которым он начинал каждое третье слово, доклад представлял собой определенный интерес. Целью его было доказать, что России не нужен ни монарх, ни президент, а нужно великой стране коллективное руководство, реализуемое только через сильную партию. Поскольку текст был роздан участникам совещания и прессе заранее, я во время доклада развлекался тем, что старался установить — сколько раз докладчик отступит от материала хоть на одно слово. К чести Изгонова надо заметить, что он не изменил ни буквы, если не считать многочисленных «вот», коими он приятно разнообразил свое выступление.

Весь доклад, за исключением непродолжительной вводной, в которой на всеобщее осмеяние выставлялись всем известные аргументы в пользу восстановления в России наследственного правления, создания конституционной монархии, являлся, по сути дела, достаточно детальным изложением российской истории за последние полвека. Изложением, правда, достаточно тенденциозным, поскольку все беды приписывались именно единовластию, правда, в президентском варианте.

Но вскоре, однако, слушать Изгонова стало неинтересно. Он слишком много врал, порой делал совершенно немыслимые натяжки. Развлечься можно было разве что отдельными выкриками из зала вроде: «Нет Карлы, кроме Марлы, и Изгонов — пророк его», а также вспыхнувшей однажды дракой — быстро погасшей по принине несоответствия весовых категорий, в каких выступали состязавшиеся стороны. Кроссворда под рукой, к сожалению, не оказалось.

И я тогда начал шутки ради редактировать изгоновский текст, хотя выкрики из зала, относившиеся либо к докладчику, либо к тому, о чем он распространялся, и мешали этому занятию. А докладывал сей оратор в общих чертах следующее.

Начал Изгонов аb ovo, с деценния первого: 1996 — 2005.

«Основные точки и узлы: президентские выборы-96. Вот. Их следствие: полная неспособность укоренившейся чиновничьей системы управлять Россией. Отсутствие единой идеи, невзирая на призыв к ее поискам. Тем более что и тогда ее искать не надо было, она всегда существовала, ее просто пытались задушить, замалчивали, над нею издевались, вот…»

Он имел в виду, естественно, свою партийную идею. Партия Изгонова сейчас именовалась Федеральной, но в те времена носила еще старое название. Но тут же кто-то из зала (мною не опознанный) выкрикнул, явно желая вызвать докладчика на дискуссию:

«Вы бросьте насчет идеи! Она и тогда была, и называлась она — Центробежные силы, и проявлялась ярче всего на Северном Кавказе, но быстро проникала и укоренялась и на русских территориях: вспомните Сибирь, Урал, Дальний Восток, хлебные области. А что вы сделали, чтобы уменьшить влияние этих сил?»

Изгонов, однако, привычно пропустил реплику мимо ушей и от текста не отошел:

«Бессилие власти, вернее — того, что по старой привычке еще продолжало именовать себя властью, на деле таковой уже не являясь. Бессилие во всем: в попытках хоть как-то обуздать реальную экономику; ввести в пристойные рамки уголовщину и все с нею связанное; справляться со все умнежавшимися попытками анклавов уйти в отрыв, унося с собою все, что удастся прихватить, что плохо лежит; создать хоть сколько-нибудь боеспособную армию — хотя бы для внутренних войн, о внешних никто всерьез не думал — и так далее».

Тут на него накинулись — уже из другого сектора: «Да ведь эти проблемы вас всерьез никогда не занимали, вам не до них было, потому что Россия вновь продемонстрировала миру знакомую по старым временам картину пауков в банке — а может, и гангстеров в банке. Слишком много для одной страны, пусть и немаленькой, оказалось правительств: президентское, премьерское, теневое криминальное, да еще и ваше оппозиционное в том числе…»

В этом оппонент — на сей раз демоцентрист был прав. Только почему-то забыл упомянуть еще и парламентское (где министерства именовались комиссиями, но от слова, как известно, не станется), оппозиционное правое и оппозиционное левое, то есть именно его партии (правда, сам он тогда был еще слишком молод, чтобы участвовать в большой политике), осуществлявшие свои действия в основном через периферию — губернаторов и прочих градоначальников. Изгонов же снова и глазом не моргнул. Готовый текст вел его, как надежный автопилот: — "При таком раскладе все еще остававшиеся в стране ресурсы и силы, естественно, уходили на самосохранение чиновничества, а самая малость, что еще оставалась, шла в свисток — в указы и законы, которых было столько, что даже фанатику правового общества не по силам оказалось бы выполнить хоть десятую часть продукции законо-, указо— и приказотворчества.

