Форма входа
Читем онлайн Проза и эссе (основное собрание) - Иосиф Бродский
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Публий. Да успокойся ты, Туллий. Разнервничался. Вообще ты последнее время… С пол-оборота заводишься. Ну хочешь, выключим. В нашей же власти.
Туллий. Выключи, действительно — ужасная все-таки гадость… Тавтология. Хуже всего, что — естественная. Мать, так сказать, природа…
Публий. Выключаааююю… (Нажимает кнопку; пол останавливается, аллеи исчезают, зажигается свет.) В следующий раз лучше заранее откажемся. (Миролюбиво.) В следующий раз…
Туллий. Варвар! В следующий раз!.. Откуда ты знаешь, каким он будет, раз этот следующий! Привык к тому, что завтра наступает. Развратился.
Публий. Ты на что намекаешь? А? Может, зарезать меня собираешься? Повода ищешь? На, режь! Тем более что на пленку записывают. Или прямо транслируют. Режь! Все лучше, чем в цилиндре этом вонючем…
Туллий. Никто тебя резать не собирается… Пол потом мыть… Как, между прочим, и наоборот… просто распсиховался я что-то. Ты тоже. Может, они какой дури в паштет намешали.
Публий. Юлишь… хотя паштет и впрямь был не очень.
Туллий. С другой стороны, мы такого еще не пробовали. Из страусовой печенки с изюмом.
Публий. Вообще рыбу в последнее время мало давать стали.
Туллий. Может, она вся в Лептис Магну ушла, у бандерши твоей эволюции учиться.
Публий. Или — блокада морская. Сам говоришь, стычки в Персии.
Туллий. Лето к тому же: портится быстро.
Публий. Н-да. Рыбки бы сейчас. Свеженькой… (Глядя в окно.) Глаза бы мои этих звезд не видели. Уж лучше бы в шахтах сидеть, как при республике. Уголь и уголь. По крайней мере, рубая его, хоть иллюзия была, что к свету пробиваешься… Это, конечно, шикарная идея — энергию из воздуха добывать, легкие эти механические, что Тиберий ввел, и печень. И даже приятно, что кровь ихняя так называемая — коричневого цвета. Не только экономическая, но и эстетическая независимость от чучмеков этих с нефтью ихней. И вообще в пандан Риму с его терракотой… А только в шахте, думаю, было все-таки лучше. В смысле — не было надежд этих, бессознательно с прозрачностью связанных. Синь эта, даль… холмы… Умбрия. Альпы. Особенно в хорошую погоду. Тем более весной. Ультрамарин и прочее. На кареглазых такие вещи особенно сильно действуют… когда взгляд канает и канает, без остановки… Мечтательность развивается. Не то что в шахте. На это, видать, Тиберий и рассчитывал. Вместо того, чтоб на стенку лезть, воображение разыгрывается. За счет, ясное дело, ярости… Звезды эти к тому же. Вега и Кассиопея. Орион и Медведицы. Сконцентрироваться невозможно. Тот же Сириус… Того гляди, про лебедя и двойника сочинять примешься… Удивительно, Туллий, что ты не пробовал. При таком-то виде.
Туллий. Я пробовал. Не далее как вчера.
Публий. Ну?
Туллий.
Вид, открывающийся из окна,Девять восемьдесят одна.
Публий. Девять восемьдесят чего? Девять восемьдесят одна?.. Это чего такое?
Туллий. Ускорение свободного падения.
Публий. Макабр. Помноженное на 500 метров, если не больше. Макабр… Значит, ты тоже об этом думаешь?
Туллий. О чем?
Публий. Ну… об этом (указывает глазами на потолок)…сам понимаешь.
Туллий (смотрит на потолок). Над нами только этот… как его?.. ресторан. И антенна телевизионная.
Публий. Да я не про то!.. (Обрывает себя на полуслове. Следует отчаянная пантомима. Возводя глаза горе, Публий одновременно тычет пальцем вниз. Затем, убедившись, что смысл его жестикуляции не доходит до Туллия, меняет тактику и, тыча пальцем в потолок, косит глазами в пол. После чего следует комбинация того и другого, в итоге которой он окончательно запутывается и, поняв это, кричит — смесь шепота и крика.) О побеге! Или… или — о (с расширенными глазами) о самоубийстве!
Туллий. Очень благородная римская традиция. Сенека и Лукреций. Марк Антоний… Это с какой же стати я о самоубийстве думать должен?
Публий. Ну как же! Это ж — это же — выход!
Туллий. Самоубийство, Публий, не выход, а слово «выход», на стенке написанное. Как сказано у поэта. Только и всего.
Публий. У какого?
Туллий. Не помню. У восточного.
Публий. Это где?
Туллий. Тоже в Западной Азии. Наблюдательный они народ…
Публий. Тогда — о… о (подбегает к умывальнику, отворачивает кран и свистящим шепотом) о побеге?
Туллий. Совершенный ты дикарь, душка Публий. Самоубийство, побег. Детский сад какой-то. Куда бежать? В Рим — из Башни? Но это все равно, что из Истории — в Антропологию. Или лучше: из Времени — в историю. Мягко говоря, деградация. Со скуки окочуриться можно.
Публий. А здесь чем лучше? Там хоть что-то происходит. Петушиные бои. Гетеры. Гладиаторы. Сенат, в конце концов. Законодательство. Да я бы снова в легион записался. Ко всем чертям. В Ливию, в Персию! Если не поэт, то хотя бы в истории участвовать! В географии, по крайней мере. Особенно когда морем путешествуешь.
Туллий. Его отсюда тоже видать. В хорошую погоду особенно.
Публий. Как и бои петушиные. Записанные на пленку. Для потомства.
