет.
Значит, оптимизм был преждевременен. Алан мрачно подумал, что не только Эдгар Крамер, а теперь и судья раскусил его уловку по затягиванию рассмотрения дела.
— Я считаю незаконное задержание недоказанным. — Его светлость подтолкнул к нему документы о постановлении, на которых его рукой было написано замечание. — Но оно и не опровергнуто, и я готов выслушать дальнейшие аргументы. Поэтому я разрешаю издать постановление nisi.
Значит, это не поражение, а частичная победа. И волна облегчения окатила Алана. Он, правда, достиг меньшего, чем надеялся, но по крайней мере не выставил себя дураком. Постановление о вызове в суд — старая английская правовая процедура — именовалось «nisi», что означало «разве что». Оно не освободит Анри Дюваля из его тюрьмы-корабля и не заставит предстать перед судом. Однако оно означало, что Эдгар Крамер и капитан Яаабек будут приглашены сюда для объяснения. «Разве что» их аргументы — или аргументы адвоката — возобладают, тогда последует судебный приказ освободить Дюваля во исполнение Habeas corpus.
— Кстати, мистер Мейтленд, когда корабль отплывает?
Глаза судьи Уиллиса в упор смотрели на него. Алан помолчал, побаиваясь отвечать, затем понял, что не отвертеться — вопрос адресован прямо ему.
— Насколько я сумел узнать, милорд, корабль простоит здесь еще две недели.
Судья кивнул:
— Этого должно быть достаточно.
— А слушания по приказу, милорд?
Судья Уиллис пододвинул к себе настольный календарь.
— Нам следует, я думаю, выделить для них три дня. Если это вас устраивает. — Это была традиционная любезность судьи по отношению к адвокату, сколь бы ни был последний молод.
Алан наклонил голову:
— Да, милорд.
— Вы, конечно, составите все нужные бумаги.
— Если вашей светлости угодно посмотреть, они у меня уже готовы. — И Алан открыл портфель.
- Нечем дышать - Эми Маккаллох - Детектив / Триллер
- На волнах мечты - Роальд Даль - Триллер
- Сильнодействующее лекарство - Артур Хейли - Триллер
- Не обещай ничего - Линвуд Баркли - Триллер
- Ферма - Том Роб Смит - Триллер
- Призрак - Роберт Харрис - Триллер
- Вкус крови - Стивен Бут - Триллер
- Последний звонок - Уоррен Мерфи - Триллер
- Сталкер. Истории. Дружба - Захар Чернобыльский - Боевая фантастика / Триллер / Ужасы и Мистика
- Родная кровь - Чеви Стивенс - Триллер