Одновременно — возникновение центростремительности, в этом деценнии еще не сделавшейся ощутимой политической силой, но уже серьезно заявившей о себе: Северный Казахстан, Новороссия и Крым, не говоря уже о Белоруссии". Снова из зала возмущенное: «Две эти силы, при всей своей противоположности, весьма ощутимо раскачивали наше несчастное государство, при вашем активном участии. Вот. Найдите мужество признаться хоть в этом!» И опять Изгонов — как ни в чем не бывало:

«Лихорадочная избирательная кампания 2000 года и последовавший за выборами Первый Генералитет — это отчаянная попытка обрести хоть какую-то определенность. Конечно, если бы генералы решили опереться на действительно прогрессивные силы общества и высоко поднять знамя восстановления социалистического строя, у них могло бы получиться. Но они пренебрегли таким историческим шансом…»

Тут он сфальшивил, дал большого петуха. Не в знамени тогда было дело, а в расползании экономики. Невозможность прийти к налоговой системе, которая была бы одновременно разумной и реализуемой, привела к полному отсутствию денег у государства: все они перетекли в теневую, как тогда еще говорили, или реальную, как стали называть в начале века, экономику.

Все понимали, что эмиссия равна самоубийству — но ничего иного не оставалось. Панацеей казалась твердая рука, хотя не существовало ясного представления о том, как эта самая рука сможет исправить положение.

Отсюда и Первый Генералитет, поддержанный, каким бы странным это ни показалось, демократами — тогда еще не объединенными, но в критические мгновения достаточно крепко сплотившимися. Генералитету при смирном парламенте почти удалось избежать гиперинфляции и наладить военное строительство. Еще более успешными оказались действия по изоляции кавказских «горячих точек» — как от притока помощи извне, так и по информационной блокаде — накрытие непроницаемым куполом. Изгонов обижался на Генералитет вовсе не за это и не за пренебрежение идеями, а за усмирение парламента, в котором до тех пор его тогдашние единомышленники старались заправлять всем. Так бы ему и сказать. Но он боялся, что его неправильно поймут…

«Выборы 2004: сохранение Генералитета. Напряженная борьба за приоритет в правительстве между коммунистами и возникшим к этой предвыборной кампании Евразийским блоком. Объединение сил, до сих пор себя порознь не проявлявших, состоялось по инициативе либерал-демократов, взявших на себя и всю организационную работу. В

1 ... 496 497 498 499 500 501 502 503 504 ... 1281

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Циклы 'Антимир-Восточный конвой-отдельные романы.Компиляция.Книги 15. Романы-16 - Владимир Дмитриевич Михайлов бесплатно.

Похожие на Циклы 'Антимир-Восточный конвой-отдельные романы.Компиляция.Книги 15. Романы-16 - Владимир Дмитриевич Михайлов книги

Сепаратная война - Джо Холдеман - Научная Фантастика
Антимир - Кшиштоф Борунь - Научная Фантастика
Михайлов В. Сторож брату моему.Тогда придите ,и рассудим - Владимир Михайлов - Научная Фантастика
Ад - это отсутствие бога - Тед Чан - Научная Фантастика
Почему тебя похитили - Дж. Т. Лоуренс - Киберпанк / Научная Фантастика
Черный Ферзь - Михаил Савеличев - Научная Фантастика
Тебе нравится, что ты видишь? - Тед Чан - Научная Фантастика
История твоей жизни - Тед Чан - Научная Фантастика
Собор (сборник) - Яцек Дукай - Научная Фантастика
Там, где кончается лес - Александр Палий - Научная Фантастика

Оставить комментарий