Туллий. Или в трансляции. Хочешь, включим? Публий. Ладно, чего там…
Над мусоропроводом загорается лампочка.
Туллий. Публий!
Публий. Чего?
Туллий. Жену тебе привезли.
Публий. А?
Туллий. Тумбочка твоя новая. По-моему, доставили.
Публий (замечая лампочку и поднимаясь с лежанки.) Груб ты, вот что…
Туллий. Помочь?
Публий. Да ладно, я сам.
Открывает дверцу: оттуда выплывает новая, из хромированной стали, тумбочка.
Туллий. Красавица, а?
Публий. Ничего, действительно.
Туллий. Из того же материала, что и сама Башня. Не как-нибудь.
Туллий. Н-да, ничего… Только в ней все отражается. (Устанавливает тумбочку около кровати, отходит на два шага.) Как в кривом зеркале. Но — зеркале.
Туллий. Нет лебедя без отражения… Может, это тебя охладит малость. Южный темперамент. Либо наоборот распалит.
Публий. Да оставь ты… Завидуешь, небось. Конечно, в твоем возрасте. Да и в моем тоже… Раньше, бывало, сунешь пенис в ведро — вода кипит. А теперь (машет рукой)…
Туллий. Я это ведро тебе на своем с первого этажа на пятый поднесу. С петухами особенно.
Публий. Кончай хлестаться.
Туллий. Пари?
Публий. На что?
Туллий. На твое снотворное. На неделю вперед.
Публий. Ты сначала ведро найди. Не выпускают их больше…
Туллий. Ну, это претору позвонить можно; он разыщет.
Публий. И ступеньки…
Пауза. Публий исследует внутренности тумбочки.
Туллий. Странно. Как вещи из моды выходят. То же ведро, например.
Публий. Ну, в сельской-то местности им еще, поди, пользуются. В Ливии, например, я помню…
Туллий. Так то в Ливии… Не ты, так я о Ливии и не вспомнил бы. И о сельской местности. Вообще — о мире… Так, место горизонтальное. Зеленовато-коричневое с синим. Грады и веси. Формы эти — кубики, треугольники. Крестики, нолики. Ниточки синенькие. Поля распаханные.
Публий. Хочешь, претору позвоним — карту Империи закажем.
Туллий. Или — обои. Что то же самое… Смысл Империи, Публий, в обессмысливании пространства… Когда столько завоевано — все едино. Что Персия, что Сарматия, Ливия, Скифия, Галлия — какая разница. Тиберий-то и был первый, кто это почувствовал… И программы эти космические — то же самое. Ибо чем они кончаются? Когортой на Сириусе, колонией на Капонусе. А потом что? — возвращение. Ибо не человек пространство завоевывает, а оно его эксплуатирует. Поскольку оно неизбежно. За угол завернешь — думаешь, другая улица. А она — та же самая: ибо она — в пространстве. То-то они фасады и украшают — лепнина всякая — номера навешивают, названиями балуются. Чтоб о горизонтальной этой тавтологии жуткой не думать. Потому что все — помещение: пол, потолок, четыре стенки. Юг и Север, Восток и Запад. Все — метры квадратные. Или, если хочешь, кубические. А помещение есть тупик, Публий. Большой или малый, петухами и радугой разрисованный, но — тупик. Нужник, Публий, от Персии только размером и отличается. Хуже того, человек сам и есть тупик. Потому что он сам — полметра в диаметре. В лучшем случае. Кубических или анатомических, или чем там объемы меряются…
Публий. Пространство в пространстве то есть?
Туллий. Ага. Вещь в себе. Клетка в камере. Оазис ужаса в пустыне скуки. Как сказано у поэта.
Публий. Какого?
Туллий. Галльского… И все одинаковые. Анатомически то есть. Близнецы или двойники эти самые. Лебеди. Природа в том смысле мать, Публий, что разнообразием не балует. Из дому выйти надумаешь, но взглянешь в зеркало — и дело с концом. Или в тумбочку эту… даром, что кривая… То-то они так за тряпки хватаются — тоги эти пестрые разнообразные…
Публий. Туники…
Туллий. Хитоны.
Публий (живо). Это что такое?
Туллий. Одежда верхняя легкая. Но — поверх туники. Тоже греческая… Неважно… Только чтоб на самих себя не нарваться… Чтоб помещение не узнать… Весь ужас в том, что у людей больше общего, чем разного. И разница-то эта только в сантиметрах и выражается. Голова, руки, ноги, причинное место; у баб — титьки еще. Но с точки зрения пространства, Публий, с точки зрения пространства, когда ты на бабу забираешься, происходит нечто однополое. Как если и не на бабу. Топографическое извращение какое-то место имеет. Топо-сексуализм, если угодно. Тавтология. Тиберий это потому и понял, что — цезарь. Потому что подданных в массе привык рассматривать. Потому что цезарь — он что? он общий знаменатель всегда ищет.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Проза и эссе (основное собрание) - Иосиф Бродский бесплатно.
Похожие на Проза и эссе (основное собрание) - Иосиф Бродский книги
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- Теплоход "Иосиф Бродский" - Александр Проханов - Современная проза
- Праздник похорон - Михаил Чулаки - Современная проза
- Ароматы кофе - Энтони Капелла - Современная проза
- Роман с Полиной - Анатолий Усов - Современная проза
- Кипарисы в сезон листопада - Шмуэль-Йосеф Агнон - Современная проза
- Пуговка - Андрей Башаримов - Современная проза
- Ключ от бездны - Илья Масодов - Современная проза
- Из Фейсбука с любовью (Хроника протекших событий) - Михаил Липскеров - Современная проза
- Остров Невезения - Сергей Иванов - Современная проза
