проблему на второй план, делая вид, что не замечаю ее.
Потому что я не знал, что еще делать.
Я имею в виду, подумайте об этом.
В своей прежней жизни я был совершенно обычным школьником, таким, которого можно назвать "средним" или "фоновым персонажем".
У меня не было ни очаровательной младшей сестры, ни восхитительного друга детства, не говоря уже о девушке.
Не то чтобы у меня совсем не было друзей женского пола; были несколько девушек, с которыми я мог поговорить, например, бывшая Юри, Юика Хасэбэ, но точно не было никаких перспектив завязать романтические отношения.
Я хочу сказать, что я совершенно не разбираюсь в тонкостях взаимоотношений между мужчинами и женщинами.
Поэтому для такого человека, как я, идея единокровной сестры, влюбленной в своего старшего брата, звучит как надуманная фантастика.
Я даже не знаю, как вести себя с девочками в обычных обстоятельствах, не говоря уже о младшей единокровной сестре от другой матери.
Насколько я знаю, я всегда относился к Сью как к младшей сестре, и никак иначе.
Но поскольку в прошлой жизни я был единственным ребенком, у меня нет возможности узнать, правильно ли я играл роль старшего брата или нет.
Судя по нынешнему состоянию Сью, я предполагаю, что где-то ошибся.
Я думаю, что она могла наложить на меня отпечаток, потому что мы постоянно были вместе с самого раннего возраста.
Мы росли вместе, сколько я себя помню.
И с самого детства, как истинный персонаж исекая, я упорно трудился, чтобы приобрести больше навыков.
Видимо, из-за этого Сью считала меня "крутым" и начала ко мне привязываться.
Хотя, когда мы были маленькими, все было не так интенсивно.
Поскольку мы со Сью росли в довольно своеобразной среде, у нас было очень мало шансов пообщаться с другими детьми нашего возраста.
В случае со Сью, она почти никогда не встречала других мальчиков, кроме меня.
Поэтому я решил, что когда мы начнем ходить в школу, и у нее появится больше шансов познакомиться с другими мальчиками, она, естественно, начнет терять свою привязанность ко мне.
Конечно, она просто путала семейную любовь с романтической, это была небольшая проблема, которая исправится, когда она вступит в период полового созревания, тем более, когда у нее появятся другие увлечения.
Но этот план потерпел грандиозное фиаско, и Сью осталась привязанной ко мне.
Примерно в это время она начала вести себя немного отстраненно, и я подумал, что она наконец-то начала отдаляться от меня, что было облегчением, хотя и немного грустным. Теперь, однако, я понимаю, как ужасно я ошибался.
Она вела себя отстраненно, должно быть, потому, что тайно работала на стороне Вакабы.
И в конце концов, это привело к тому, что ей пришлось совершить ужасный поступок — убить нашего отца.
Я не знаю, какие шрамы это оставило на сердце Сью.
Но, судя по тому, как она ведет себя сейчас, это явно было даже серьезнее, чем я думал.
Если бы я попытался проведать ее, когда она только начала вести себя отстраненно, возможно, все было бы не так плохо.
Может быть, если бы я встретился с ней лицом к лицу, а не стал бы отмахиваться от нее, потому что не знал, как с ней справиться, я бы раньше заметил, что что-то не так.
Помогло бы это мне опередить Вакабу и остальных, сейчас неважно.
Я не заметил, что со Сью происходит что-то странное.
Это явно мое упущение.
Тем не менее, я не могу ответить на чувства Сью.
– Я не могу ответить на твои чувства, Сью. Но я могу оставаться рядом с тобой... как твой старший брат, не более того. Разве этого недостаточно? – Я знаю, что, возможно, слишком легко отпускаю ее.
Я не святой, знаете ли.
Часть меня хочет допросить ее о том, почему она работала с Вакабой.
И еще бо́льшая часть меня хочет допросить ее о том, почему она накачала меня наркотиками, связала и пыталась сделать со мной неизвестно что!
Но если я сделаю это с ней, пока она эмоционально нестабильна, боюсь, я могу нанести ей непоправимый ущерб.
Но и давать ей то, что она хочет, тоже было бы неправильно.
Ни для нее, ни для меня не будет хорошо, если я попытаюсь умиротворить ее, сделав что-то подобное.
Даже если это удовлетворит ее чувства в данный момент, такие извращенные отношения обязательно закончатся плохо.
И тогда Сью пострадает еще больше.
Поэтому я должен поставить наши отношения со Сью на правильный путь, прямо здесь и сейчас.
Как обычные брат и сестра.
Я смотрю прямо ей в глаза, ожидая ее ответа.
Как раз в тот момент, когда длительный зрительный контакт начинает становиться неловким, Сью резко отворачивается.
— Ты иногда бываешь таким жестоким, братик…
И, не сказав больше ни слова, она разражается слезами.
Я заставил ее плакать.
Что мне делать?
Я не знаю правильного ответа, но чувствую, что если я сейчас убегу, мы вернемся к тому, с чего начали.
Я осторожно протягиваю руку и глажу ее по голове.
Хотя это, возможно, и не совсем правильный выбор, мне кажется, что хуже просто стоять здесь в тишине.
Поэтому я продолжаю гладить ее по голове, пока она не перестает плакать.
...Кстати, похоже, что Катия в какой-то момент проснулась, но она вежливо притворилась, что все еще спит.
Она даже пошла на то, чтобы наложить на Юри сонное заклинание ради нас.
Иначе, если бы Юри проснулась, я уверен, она не была бы такой же вежливой...
<Последовательность мирового квеста 2. Влиять на битву между богами с помощью молитвы>.
– Вот оно...
Примерно в тот момент, когда Сью перестала плакать — точнее, когда она продолжала плакать так долго, что я начал подозревать, что она притворяется, потом все больше и больше в этом убеждался и уже начал всерьез обсуждать, стоит ли мне ударить ее железным когтем вместо того, чтобы продолжать ее гладить, — появилось еще одно объявление о мировом квесте.
Это дало мне прекрасный повод убрать руку с головы Сью и отойти от нее.
Я сразу почувствовал, что она недовольна, и это подтвердило мои подозрения, что она начала притворяться.
Не могу поверить, что она воспользовалась моей добротой в такой момент...
Может, мне все-таки стоило преподать ей урок, ударив железным когтем по лицу?
Как только я отодвигаюсь от Сью, Катия невинно садится и будит Юри, которая с самого начала пробуждается от своего сна, вызванного магией.
Пока мы ждем,
