— Узнайте либо в регистратуре глейсов, либо в их административных службах, где остановился этот чужак из-за пределов видимости, Ланг, — отдал приказ Теммис. — И, если это возможно, выясните, где он находится в настоящий момент.
Они в молчании прождали те несколько минут, которые потребовались ординарцу, чтобы исполнить поручение. Когда он вернулся, у него был озадаченный вид.
— Они говорят, сэр, — сказал он Теммису, — что ему предоставили каюту Гл-1420 — это в секции глейсов, рядом с туристской зоной. Они и раньше помещали там посетителей, прибывших не из Рукава, если такие здесь появлялись.
— Ага! — сказал Теммис и бросил на Ференца и Лигмера многозначительный взгляд. — Это неспроста. В секции глейсов!
— Но, сэр, — упорно продолжал ординарец, — он туда не заходил! Его багаж стоит в том самом виде, как прибыл из секции доставки; туалетными принадлежностями никто не пользовался; счетчик воды не показывает ее расхода, и печать на двери нетронута!
— Не может быть! — рявкнул Теммис.
Ординарец поперхнулся.
— Так точно, сэр! Но это то, что они мне сказали.
— Хорошо. Вы свободны, — сказал Теммис и нахмурил лоб.
Когда ординарец вышел, он нажал кнопку вызова на интеркоме и заговорил с офицером.
— Полковник! Сколько ваших людей сейчас свободны от дежурства и находятся в пределах сектора?
— Тридцать пять человек, сэр, — отрапортовал полковник. — Я могу вызвать остальных, если нужно.
— Тридцати пяти будет достаточно. Я хочу, чтобы провели тщательный розыск во всех доступных частях Станции. Необходимо выяснить, где находится этот чужак из-за пределов видимости.
— Ланг? Слушаюсь, сэр. Тотчас будет исполнено. Что они должны делать, если обнаружат его?
— Разбейте их на пары. Если увидят Ланга, пусть один продолжает следить за ним, а второй немедленно доложит мне.
— Есть, сэр, — сказал полковник и прервал связь.
Он вызвал Теммиса по интеркому больше, чем через час, и его голос звучал уныло.
— Мы обыскали все, — констатировал он. — Люди из числа обслуживающего персонала, на которых можно положиться, проверили туристскую зону, секторы майко и лубаррийцев, публичные офисы в секторе глейсов и те участки их скрытого сектора, куда смогли проникнуть, а также ту часть элчмидского сектора, которую можно было обследовать, не входя в прямой конфликт с пагами. Никто не видел и следа Ланга уже в течение нескольких часов.
Теммис медленно кивнул, ничего не ответив. Полковник несколько мгновений нетерпеливо ждал, затем спросил:
— Дальнейшие приказания, сэр?
— Продолжайте патрулирование, пока он не объявится, — сказал Теммис и отключил связь.
Он поднял взгляд на остальных.
— Ну, это означает, что он может находиться на… — он загибал пальцы, считая, — … на пагской территории, что маловероятно; в дальнем углу Пещер, проводя время с какой-нибудь девицей, что, судя по всему, также можно исключить; или — и это кажется вероятнее всего в свете того, что вы мне рассказали — в некоей части глейсского сектора, запретной для посещений представителями других рас.
Он опустил руки на стол и сложил их вместе.
— В любом случае, — мягко сказал он, глядя поверх голов остальных и даже словно бы сквозь переборку каюты, — у меня появилось очень сильное желание поговорить с этим Лангом. Это же надо — не зайти в свою каюту! Отсутствовать в каком бы то ни было из явных мест Станции! Это что-то значит, и я полон решимости выяснить, что именно.
Глава XIV
— Ознакомься со Станцией, — сказала ему Рейдж. — Ты должен знать не только доки, приемные залы, административные помещения, сектор манко, ты должен знать всю Станцию целиком.
Подавленный после всего происшедшего, Викор пытался выполнить задание Рейдж. Она выдала ему денежный сертификат для покрытия нужд в ближайшем будущем, и посоветовала пойти и потратить деньги в туристской зоне — одновременно как следует изучить ее и попытаться улучшить свое настроение.
Но сейчас все казалось ему бессмысленным.
Он опять побродил по городу, встретил пару знакомых майко со Станции и обменялся с ними несколькими фразами. Ему не пришлось упоминать, что он стал одним из них — новость уже была им известна. Они поздравили его с одной стороны, и посочувствовали с другой.
