Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты чего? Водить что ли не умеешь?
Бросив зажигалку на панель, я глухо ответил:
— Умею. Это я так… тормоза проверяю.
В несколько затяжек спалив сигарету, я снова завел двигатель и рванул с места, сразу выжав до восьмидесяти. Закладывая дикие виражи, я сердито покосился на тезку. А вот так не хочешь? А так? Это я-то не умею водить? Машина, визжа покрышками, выделывала по дороге ажурные пируэты, а я, словно в отместку за весь этот вшивый день, выжал до ста километров и летел по пустынным улицам, как метеор, испытывая какое-то злобное наслаждение от своей безнаказанности. А вот пусть попробуют остановить. Плевать я на все хотел…
К счастью, ни пешеходов, ни патрульных машин мне не встретилось. Улицы были пусты и тихи, и никто, кроме этой роскошной брюнетки, не был свидетелем моего сумасбродства.
До дома я долетал в считанные минуты и, резко и эффектно припарковав машину у подъезда, самодовольно спросил:
— Так тебя устраивает?
Молчаливо наблюдавшая за моими івыкрутасамиі, Валя искоса посмотрела на меня и с каким-то удивлением, негромко сказала, открывая дверцу:
— Странный ты какой-то, Безуглов.
Поднимаясь вслед за девушкой по лестнице, я поймал себя на мысли, что этот вечер, пожалуй, не закончится дружеским пожеланием спокойной ночи. Признаться, я немного трусил, в чем даже себе не хотел признаваться. Ведь после Валиной смерти женщины вообще перестали для меня существовать, но к этой шалопутной тезке я испытывал симпатию, которую не мог скрыть от себя. И еще я подумал, что не всю же жизнь оставаться монахом…
Открывая дверь в квартиру, я сказал наигранно бодрым голосом:
— Проше, пани.
Бросив через плечо іДзенькуюі, девушка вошла в прихожую, прошла в зал, не снимая туфель, и устало опустилась на диван. Я вошел следом.
Смущенно посмотрев на меня, она извинилась:
— Ты извини, что я так, по-хозяйски. Честно говоря, ноги гудят. Я сегодня с полудня по городу мотаюсь. Хотела у кого-нибудь из подруг притулиться на пару дней, да куда там… Обычная песня. У одной папа с мамой, у другой приятель. Третья вообще куда-то умотала…
Я успокоил ее:
— Ничего, ничего. Располагайся…
И тут же, мысленно назвав себя ослом, спохватился:
— Слушай, ведь ты же, наверное, голодна?
Она снова смущенно улыбнулась.
— Честно говоря, есть немного.
Теперь пришла моя очередь смущаться за свою бесхозяйственность.
— А у меня и правда… Не знаю, что там в холодильнике. Я уже четыре дня дома не был, и тетка тоже три дня как уехала. Но я сейчас пошарю по сусекам, что-нибудь придумаю.
Переворошив холодильник, я трижды благословил тетю Галю, предусмотрительно оставившую мне продукты и записку с описанием, как и что приготовить, и напоминанием непременно позвонить ей в Нерюнгри. Приготовив на скорую руку яичницу с колбасой, я сервировал, как умел, стол, и пошел приглашать Валю к ужину. Входя в зал, я бодренько стал докладывать:
— Порядок. Тетка у меня золото, все оставила. Вот только хлеб черс…
И тут же осекся на полуслове. Привалившись головой к диванной подушке и поджав под себя ноги, Валя спала, разметав волосы и зябко съежив плечи. Осторожно, чтобы не разбудить ее, я открыл нижнюю секцию стенки, достал плед и укрыл девушку. Она что-то сонно пробормотала и перевернулась на другой бок. Поправив волосы, щекочущие ей лицо, я погасил свет и вышел, осторожно прикрыв дверь.
Сев на кухне за стол, я опустил голову на руки и устало закрыл глаза. Вот так, доблестный опер, раскатал губы. Нет ничего и не будет. Есть только утомившаяся девушка, которая хочет спать, и смертельно уставший и никому не нужный мужик, боящийся остаться один на один с самим собой. Два одиноких и чужих человека в пустой и гулкой квартире…
Откупорив бутылку, я налил себе сразу полстакана и залпом выпил, чего не делал уже много лет. Лениво пережевывая кусок колбасы, я сидел и тупо смотрел в одну точку, чувствуя, как хмельное тепло поднимается от живота вверх и растекается по груди, и не испытывал от этого былого удовлетворения. Добавив еще граммов пятьдесят, я закурил, подошел к окну и, уткнувшись лбом в прохладное стекло, стал мрачно смотреть на пустую улицу, словно хотел найти там ответы на мучавшие меня вопросы.
Я мучительно пытался понять, что со мной происходит, и не мог этого сделать. Я потерял уверенность в себе, или же просто все то, чем я жил последние годы, является человеконенавистнической мерзостью? И все дело в том, что Игорек просто открыл мне глаза на то, на что никто, кроме него, не смог мне их открыть в силу моего невосприятия окружающих, и о чем я раньше догадывался, но старательно гнал от себя, убеждая себя самого, что я прав и это единственно правильная позиция. Ни то, ни другое не приносило мне облегчения в своем желании отомстить за Валю, и уже давно, незаметно для себя, переступил черту, отделяющую, пусть озлобленного, но честного, по отношению к себе и людям, человека от кровожадного убийцы? Если это так, то пора бы и остановиться. А если я этого сделать уже не могу? Тогда…
Почувствовав прикосновение к плечам, я обернулся и увидел смотрящие на меня в упор широко раскрытые Валины глаза цвета темного чая, с плохо скрываемым выражением удивления, жалости, страха, беспомощности и еще чего-то горького и безнадежного, чему я даже не мог подобрать определения.
