Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не могла разговаривать. Слаба была.
— Зато сейчас сил — два мешка, да три корзины. Выдумываешь разное про постели.
— Это ты выдумываешь!
— Я?! Да на что ты мне сдалась, елка пожухшая?!
— В глаза врешь! Хочешь, я чувствую!
— Да не в жизни! Не позарюсь я на такое пугало облезлое.
— Углежог, ты кому врешь? Я же чувствую все, — с угрозой прошипела чернявая.
— Ну и чувствуй, — Лит поднялся. — Спи здесь, я и нос не суну. А завтра иди куда хочешь, если выздоровела. Нам ты точно не нужна. Ветка пересохшая.
— Чурбан лживый!
Пол разом повело из-под ног, — Литу показалось, что он марширует прямехонько к окну. Усилием удержав себя на месте, — потолок неохотно вернулся туда, где ему и положено быть, — углежог рявкнул:
— Не трожь меня! В мешок посажу. Выспишься в одиночестве, а утром пусть с тобой трактирщик разбирается.
— Убью, увалень, — свистящим шепотом предупредила дева.
— Да пошла ты…. — Лит в сердцах вывалил несколько пожеланий, усвоенных на барке и слегка дополненных выражениями речников и Ёхи.
— Кобель… — взвизгнула чернявая.
С дверью Лит справился, но в темном коридоре пришлось худо, — стукался то об одну, то о другую стену, лестница на первый этаж вовсе сгинула, комната с Ёхой и Малым оказывалась то в одном, то в другом конце коридорчика. Пришлось напрячься изо всех сил…
Когда Лит ввалился в комнату, приятели по-прежнему сидели у камина, Ёха показывал ребенку танцующих в огне ящерок. Сала-мандр. Литу было не до сказочных зверьков. Пришлось схватить тряпку и прижать к носу.
— Ты чего, пива успел хватануть? — удивился Ёха.
— Нет, только приценился, — прогнусавил Лит.
Ёха усадил Малого на лавку, подошел.
— Это кто такой резвый? Сейчас мы его…
— Не гони, — с досадой сказал Лит. — Драться еще не хватало.
— Ведьма, — догадался северянин. — А я как видел — вреднющая девка, с полувзгляда ясно. Значит, оклемалась? И какие претензии? Баранину долго жарят?
— Да подавитесь вы со своей бараниной! Она же мной все углы пересчитала. Или наоборот — углами меня. Злая, как крыса городская.
— С чего бы это? — удивился Ёха. — Ты ей сболтнул что-нибудь?
— Я?! И слова не сказал. Ведьма она, скоге тупая.
— Это конечно. Но ехала, спала мирно. Плохо ей, что ли? Мы везем, подкармливаем. Ей, я так понимаю, в Тинтадж и нужно. И вдруг взбеленилась.
— Возомнила, что я ее поиметь хочу.
— Да ну?! Так ты бы как-то осторожнее. Женщины, они подход любят…
— Ёха, я тебе сейчас промеж глаз врежу, — скрипнул зубами Лит. — Я ее не трогал. Вообще. И в мыслях не имел. В смысле, не желал.
— Ну, значит, в счет будущего вломила.
— Да ты в своем уме?! Я даже близко не думал. Не нужна она мне. Я ее, конечно, жалел немножко.
— Да понятно, полудохлая она была. Ты ее жалел, и нравилась она тебе немножко…
— Твою… веслом… врастопырку… о дно рылом… — Лит взял себя в руки. — Она мне ни капли не нравилась. Понял?
— Понял. Ты только руками не маши. Я помню, как ты ее из кустов выволок. Лицо у тебя этакое было…
— Какое?!
— Кинематографическое, — загнул Ёха и задумчиво добавил, — Я точно помню, хотя мне спину так и жгло.
— Тьфу! Значит и в дырке твоей я виноват?
— При чем здесь дырка? Дырку я сам схлопотал. Нужно быть осмотрительнее. И с девками, и вообще…
Лит хотел выругаться, но тут его ухватили за штанину, — Малый добрался до опекуна, и теперь, крепко держась, выпрямлялся на задних лапках. Ткнул пальчиком в направлении камина:
— Са-Са!
— Ладно, — хмуро согласился Лит. — Пошли твоих сала-мандеров смотреть…
* * *В зал чернявая спуститься все же осмелилась. Видимо, перед запахом баранины устоять не смогла.
Сидели за столом в углу. Хозяин негромко разговаривал с тремя местными мужчинами, — те потягивали пиво, на чужаков поглядывали в меру. Чернявая притаилась в тени, спрятавшись за Ёхой. Ела быстро, отрывая от жаркого маленькие ломтики. Рот едва открывала, — видно, за зубы свои стеснялась. Малый сидел на коленях у Лита, с воодушевлением хлебал простоквашу с накрошенным в нее черствым печеньем. Оказалось, что дитю такое месиво очень даже по вкусу. Ёха обгрызал бараньи ребрышки, прерываясь лишь для того, чтобы одобрить яство. С вареной картошкой нежное мясо действительно казалось сущим лакомством.
Лит старался есть аккуратно и на затылок Малому жиром не капать. На чернявую изо всех сил не смотрел, мрачно раздумывал о несправедливости мира. Вот так вытащишь кого-нибудь из кустов, потом тебя же и корят. И главное, в чем?! Просто смешно. Зариться на это полудохлое создание? Да там только на волосы и глянуть можно. Чучело. Лит был совершенно уверен, что никогда не думал о чернявой, как о бабе. Ну, может быть в первый момент, — надо же было выяснить, кто в снегу лежит? Потом о другом думал. Точно, только о другом. Дорога, снег, шалаши, волк бестолковый. Да и в начале, когда ее на руках носил, никаких мыслей не было. Никаких! Разве о том какая она легкая. Жалко ее было. Стерву глупую.