Сейчас Викор стоял у входа в Пещеры — единственную часть туристской зоны, где он прежде не бывал. О Пещерах ходили слухи, большинству из которых Викор верил. А он получил достаточно строгое воспитание, чтобы стыдиться уже того только, что его здесь увидят.
“Такие вещи хороши только для распущенных типов, вроде кэтродинов”. Сколько раз он слышал на родине, как уверенные в своей правоте люди повторяют эти слова?
Поэтому даже сейчас, став изгнанником, эмигрантом, Викор замер в нерешительности перед входом и поглядел вверх. Пещеры не уходили под Горы, как можно было ожидать. Они существовали сами по себе, независимо, как Равнины или Океан. Иногда они соседствовали с одними площадками туристской зоны, иногда с другими. Как все в туристской зоне, Пещеры медленно и величественно обращались по кругу.
Викор напряг зрение, пытаясь разглядеть, что происходит по обе стороны Пещер, но не смог. Перед ним располагался темно-синий пылающий вход — ведущее вверх, постепенно сужающееся отверстие в стене из какого-то зеленовато-синего, слегка светящегося жесткого материала, словно покрытого высохшими органическими осадками. Свет выхватывал то тут, то там крошечные мерцающие пятнышки, которые неожиданно вспыхивали, когда Викор поворачивал голову.
Держась за руки, мимо него прошли два глейса в масках, одетые в яркие выходные одежды, и исчезли в синевато-зеленом мраке. Из входа донеслись до Викора странные звуки — резкий вскрик; невнятное булькание, словно шум воды, льющейся в пустую посудину; серия глухих ударов.
Викор робко шагнул вперед и почувствовал под ногами что-то твердое, но податливое — утоптанный песок. Песок тотчас набился ему в сандалии, и Викор раздраженно вытряхнул его.
Затем он наконец набрался храбрости и выпрямился.
Ко входу вел короткий проход, довольно узкий и с низким потолком, так что в одном месте Викору даже пришлось нагнуть голову, чтобы не задеть выступ, который светился жутковатым бирюзовым светом. Он чувствовал, что спускается вниз, хотя на глаз это было определить трудно.
Миновав выступ, Викор оказался на более широком участке. Прозрачный ручей струился по одной из стен, стекая з обширный бассейн. Дно бассейна тоже слегка мерцало. В бассейне сидела лубаррийская девушка, закутанная с головы до ног в плотное покрывало. Она зачерпывала пригоршню воды одной рукой и выливала ее в подставленную пригоршней другую руку, а потом меняла руки местами. Многие обитатели мирка Пещер были лубаррийцами — это занятие подходило им из-за их чувственной религии, которую они унаследовали от кэтродинов. На Майкосе эта религия не укоренилась, так что Викор не мог сказать, имеют ли действия девушки какое-нибудь особое значение. Судя по тому, как сосредоточенно она исполняла ритуал, он предположил, что да.
Викор направился дальше и оказался в длинном проходе, где в одной из стен через каждые несколько ярдов встречались ниши. Некоторые из них были задернуты красными занавесями. Проходя мимо, он слышал из-за занавесей приглушенные голоса и звуки. В одной из ниш лежал молодой элчмид. Его невидящие глаза были устремлены в потолок, кулаки сжимались и разжимались, из полуоткрытого рта вытекала струйка светящейся слюны. В Пещерах вообще было много элчмидов, деградировавших в результате пристрастия к дурманной траве. Викор вздрогнул и поспешил миновать юношу. Тот казался его ровесником, даже немного младше.
Проход раздвоился. После минутного колебания Викор выбрал правое ответвление, потому что ему показалось, будто оттуда доносится музыка. Как только он свернул туда, неожиданно раздался визгливый крик, за которым последовал взрыв смеха. Девушка-элчмидка, одетая в скудную полоску ткани вокруг бедер и почти прозрачное покрывало, которое развевалось у нее за плечами, со смехом ворвалась в коридор, чуть не сбив Викора с ног.
За ней бежал соотечественник Викора, манко, что-то выкрикивая и размахивая полупустой бутылкой ярко-малинового напитка. Когда девушка замедлила бег, уворачиваясь от столкновения, майко схватил ее, испустил торжествующий вопль и потащил по коридору обратно.
Викор последовал за ними на расстоянии, и, оказавшись в просторном помещении, обрадовался, увидев, что там идет пиршество и танцы под музыку небольшого оркестра. Глейсы, лубаррийцы, элчмиды, майко и даже два кэтродина с опухшими глазами сидели вокруг огромного стола, освещенного горящими фитилями, воткнутыми в горлышки бутылок, Ему замахали руками и завопили, чтобы он присоединялся.
