Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И так с каждым пунктом. Memento mori. Все материальное тленно. Абстрактные понятия слишком субъективны, и не всегда есть жизненные силы доказать самому себе, что эта абстракция у тебя есть, и ты в ней успешен. В чем же смысл жизни?
Вадим Юрьевич остановился и, выдержав долгую паузу, продолжил:
— Ответа у меня нет, конечно. Есть мнение. Во всём этом и одновременно ни в чем из этого. Колесо баланса должно быть колесом. Но нужно иметь что-то, что соединяет нас с вечностью. Это что-то только между вами и вечностью. Оно не на показ, не для постов, только для вас и вечности. И тогда, чтобы вы ни потеряли из материального мира, мир вечности будет давать вам силы для жизни.
Страхов обмер. Вадим Юрьевич некоторое время еще что-то рассказывал студентам и кое-что у них спрашивал, но Женя уже не понимал, что именно. Он не мог понять ни слова, хотя все еще хорошо слышал. Наконец, он решил зайти в аудиторию, надеясь скорее поговорить с профессором.
Когда Вадим Юрьевич увидел белое лицо своего молодого друга, распустил студентов. Страхов, коротким кивком головы поприветствовав профессора, прошелся по периметру кабинета и встал около профессорского стола. Он повернулся к окну, спрятав свои глаза от профессора и наблюдая за игрой воробьев, вьющих свой дом на тонкой надломленной ветке высокого дерева, растущего около здания университета, сказал:
— Есть кое-что, что я вам не рассказывал. Об этом знает только Наташа. Если вам не трудно выслушать меня и сказать мне честно, что вы обо мне думаете, я буду говорить.
— Говори, — приказал профессор, усевшись в кресло и смотря на скругленную спину Страхова.
Страхов встал дальше от профессора и начал рассказ о том, что произошло, когда Страхову и Измайлову было по семнадцать лет. Подходило время выбирать университет и готовится к выпускным экзаменам. Евгений стал много заниматься и мало бывать в компании друзей. А Владимир, скучая по другу и отлынивая от учёбы, обрёл другое увлекательное занятие. Когда Евгений узнал о новом увлечении друга, слов, чтобы отговорить или убедить его в ошибочности выбора, не нашлось. И не искалось. Он стал наблюдать, как день за днем реакции у друга становились всё медленнее, материал рубашек — плотнее и длиннее, а круги под глазами — ярче и больше. Он продолжал учить заданный материал, а Владимир продолжал общение в тесной компании.
В тот год местная полиция получила строгое распоряжение по поимке наркоторговцев. Проведя нехитрое расследование, они выяснили, что среди употребляющих большое количество учащихся старших школ, и было решено проверить каждое учебное учреждение.
И вот 17 апреля, когда старшие классы писали контрольные срезы, а младшие уже сидели в мягких домашних креслах, раздался громкий, гулкий лай и послышалось низкие мужские голоса. Евгений и Владимир переглянулись и заметили во взгляде друг друга то, что ещё не видели раньше: глаза Евгения воодушевлённо мерцали, а глаза Владимира тонули в мутном омуте страха.
Заметив это, Евгений вопросительно поднял бровь и пристально посмотрел на друга. В ответ друг открыл рюкзак и показал край прозрачного полиэтиленового пакета, полного белого порошка. Сердце его закалотилось, и как только все отвлеклись на входящего в кабинет полицейского, он выхватил пакет из рук друга и сунул его в рюкзак отошедшего одноклассника, сидящего впереди них. Этого мальчика звали Григорий Тихонов. Это был невысокий, угловатый смуглый юноша, с острым подбородком, большими наивными глазами и странным взглядом. Он стеснялся всякого обращения в свою сторону, часто бывал один и всегда читал непопулярные книги. В младших классах он был объектом насмешек, но с возрастом отношения с одноклассниками сгладились, и он стал считаться чудным, но надежным другом.
Когда из его рюкзака мужчина в синей форме вытащил пакет с белой пылью, его глаза округлились, в висках застучало, на лбу выступили капли пота, а ладони стали влажными и холодными, все это было считано представителем власти, как явные признаки вины, и его увели на много часов в учительскую, а затем в увезли в отделение милиции, откуда (как узнали позже) его забрали разъяренные родители. Они были известными и цитируемыми учеными, мать — психологом, а отец был доктором медицинских наук. Говорят, что они не поверили сыну, утверждавшему свою невиновность, и назначили собственный тест на следующее утро. Судьба распорядилась по-другому — прохожие нашли его лежащим на асфальте с разбитой головой. Ночью он спрыгнул с крыши.
Измайлов попросил Страхова не говорить никому, что наркотики принадлежали ему. Однако в тот же миг, когда Женя узнал о том, что произошло с Гришей, пошёл в милицию, нашел следователей, которые приходили в школу и сказал, что это он подбросил пакет в рюкзак Тихонова. Следователь был лично знаком с отчимом Жени и только сделал вид, что принял заявление юноши, на самом же деле ничего никому не сообщил, чтобы не очернять хорошего человека, каким он считал Виталия Страхова, поступкам его пасынка. Женя рассказал, у кого Вова брал наркотики, и следователю этого было достаточно, чтобы отпустить юношу без дальнейшего преследования.
Закончив рассказ Страхов замер, инстинктивно ожидая сурового наказания. Профессор подошел к нему и, ни говоря ни слова, похлопал по плечу.
— Это ужасный поступок, который я совершил, означает, что я стал ужасным человеком. Но больше всего меня терзает не это.
- Фарфоровая комната - Санджив Сахота - Русская классическая проза
- Вдоль берега Стикса - Евгений Луковцев - Героическая фантастика / Прочие приключения / Русская классическая проза
- Пастушка королевского двора - Евгений Маурин - Русская классическая проза
- Время красивых людей - Елизавета Мусатова - Русская классическая проза / Социально-психологическая / Триллер
- Когда сгорает тот, кто не горит - Полина Викторовна Шпартько - Попаданцы / Русская классическая проза / Социально-психологическая
- Дроби. Непридуманная история - Наташа Доманская - Короткие любовные романы / Русская классическая проза / Социально-психологическая
- «Не замужем» - Анна Дмитриевна Лепер - Остросюжетные любовные романы / Русская классическая проза / Современные любовные романы
- Сплошное разочарование - Арсений Лебедев - Короткие любовные романы / Русская классическая проза / Эротика
- Человек в углу - Вячеслав Пьецух - Русская классическая проза
- Маскарад - Николай Павлов - Русская классическая проза