Малый слегка разбушевался. Лит придержал вертлявую обузу, вытер измазанную рожицу:
— Доедай, и спать пойдем.
Спать сегодня дитю будет привольно. В комнате тепло, раскинется на своей меховой подстилке, и засопит. Одного плаща на одеяло хватит. Роскошная жизнь. И эта… девушка, пусть хоть голяком спит. Неужто не поймет, что не нужна никому? Ну, думал, чтобы выздоравливала быстрей. Жалко же было. Бледную, с руками чудовищными. Околевала она совсем. Теперь, ишь, ручку залечила. Совсем господская ладонь. Тьфу!
Смотрел Лит только искоса. Вообще-то, она слегка поправилась. Внешне. «Веткой облезлой» несправедливо обозвал. Нет, растолстеть, еще не растолстела. Про это Ёха напрасно плел, — кушает чернявая исправно, но долго ее с собой никто таскать не собирается. Не успеет разжиреть на дармовых харчах. А так уже ничего, с личика кости вглубь упрятались. Миленькая. Встретить бы такую нормальную… Локон красивый из-под капюшона выглядывает. Редкостные волосы. Хоть и не мытые, а красивые. Вообще-то, можно было сегодня и помыться. Там, на кроватях подушки почти господские…
Лит сообразил, что Ёха и Малый смотрят куда-то в угол. И местные с трактирщиком туда же уставились. И что там интересного?
Лит встретился взглядом с чернявой. Никакая она не бледная сейчас была, да и не особенно чернявая. Розовая, почти красная. От ярости.
— Ты хуже волка, — процедила сквозь зубы. — Тот сначала о жратве думает, потом о похоти. А ты сразу обо всем. Тварь ты, углежог.
— Какой есть, — пробормотал Лит. — Не нравится — проваливай. Кто держит? А думать я буду то, что мне думается.
— Не будешь! Так обо мне никто больше думать не будет!
— Иди-ка ты в прорубь голову сунь. Впрочем, можешь и с ногами занырнуть.
— Может, и нырну. Но сначала ты сдохнешь!
— Что-то сурова ты, — насмешливо скривился Лит. — Я ж двумя пальцами шейку твою хилую…
Смотрела, скалилась. Видно, от избытка злобы слов не хватало. Зубы блестели, уже не бурые, а не поймешь какого цвета. И глаза колючие, хвоя заледеневшая. Так и пробрало холодом.
Литу захотелось ссадить Малого с колен, — зацепит ведьма ненароком.
Но стерва колючая лишь тряхнула головой, опуская капюшон ниже:
— Здесь не место, углежог. Позже встретимся.
— Как скажешь. У конюшни амбар. Пустой вроде.
— Свидание назначаешь, башмак фуфульный?
— Вон там меня ругать и будешь, лесная девушка, — спокойно кивнул Лит.
Все смеялись, — местные за своим столом, Ёха, и даже Малый на коленях радостно ерзал.
— Видел, что эта синица вытворяла?! И как она в трактир залетела-то? — Ёха стукнул бараньим ребром о край тарелки. — Прямо цирк птичий.
Лит синицу не видел. Была ли она вообще-то? Умеет чернявая глаза отводить. Этого не отнять. Вот жизнь — все хохочут, а ты стервозе в глаза смотри.
* * *К ночи мороз совсем озверел. Лит мигом пожалел, что шапку не надел. Пар вырывался изо рта белым облаком, снег под сапогами звонко скрипел. Лит рысцой преодолел два десятка шагов до амбара. Половинка ворот была приоткрыта. Хорошо. Углежог юркнул под крышу, — показалось, что теплее. Только ветер скулил-посвистывал под стрехой.
Глупо. Чего пришел? Разбираться с двинутой ведьмой? И оно нужно?
Тусклый полукруг света, — фонарь стоял на старом ларе. Здесь, выходит, она.
— Пришел, углежог? Смелый. И глупый, — шепот свистящий, как тот ветер ледяной. И вроде как изо всех углов амбара разом шепчет.
Лит пожал плечами:
— Насчет ума спорить не буду. Где настоящего ума в лесу возьмешь? Ты же сама лесная, понимаешь.
— Наглый ты. Дикарь-дровосек, моховик безмозглый, — насмехался вездесущий шепот. — Что, не видишь меня? Зачем тогда пришел, безглазый?
- Полный назад! «Горячие войны» и популизм в СМИ (сборник) - Умберто Эко - Альтернативная история
- Мозаика мертвого короля - Юрий Валин - Альтернативная история
- На ничейной реке - Александр Владимирович Неверов - Альтернативная история / Космоопера / Прочие приключения / Повести
- О чудесах и чудесном - Анастасия Цветаева - Альтернативная история
- Атташе (СИ) - Капба Евгений Адгурович - Альтернативная история
- Хроники Дебила. Свиток 5 - Егор Чекрыгин - Альтернативная история
- Слабые мира сего - Олег Булыгин - Альтернативная история
- Операция «Танненберг» - Руслан Мельников - Альтернативная история
- Волшебник - Андрей Борисович Земляной - Альтернативная история / Боевая фантастика / Попаданцы / Периодические издания
- Будем жить (СИ) - Коткин Андрей - Альтернативная история