Поправив мне волосы, упавшие на глаза, она тихо спросила:
— Ты что? Что с тобой? От тебя сейчас таким… таким холодом веет и тоской, что я это даже во сне почувствовала. И вид у тебя… Как будто ты на эшафот поднимаешься.
Криво усмехнувшись, я взял ее за руки, чувствуя тепло нежной кожи, и легонько погладил ладони.
— Извини, не дал тебе поспать.
— Да это ты меня извини. Пришла в гости и развалилась, как корова.
Опустив руки, она отступила шаг назад и, осмотрев стол, восхитилась:
— Бог ты мой! Яичница с колбасой, яблоки!.. С ума сойти! А я голодна, как волк в декабре.
Указывая рукой на ванну, я предложил:
— Иди, мой руки. Я пока разогрею.
Уже исчезая за дверью, она попросила:
— Не надо, я люблю холодную.
Вернувшись из ванной, Валя села за стол и весело потерла руки.
— Так, с чего начнем? Может, выпьем за знакомство? Кстати, я так и не знаю до сих пор, как тебя зовут. А ты уже выпил? И не дождался меня? Вот это хозяин!..
Слушая ее щебетание, я открывал бутылку шампанского и с улыбкой смотрел на девушку, чувствуя, что ее присутствие действует на меня успокаивающе, лучше всякой выпивки, и невпопад отвечал на ее вопросы:
— Да, выпьем… Ага, я уже… Прости нахала… А зовут меня Валентин.
Изумленно посмотрев на меня, она спросила:
— Ты не шутишь, серьезно?
И звонко расхохоталась.
— Ха-ха-ха… Вот это совпадение! Валентин и Валентина! Но Валентин — это старомодно и очень длинно. Я буду называть тебя как-нибудь сокращенно. Ну…. например, Вакой. Хочешь?
Я брезгливо поморщился:
— Нет уж, спасибо… Не имя, а какая-то кличка собачья.
Она с легкостью согласилась:
— Ну, не надо так не надо. Значит Валя, так даже лучше. Вот за это и выпьем.
Легонько ударив фужером по моей рюмке, в которую я налил водку, не решаясь пить при Вале из стакана, она отпила пару глотков и с жадностью набросилась на яичницу. Указав вилкой на сковороду с половиной глазуньи, спросила с набитым ртом:
— А ты?
Я покачал головой.
— Нет, спасибо. Я не хочу. Ты ешь, будет мало — я еще положу.
Кивая головой и поднимая бокал, девушка весело попросила:
— Не хмурься, опер. Ну, улыбнись. Ну, что тебе стоит?
Заражаясь ее весельем, я поневоле улыбнулся.
— Вот и отлично. Таким ты мне больше нравишься, а то надулся, как бука. Эх ты, Вака-бука… Твое здоровье, Валентин.
Выпив шампанского, она быстро одолела яичницу и вцепилась зубами в яблоко. Я предложил, указывая на сковороду:
— Еще?
— Нет, спасибо. Хочу яблоко.
Похрустывая яблоком, она осмотрела кухню и резюмировала:
— А у тебя неплохо, довольно уютно. Только с теткой живешь?
Я молча кивнул.
— А жена?
Она тут же осеклась и испуганно посмотрела на меня, сразу позабыв про яблоко.
— Ой, извини. Опять я… Просто ты такой… не молодой уже. Вот я и подумала…
Странно, но ее вопрос даже не очень больно задел меня. Все у нее получалось естественно и безобидно, и я даже не почувствовал обычной боли, как это всегда бывало, когда посторонние неосторожно спрашивали о Вале. Положив девушке руку на плечо, я успокоил:
— Ничего, не тушуйся. Жена у меня умерла, уже много лет назад. И больше не будем об этом, договорились?
Она молча кивнула, не спуская с меня глаз.
— А почему ты решила, что я немолодой? Что, так старо выгляжу?
— Ну…. Виски у тебя седые и чуб. Я думаю, тебе лет сорок или около того.
Усмехнувшись, я налил себе еще водки и выпил. Сунув в рот сигарету, прикурил и с прищуром посмотрел на Валю.
- Там, где нас нет (сборник) - Татьяна Устинова - Детектив
- Чужое оружие - Владимир Кашин - Детектив
- Тайна забытого дела - Владимир Кашин - Детектив
- Приговор приведен в исполнение - Владимир Кашин - Детектив
- Тени над Латорицей - Владимир Кашин - Детектив
- Своя-чужая боль, или Накануне солнечного затмения. Стикс (сборник) - Наталья Андреева - Детектив
- Игра без правил - Алексей Кленов - Детектив
- Парящая в небесах - Светлана Алешина - Детектив
- Лейтенант милиции Вязов. Книга первая - Сергей Волгин - Детектив
- Лейтенант милиции Вязов. Книга вторая - Сергей Волгин - Детектив