Рейтинговые книги
Читем онлайн Донжуанский список Пушкина - Петр Губер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 46 47 48 49 50 51 52 53 54 ... 68

"Проезжая из Арзрума в Петербург, я своротил вправо и прибыл в Старицкий уезд для сбора некоторых недоимок. Как жаль, любезный Ловлас Николаевич, что мы здесь не встретились. То-то побесили бы баронов и простых дворян. По крайней мере честь имею представить вам подробный отчет о делах наших и чужих.

I. В Малинниках застал я одну Ан. Ник. с флюсом и с Муром. Она приняла меня с обыкновенной своей любезностью и объявила мне следующее:

a) Евпр. Ник. и Ал. Ив. отправились в Старицу посмотреть новых уланов.

b) Александра Ивановна заняла свое воображение отчасти талией и задней частию Кусовникова, отчасти бакенбардами и картавым выговором Юргенева.

c) Гретхен хорошеет и час от часу делается невиннее [сейчас А. Ник. заявила, что она того не находит].

II. В Павловском Фредерика Ив. страждет флюсом; Пав. Ив. стихотворствует с отличным успехом. На-днях исправил он наши стихи следующим образом:

Подъезжая под Ижоры,Я взглянул на небесаИ восполнил ваши взоры,Ваши синие глаза.

Не правда ли, что это очень мило?

III. В Бернове я не застал уже… Минерву. Она со своим ревнивцем отправилась в Саратов. Зато Netty, нежная, томная, истерическая, потолстевшая Netty здесь. Вы знаете, что Меллер из отчаяния кинулся к ее ногам, но она сим не тронулась. Вот уже третий день, как я в нее влюблен.

IV. Разные известия. Поповна [Ваша Кларисса] в Твери… Ив. Ив. на строгой диэте [употребляет своих одалисок раз в неделю]. Недавно узнали мы, что Netty, отходя ко сну, имеет привычку крестить все предметы, окружающие ее постелю. Постараюсь достать [как памятник непорочной моей любви] сосуд, ею освященный. Сим позвольте заключить трогательное мое послание".

Приписка Анны Николаевны Вульф: "Не подумай, что я из любопытства распечатала Пушкина письмо, а оттого, что неловко сложено было" (1).

А. Н. Вульфу эти визиты не особенно нравились. Он заносил у себя в дневнике: "Я видел Пушкина, который хочет ехать с матерью в Малинники. Мне это весьма неприятно, ибо оттого пострадает доброе имя и сестры, и матери, а сестре и других ради причин это вредно" (2).

1. Переписка, т. II, стр 96.

2. "Пушкин и его современники", вып. XXI–XXII, стр. 29.

Но он ошибался. Роман Пушкина, как с Прасковьей Александровной, так и с Анной Николаевной был уже позади, и совсем другие женские образы занимали его воображение.

II

Приезд Пушкина в Москву осенью 1826 года совпал с апогеем его прижизненной славы. Никогда, ни прежде, ни после у него не было так мало явных врагов и хулителей и так много усердных поклонников и друзей, как в это время. Никогда его так высоко не превозносили, никогда с такой горячностью не приветствовали. "Завидую Москве — писал ему В. В. Измайлов, который в качестве журналиста может служить наилучшим представителем широко распространенных в обществе взглядов и суждений — она короновала императора, теперь коронует поэта… Извините, я забываюсь. Пушкин достоин триумфов Петрарки и Тасса" (1).

Одна современница рассказывает: "Впечатление, произведенное на публику появлением Пушкина в Московском театре, можно сравнить только с волнением толпы в зале дворянского собрания, когда вошел в нее Алексей Петрович Ермолов, только что оставивший Кавказскую армию. Мгновенно разнеслась по зале весть, что Пушкин в театре; имя его повторялось в каком-то общем гуле; все лица, все бинокли обращены были на одного человека, стоявшего между рядами и окруженного густою толпой" (2). Первое чтение Годунова вызвало бурю восторгов, слезы, объятия. Мицкевич сравнил Пушкина с Шекспиром. Другие друзья не знали даже, с кем сравнивать поэта, и провозгласили его несравненным.

