Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— занял противокомариную оборону. Молодежь располагается наверху.
— Данилыч, последний раз! Мы фонарик забыли.
— Зачем же я закупоривался?! Лезьте, только быстрей. Даня, газ закрыт?
Это, по традиции, последний вопрос дня. После уверений, что газовый баллон завинчен, дыхание шкипера становится ровней. Для нас же наступает святой час — время вечернего трепа.
Мы расположились у бушприта. Ночь была безлунная, звездная. На берегу, у Пуляховской, уже потушили огни.
— Даня, ты теперь астроном… Просвети!
— Кассиопея… Весы… Волосы Вероники… — мастер по парусам старательно выговаривал благородные ночные имена.
Сергей отыскал Большую Медведицу. Был поднят и тут же забыт глобальный вопрос о существовании простых и реликтовых черных дыр. От воды веяло свежестью…
…Оглушительный рев разогнал звезды.
— Вы что, не выключили газ?! — спросонья закричал Данилыч.
Но это был не газ. Музей Кон-Тики, обитель патриархата, тихая раколовка заступила на вахту. Черные дыры еще глубже ушли под сферы Шварцшильда. Монстр со ставенками перетягивался по тросу, ослеплял прожектором, злобно грохотал и отступал назад.
Прошло полчаса. Стозевное чудище продолжало свою непонятную работу. Станица Пуляховская покорно спала — привыкла. Скрепя сердце легли и мы.
— Не понимаю местных казаков! — прокричал мне в ухо Сергей. — Им давно пора собраться и порубать эту баржу на мелкие ботики.
Мне приснился горный обвал и фрезерный станок. На рассвете я проснулся сам — от наступившей тишины.
IV— Смотри, какая здоровая байда плывет! — сказал Сергей. Судовой врач выработал оригинальную классификацию донских плавсредств: любое судно, превосходящее размерами яхту, он называет «здоровой байдой».
Был полдень; недолгая прохлада давно сменилась сиянием и ветром нового знойного дня. Мотор «Гагарина» строчил уже больше пяти часов.
Здоровая байда величественно приближалась. Ее темная масса перегораживала все течение реки. Палубная надстройка напоминала огромные ворота. Это был не «Волгобалт», не заправочная станция, даже не земснаряд…
— Шлюз! — догадался Даня. — Первый донской шлюз.
— Тише ход! — нервно скомандовал Данилыч.
Шлюзы были качественно новым препятствием на пути «Гагарина». Конечно, об их существовании мы знали заранее: четыре шлюза придется пройти перед Цимлянским водохранилищем и чуть ли не полтора десятка — в Волго-Донском канале. Весь вопрос был в том, пропустят ли яхту эти форпосты современной навигации.
— Тяжелое дело, — качали головами опытные ростовские яхтсмены. Для прохождения шлюза следовало иметь специальное разрешение, заранее послать запрос по рации. У нас не было ни рации, ни разрешения. Данилыч слушал мрачные прогнозы и мрачнел. Он умел справиться со шквалом, был спокоен во время шторма. В молодости он прошел войну; но одно упоминание о людях и бумажках, человеко-бумажках, от которых зависело продвижение яхты, превращало лихого капитана в неврастеника. Капитан был не только лих. Он долго жил, он имел опыт.
На малом ходу, по-собачьи виляя корпусом, «Гагарин» подползал к своему первому шлюзу. Ворота были распахнуты, к ним вела красиво изогнутая линия швартовой стенки. В ласточкином гнезде смотровой будки виднелась чья-то фуражка.
Не заходя в шлюз, пришвартовались у стенки. Данилыч впервые после Керчи вынул папку с документами.
— Ждите…
— Погонят, — убежденно сказал Даня, глядя на удаляющую спину шкипера. Спина горбилась… — Снова бумажки, снова люди в фуражках…
У края шлюзовой камеры расположился небольшой базар.
