Форма входа
Читем онлайн Сумасбродка - Юзеф Крашевский
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Уже близился полдень, когда женщина проснулась; с удивлением обнаружив, что еще жива, она встала и хотела тотчас уйти, но дверь была заперта. На стук явился толстый трактирщик, кляня всех на свете за то, что ему не дают покоя.
С заключенной он обходился сурово.
— Тише мне тут! — крикнул он ей. — У меня приказ никуда вас не выпускать.
Отругав ее, он запер дверь, но через несколько минут вернулся с завтраком, ворча, поставил его на стол и ушел.
Остолбенелая женщина долго смотрела на еду с отвращением; в конце концов руки ее сами потянулись к ложке. Она хотела умереть, но не могла бороться с голодом.
Ворчливый трактирщик принес ей также и обед, однако по-прежнему держал ее под замком.
Прошло несколько дней. В покоренном Париже тщательно выискивали еще оставшихся в живых коммунаров, их отдавали под суд, расстреливали, ссылали на вечное поселение.
Страшная это была месть.
Хозяин трактира ждал, должно быть, что с минуты на минуту за женщиной придут, но никто не приходил. Эта гордая, молчаливая, угрюмая преступница одним своим неустрашимым мужеством завоевала симпатии старого француза. Он боролся с собой, напоминал себе, что перед ним взбесившаяся поджигательница, — не помогло, чувство жалости к несчастной оказалось сильней.
Служанка чуть ли не силой заставила ее переодеться, хозяйка взамен старого истрепанного платья прислала ей свое. Впрочем, женщина почти не сопротивлялась, сама давала им делать с ней, что хотят. Целыми днями сидела она у окна и глядела на улицу погасшими глазами, молча, словно немая.
Но постепенно в этой импровизированной тюрьме владевшая ею лихорадка унялась, успокоилось сердце, а может быть, возвращалась и воля к жизни.
Однажды вечером в трактире появился запомнивший женщину молодой офицер. У нее было лицо, которое трудно забыть.
Он спросил хозяина, как она вела себя все это время.
— Сидит бледная как мертвец и молчит, — ответил, пожав плечами, трактирщик, — трех слов она мне не сказала.
Открыли каморку, лейтенант вошел, женщина, увидя его, не встала. Он присел около нее на плохоньком стуле и молча вглядывался в ее лицо, еще прекрасное, а теперь одухотворенное следами отчаяния и сомнения.
— Я пришел вам помочь, спасти вас, — сказал офицер. — У вас было время прийти в себя, вы, должно быть, потеряли кого-то в этой несчастной борьбе… Теперь, когда первая боль прошла, когда к вам вернулось желание жить, скажите, что я могу для вас сделать?
— Вы? Для меня? — ответила женщина. — Мне ничего не надо, даже жизни. Вы думаете, что, одарив меня жизнью, оказали мне милость? Нет, это судьба моя не позволяет мне умереть тогда, когда я хочу этого больше всего. Да что мне с ним делать, с этим вашим даром? — прибавила она с болью и презрением. — Я уже ни во что не верю, и нет у меня никого на свете!
— А не могли бы вы вернуться на родину?
— Я? — женщина рассмеялась. — Никогда! Вы отняли у меня желание умереть, верно, но не дали мне желания жить. Что дальше?
Ее слова, манера выражения все больше трогали офицера; убежденный, что это не женщина из простонародья, как показалось ему вначале, что она должна была принадлежать к другому миру, он чем дальше, тем все сильней жалел ее.
— Скажите, что я могу для вас сделать?
— Сама не знаю, — равнодушно ответила женщина.
— Кто-то же есть у вас в этом городе?
— Ни души; единственный человек, который не был мне чужим, присоединился к Коммуне и погиб за нее. Там, на углу… я видела его мертвое тело.
Она посмотрела в окно и прибавила:
— Он выбрал себе счастливый конец, но я?
Лейтенант смешался, женщина бросила на него быстрый взгляд.
— Отдайте меня версальцам, там я выпрошу себе пулю.
— Нет, это невозможно! — воскликнул офицер. — Накиньте на себя что-нибудь и пойдемте со мной, я найду для вас убежище, Надо жить.
Покорно и все так же равнодушно женщина оделась с помощью трактирщицы, которая охотно услужила ей шляпкой и накидкой. Офицер подал ей руку, они вышли.
Вечером наша незнакомка, в которой читатель легко узнал Зоню, оказалась в небольшом кружке женщин; лейтенант оставил ее на их попечение.
С жалостью, хотя и не без страха, смотрели на нее эти женщины и дети. Она сидела молча, покорная и равнодушная, позволяя делать с собой все, что угодно.
