Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Они провели возле книги куда больше отведенных им пятнадцати минут: Сетракян спешил зарисовать какие-то двадцать восемь символов. Только Фет никаких символов в тех рисунках, что были на раскрытых страницах книги, не видел вовсе. Впрочем, он не сказал ни слова — лишь стоял и смотрел, как Сетракян, в явной досаде от того, что ему плохо подчиняются негнущиеся кривые пальцы, заполняет этими символами две странички заранее прихваченной бумаги.
Пока они спускались на эскалаторах в вестибюль, старик хранил молчание. Он нарушил его, лишь когда они вышли из вестибюля и оказались достаточно далеко от стоявших там вооруженных охранников.
— На страницах этой книги — водяные знаки, — сказал Сетракян. — Только опытным глазам дано их увидеть. Мои — увидели.
— Водяные знаки? Вы имеете в виду, как на купюрах? Сетракян кивнул.
— На всех страницах книги. Это было обычной практикой при создании гримуаров и алхимических трактатов. Водяные знаки есть даже на ранних комплектах карт Таро. Понимаете? На странице напечатан собственно текст, но под ним есть второй слой — в виде водяных знаков, которые уже были внесены в бумагу к моменту печати. Это и есть истинное знание. Магические меты. Тайные символы... Ключ...
— Эти символы вы и копировали...
Сетракян похлопал себя по карману, дабы лишний раз убедиться, что он забрал зарисовки с собой.
Вдруг он остановился — что-то привлекло его внимание, — затем двинулся дальше. Последовав за Сетракяном, Василий пересек улицу и подошел к большому зданию, стоявшему напротив стеклянного фронтона «Сотбис». Это был «Дом Мэри Мэннинг Уолш» — интернат для престарелых, уход за которым был возложен епархией на сестер-кармелиток.
Сетракяна заинтересовало что-то на кирпичной стене здания по левую сторону от навеса над входом. Это было граффито, нанесенное черной и оранжевой красками из баллонов. Фету потребовалось меньше секунды, чтобы осознать: перед ним очередная версия — пусть грубая, но хорошо стилизованная — того самого рисунка, что украшал начальную страницу сборного листа «Люмена». Книги, которая сейчас была заперта в контейнере на верхнем этаже противоположного здания. Книги, которая многие десятилетия не попадалась на глаза людей.
— Что за чертовщина? — воскликнул Фет.
— Это он, — сказал Сетракян. — Его имя. Его истинное имя. Он метит им город. Превращает его в свою собственность.
Старый профессор отвернулся и посмотрел на несомые ветром в небе черные дымы, застилающие солнце.
— А теперь нам надо найти способ заполучить эту книгу, — сказал Сетракян.
Отрывок из дневника Зфраима ГудуэдераДорогой мой Зак!
Вот что ты должен понять: я обязан был сделать это. Не по причине самонадеянности или излишней веры в свои силы (я вовсе не герой, сынок), а по убеждению. Оставить тебя там, на вокзале... Боль, которая терзает меня сейчас, - худшая из всех, когда-либо испытанных. Знай, что я никогда не променял бы тебя на человеческую расу. То, что я собираюсь сделать, - это ради твоего будущего, только твоего и ничьего больше. Остальное человечество тоже может выиграть от моих действий, но это лишь побочный результат. Главное же - чтобы тебе никогда, никогда в жизни не приходилось делать выбор, который только что сделал я: выбор между собственным ребенком и долгом.
В тот самый момент, когда я впервые взял тебя на руки, я понял, что ты будешь единственной подлинной историей любви в моей жизни. Единственным человеческим существом, которому я смогу отдать всего себя, ничего не ожидая взамен. Пойми, пожалуйста: никому другому я даже в малой степени не могу довериться в том, что собираюсь предпринять. Большая часть истории предыдущего столетия была написана пушками. Написана людьми, которых понуждали к убийству других людей как их соб ственные убеждения, так и собственные демоны. Во мне сидят и те, и другие. Безумие стало реальностью, сынок. Более того, само существование ныне - это и есть безумие. Не внутреннее умственное расстройство, как было ранее, а внешний мир, окружающий человека. Возможно, я смогу это изменить.
Меня заклеймят как преступника. Возможно, меня назовут сумасшедшим. Однако я исполнен надежды, что со временем истина восторжествует и вернет мне мое доброе имя, а ты, Закари, снова впустишь меня в свое сердце.
Нет таких слов, которые отдали бы должное тем чувствам, которые я испытываю по отношению к тебе, и никакими словами не опишешь мое облегчение от того, что ты теперь в безопасности - вместе с Норой. Пожалуйста, думай о своем отце не как о человеке, который бросил тебя и нарушил данное тебе обещание, но как о человеке, который хотел обеспечить твое выживание во времена этой страшной атаки народ человеческий. Как о мужчине, которому пришлось встать перед тяжким выбором, - уверен, что, когда ты вырастешь, ты станешь таким же мужчиной, и у тебя тоже будет свой выбор, который нужно будет сделать.