1. Переписка, т. I, стр. 374.

2. Л. Майков, "Пушкин", стр. 361.

Совершенно естественно, что при всей гордой уверенности в себе и в собственном таланте, он был очень доволен этими знаками исключительного внимания и восхищения и спешил насладиться сполна своею славой. Но очень скоро он заметил, что и в новых условиях существования, создавшихся для него, есть теневые стороны, число которых неукоснительно возрастало. И состояние духа его, первоначально совсем безоблачное, начало постепенно омрачаться. Наблюдатель, видевший Пушкина в Москве в начале 1827 года, очень тонко подметил этот момент перелома в его настроении:

"Судя по всему, что я здесь слышу и видел, Пушкин здесь на розах. Его знает весь город, все им интересуются; отличнейшая молодежь собирается к нему, как древле к великому Аруэту собирались все, имевшие хоть немного здравого смысла в голове. Со всем тем Пушкин скучает! Так он мне сам сказал… Пушкин очень переменился наружностью: страшные, черные бакенбарды придали лицу его какое-то чертовское выражение; впрочем, он все тот же — так же жив, скор и попрежнему в одну минуту переходит от веселости и смеха к задумчивости и размышлению" (1).

1. Цитирую по статье Н. О. Лернера в. III т. соч. Пушк. под ред. Венгерова, стр. 351.

А предметов для задумчивости, и притом довольно невеселого свойства, было много. Пушкин мог быть доволен размерами своего литературного успеха, но безнадежная тупость иных, даже льстивых отзывов иногда приводила его в отчаяние. Он с горечью чувствовал себя непонятым в самом разгаре своей популярности. А эта последняя, к тому же, оказалась не слишком долговечной. Вскоре ядовитая и враждебная критика нашла случай возвысить свой голос среди недавно столь дружного хвалебного хора. И как нарочно, нападкам подвергались наиболее зрелые и выношенные творения поэта, которые он особенно ценил.

Его положение перед лицом нового правительства было весьма двусмысленно и таило постоянную возможность неприятных случайностей. Не взирая на неслыханные в тогдашние русской литературе высокие гонорары, денежные дела его были плохи. Он много играл в карты и почти всегда несчастливо.

"Во Пскове, вместо того, чтобы писать седьмую главу "Онегина", я проигрываю в штосе четвертую: не забавно" (1), сообщал он еще в конце 1826 года князю Вяземскому. — "Вчерашний день был для меня замечателен — записывал он 15 октября 1827 года — приехав в Боровичи в 12 часов утра, застал я проезжего в постеле. Он метал банк гусарскому офицеру. Перед тем я обедал. При расплате не хватало мне 5 рублей; я поставил их на карту. Карта за картой, проиграл 1600. Я расплатился довольно сердито, взял взаймы 200 руб. и уехал очень не доволен сам собой" (2). В 1829 году он признавался И. А. Яковлеву, что проиграл около двадцати тысяч.

1. Переписка т. I, стр. 390.

2. "Встреча с Кюхельбекером".

Все годы, прошедшие между возвращением из Михайловского и женитьбой, ему не сиделось на месте. Большую часть этого времени он провел в Петербурге, но делал оттуда частые набеги в Москву, в Псковскую и в Тверскую губернии и, кроме того, совершил самое длинное путешествие в своей жизни, предприняв поездку в Эрзерум, к армии Паскевича, в рядах которой в это время находился его брат Лев Сергеевич. Но всего этого казалось ему мало и несомненно, если бы от него зависело, то

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 46 47 48 49 50 51 52 53 54 ... 68
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Донжуанский список Пушкина - Петр Губер бесплатно.
Похожие на Донжуанский список Пушкина - Петр Губер книги

Оставить комментарий