— Бойкое место бабки выбрали, — одобрил Сергей. — Каждое судно — потенциальный покупатель. Тут бы еще пивной ларек…
Но пива не было. Не считая «Гагарина», не было и судов-покупателей. На раскаленном бетоне застыли фигуры торговок. Обмотанные платками, безликие головы женщин в своей неподвижности напоминали сфинксов. В храмовом пролете шлюзовых ворот стоял белый огонь реки. На секунду мне почудилось, что это Нил, Древний Восток, Египет…
— Почем помидоры… Что?! — Наваждение развеялось сразу. Храм снова стал шлюзом, Нил — Доном. Мумия торговки поклонялась единственному древнему богу — золотому тельцу.
— А так, ще б купить? — Даня перешел на жаргон одесского «Привоза». Бабка, напротив, говорила правильно, чуть старомодно.
— Давеча и по три рубли торговала. Ничего, берут. Помидоры-то знатные!
Она не уступала ни копейки. Я взял арбуз, десяток помидоров — действительно «знатных», благородно-матовых, крупных — скрепя сердце рассчитался…
— Ну, хозяйка, вы своей выгоды не упустите!
— Это верно, — согласилась женщина. — Для того и живем.
Она сказала это так убежденно, так внушительно и кратко, что мы поняли: человек изложил твердый, давно сложившийся взгляд на жизнь.
Подошел Данилыч. Вид у него был усталый.
— Снимаемся! Прошлюзуют! Они таких документов, как у нас, и не видели…
— Не так страшен шлюз, как его малюют… — резюмировал я. Все согласились. Только Данилыч почему-то беспокойно оглядывал реку и вздыхал.
Вскоре после шлюза показался Константиновск.
— Очень сильно купаться хочется, — капризно сказал Даня, разглядывая в бинокль местный пляж и пляжниц. Данилыч сделал вид, что плохо слышит. Повторялась история Мелиховской.
— По До-ну гуля-ет… — затянул было Сергей, но тут в воздухе пронеслось что-то плоское, красное…
Как пишут в романах, «никогда еще наша история не была так близка к завершению».
— …Матрац сдуло! — радостно закричал Даня и выпрыгнул за борт.
Мелькнули ноги судового врача. Увлеченный цепной реакцией прыжков, я вдруг тоже оказался в воде. Три фонтана брызг взметнулись одновременно. Я вынырнул и с ужасом увидел, что яхта быстро удаляется, а на палубе никого нет.
— Он тоже… ой, не могу! Он тоже ж выпрыгнул! — отплевываясь и по-собачьи подгребая, захохотал Даня. — Батя, ты где? Батя!!
Рядом всплыла кепка. За ней показалась макушка Сергея. Оценив ситуацию, судовой врач открыл рот, в который незамедлительно полилась донская вода.
— Счебубы… тпфу… чего ты ржешь?!
— Смешно, — Даня вдруг замолчал, вытаращил глаза и с отчаянным криком «батя!» нырнул, я за ним. В желтовато-голубой воде поднимались белые пузыри. Больше ничего не было.
— Вот он! — когда мы всплыли вторично, нервно хохотал уже Сергей. Неуправляемый «Гагарин» описывал дугу. Теперь он шел поперек течения. За кормой на лине болтался спасательный круг. В ореоле брызг мелькала голова шкипера.
- Ромашка. Легенда о пропавшем пирате - Гастон Буайе - Исторические приключения / Морские приключения
- Декомпрессия - Владимир Махов - Морские приключения
- Погибшая страна - Г. Берсенев - Морские приключения
- Чтобы не было в море тайн - Жак-Ив Кусто - Морские приключения
- Грозовой фронт - Евгения Александрова - Героическая фантастика / Морские приключения / Прочие приключения
- Марадентро - Альберто Васкес-Фигероа - Морские приключения
- Зеленый луч. Буря. - Леонид Соболев - Морские приключения
- Рыцари моря - Иван Медведев - Морские приключения
- Смотритель и её маяк - Варвара Александровна Фадеева - Морские приключения / Научная Фантастика / Прочие приключения
- Пират королевы Елизаветы - В. Мюллер - Морские приключения