Пожалуйста, думай также о своей маме - о той маме, которой она когда-то была. Пока ты жив, наша любовь к тебе не умрет никогда. В твоем лице мы преподнесли миру людей великий дар - в этом у меня нет ни малейшего сомнения.
Твой старик.
Папа
Управление по чрезвычайным ситуациям, БруклинУправление по чрезвычайным ситуациям продолжало работать. Оно размещалось в Бруклине, в квартале, полностью лишенном электроэнергии. Этот комплекс существовал уже четыре года. Он обошелся в 50 миллионов долларов и служил главным штабом всей деятельности по разрешению критических ситуаций в Нью-Йорке. Антикризисный центр — или, если полностью, Центр управления действиями в чрезвычайной обстановке, — находившийся здесь же, координировал работу 130 государственных учреждений и был оснащен новейшими аудиовизуальными и информационными системами; работу всего Управления поддерживали полнофункциональные аварийные электрогенераторы. Эту штаб-квартиру Управления начали строить после того, как прежний офис агентства, размещавшийся по адресу «Всемирный торговый центр, 7», перестал существовать: 11 сентября 2001 года 7-й дом обрушился вслед за башнями-близнецами — домами 1 и 2. Создание такого Центра преследовало цель обеспечить максимальное содействие распределению и перераспределению ресурсов различных государственных органов в случае масштабного бедствия. Резервные электромеханические системы позволяли всем службам бесперебойно функционировать даже в случае полного отключения энергии.
Здание, в полном соответствии с его задачами, работало в круглосуточном режиме. Проблема заключалась в том, что многие учреждения, работу которых Центр был призван координировать, — федеральные или общественные, на уровне города или штата, — либо не отзывались ни по одной линии связи, либо лишились большой части персонала, либо же и вовсе, судя по состоянию дел, были покинуты сотрудниками.
Сердце городской сети служб по чрезвычайным ситуациям по-прежнему билось сильно, однако ничтожно малое количество информационной крови достигало периферии этой сети, — словно бы город поразил тяжелый сердечный приступ.
Эф опасался, что он пропустит свое узенькое оконце возможности. Поездка по Бруклинскому мосту отняла гораздо больше времени, чем он ожидал: большинство людей, которые могли и хотели покинуть Манхэттен, давно уже так и поступили, и оставшиеся после этого исхода горы мусора и брошенные машины сильно затрудняли движение. Кто-то привязал два уголка огромного куска желтого брезента к одному из тросов висячего моста, и это полотнище трепыхалось на ветру, как старый морской карантинный флаг, реющий на мачте обреченного судна.
Директор Барнс тихо сидел в машине, вцепившись в ручку над правой дверцей. Он наконец осознал, что Эф не собирается рассказывать ему, куда они направляются.
На скоростном шоссе Гованус препятствий стало значительно меньше, и Эф прибавил газу. Он посматривал на кварталы Большого Нью-Йорка, мимо которых проносилась машина, и отмечал безлюдные улицы, открывавшиеся сверху, с эстакады, замершие бензозаправочные станции, пустые парковки возле супермаркетов.
Он знал, что его план очень опасен. Продуманности мало, зато безрассудства — хоть отбавляй. Возможно, это был план психопата. Эф ничего не имел против: его и так окружало сплошное безумие. А удача порой бывала более сильным козырем, чем тщательная подготовка.
Он прибыл как раз вовремя, чтобы поймать по автомобильному приемнику начало радиообращения Элдрича Палмера. Эф припарковался у железнодорожной станции, выключил двигатель и повернулся к Барнсу.
— Быстро вытаскивай свое удостоверение. Мы заходим в УЧС вместе. Пистолет будет у меня под курткой. Как только ты скажешь кому-нибудь хоть слово, чтобы предупредить службу безопасности, я сначала пристрелю того, с кем ты будешь говорить, а потом — тебя. Ты мне веришь?
- Штамм Закат - Чак Хоган - Ужасы и Мистика
- Штамм. Вечная ночь - Гильермо дель Торо - Ужасы и Мистика
- Колыбельная - Чак Паланик - Ужасы и Мистика
- Черно-белый закат 3D - Борис Хантаев - Ужасы и Мистика
- Новый штамм - Дмитрий Лим - Боевая фантастика / Космоопера / Периодические издания / Ужасы и Мистика
- После заката - Александр Варго - Ужасы и Мистика
- Дом над прудом - Брайан Ламли - Ужасы и Мистика
- Штамм. Начало - Гильермо Дель Торо - Ужасы и Мистика
- Каникулы в джунглях (Книга-игра) - Роберт Стайн - Ужасы и Мистика
- Песня Свон. Книга вторая. - Роберт МакКаммон - Ужасы и Мистика