Первыми, уже на третий день, освоились с ней две девочки. Долго ходили они вокруг нее, прежде чем осмелились подступиться; одна, опершись на колени, смотрела ей в глаза, другая приглядывалась сбоку.
Знакомство началось с их тихого щебета, эти дети примирили ее с жизнью. Вечером девочки сидели у нее на коленях, и они доверительно перешептывались о чем-то. На следующий день они уже были друзьями навеки, и Адельфинка шагу не хотела ступить без своей старшей приятельницы.
Мать, сначала удерживавшая девочку, потом оставила ее в покое; пусть утешает эту бедную печальную иностранку.
Та общалась только с детьми, но ухаживала за ними так заботливо, что стала нужна и детям и всему дому. Лейтенант застал их в садике около дома. Зоня и Адельфинка играли в салки.
Время шло, розыски коммунаров постепенно прекращались, да и некому было, к счастью, доносить на бедную Зоню.
С детьми она не захотела остаться, хотя и любила их. Внутренний голос порой говорил ей: «Кто знает, не отравит ли этот яд, который я в себе ношу, их юные сердца и головы…»
С помощью лейтенанта — а он со дня на день все больше привязывался к ней — Зоня нашла себе место при редакции одной из парижских газет, посчитав журналистику наиболее подходящим для себя занятием.
Признавали там за ней большой талант, потому что во Франции отвага часто служит писателю заменой таланту, а отваги у Зони было больше, чем у других. Хоть она и говорила, что уже ни во что не верит, даже в неверие, но писала с огнем, неугасший жар души возвращал ее к старым мечтам и заставлял защищать их.
От такой сравнительно спокойной жизни она снова похорошела, даже помолодела. Лейтенант, часто проводивший у нее вечера, восхищался ею все больше и больше. В один из вечеров он решился сделать ей предложение.
Зоня с удивлением посмотрела на него и тряхнула головой.
— Aliens done![16] — воскликнула она, — то-то отблагодарила бы я вас за спасение моей жизни, отравляя взамен вашу!
Она протянула ему руку.
— Буду вашим другом до самой смерти, но женой? Что за мысль! Вы хотели бы стать со мной перед священником, перед алтарем и чтобы я вам давала клятвы в верности? Это противоречит моим принципам, а потом… вы увидели бы, как скоро я бы вам надоела. Нет, спасибо, оставим все как есть.
Ее дальнейшая судьба нам неизвестна: вероятно, она все еще пишет пылкие статьи для республиканской газеты, а после обеда выпивает рюмку разбавленного абсента, который всегда очень любила.
Примечания
1
Обычай, связанный с евангельской легендой о том, что Христос родился в хлеву, в яслях.
2
Т. е. за корец пшеницы вместо с корцем ржи.
3
Киевская фирма того времени, славящаяся своими кондитерскими изделиями.
4
Буквально: «глазами и слухом» (лат.), т. е. как очевидец.
5
Гастгаузен Август (1792–1866) — немецкий ученый, экономист.
6
Гершель Каролина Лукреция (1750–1848) английский астроном.
7
Орган с механическим заводом, имитирующий оркестр.
8
я вас не знаю (лат.).
9
Жительницы одного из районов Рима, расположенного за Тибром; в XIX веке считались образцом красоты и своенравия.
10
без полета (фр,).
11
отрицательного свойства (фр.).
12
Дух объявляется там, где он хочет (лат.).
13
либо вы принимаете это целиком, либо отказываетесь (фр.).
14
На жизнь и на смерть! (фр.).
15
Поджигательница! (фр.)
16
Полноте! (фр.)
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Сумасбродка - Юзеф Крашевский бесплатно.
Похожие на Сумасбродка - Юзеф Крашевский книги
- Атлант расправил плечи. Книга 3 - Айн Рэнд - Классическая проза
- Во времена Саксонцев - Юзеф Игнаций Крашевский - Историческая проза / Классическая проза
- Том 2. Тайна семьи Фронтенак. Дорога в никуда. Фарисейка - Франсуа Шарль Мориак - Классическая проза
- Бен-Гур - Льюис Уоллес - Классическая проза
- Господин Бержере в Париже - Анатоль Франс - Классическая проза
- Летняя гроза - Пелам Вудхаус - Классическая проза
- Онича - Жан-Мари Гюстав Леклезио - Классическая проза
- Мужицкий сфинкс - Михаил Зенкевич - Классическая проза
- На помощь, друг! - О.Генри - Классическая проза
- Золотоискатель - Жан- Мари Гюстав Леклезио - Классическая проза
