«Палец»; если вы скажете нам дорогу, мы найдем его сами, спасибо». Я пытался отказаться от его предложения показать нам дорогу. Я не знаю почему, но я чувствовал, что с этим предложением что-то не так.
«Тогда я тебе это объясню», — сказал Биэрд и начал говорить, что нам нужно ехать в ту сторону, свернуть там, потом еще раз туда, а потом еще раз туда. Короче говоря, через несколько секунд я понял, поскольку хорошо знал район, что он пытается заставить нас ехать неоправданно длинным маршрутом. Но я не мог понять почему, поэтому выслушал его до конца, притворяясь невежественным. Затем я сказал обдуманно, как бы соглашаясь с ним:
«Да, это действительно кажется очень сложным. Мы никогда не найдем путь самостоятельно».
Он засветился, как монета, только что с монетного двора.
«Я же говорил тебе, без помощи гида…»
«Хорошо, тогда мы принимаем», — заключил я с улыбкой. «Пошли. Показывай дорогу!»
Я попросил его отвезти нас самого, чтобы я мог оценить серьезность ситуации. Ни один руководитель группы, охраняющей район, никогда не покинет свой пост; он всегда пошлет одного из своих подчиненных. Мое предложение было своего рода испытанием — если он отказался сопровождать нас, прекрасно, я мог расслабиться, но если он согласился, это означало, что у него есть приказ отвезти нас куда-то, и что у нас серьезные неприятности.
«Отлично, поехали!» — ответил он почти нараспев. «Я только перекинусь парой слов со своей конторой, а потом присоединюсь к тебе».
Пока Биэрд разговаривал в углу со своей группой, я рассказал Мэлу о своих тревогах.
«Я их побью», — прямо сказал он.
Я сказал ему, что это не кажется мне очень хорошей идеей.
Если бы мы их избили, нам пришлось бы немедленно покинуть округ, не доставив письмо. И как бы это заставило нас выглядеть перед нашим Опекуном?
«Глупо, Мел, вот как мы выглядели бы, чертовски глупо. Что бы мы ему сказали? «Мы не доставили письмо, потому что подозревали, что происходит что-то странное, поэтому избили нескольких девятилетних детей, которые так накачались клеем, что едва могли стоять прямо?»».
Я предложил другой, более рискованный план: мы попросим Бороду указать нам путь, а затем, в первом удобном месте, «расколоть» его, глагол, который на нашем сленге означает «выбивать из кого-то правду».
Мы должны были выяснить, с чем мы столкнулись, объяснил я Мелу, и заставить его дать нам правильный адрес этого пальца. Если бы мы узнали, что существует серьезная опасность, мы могли бы вернуться и рассказать об этом нашему Опекуну; но если бы риск был невелик, мы бы доставили письмо, а когда вернулись домой, все равно рассказали бы всем об этом — и таким образом стали героями округа.
Ему очень понравилась последняя часть моей речи. Идея вернуться в Лоу-Ривер со славной историей, которую можно рассказать, определенно понравилась ему. Он захлопал в ладоши, поддерживая мою блестящую стратегию. Я улыбнулся и заверил его, что все будет хорошо, но в глубине души у меня были некоторые сомнения по этому поводу.
Тем временем мальчики Биэрда сбились в кружок вокруг него; один или двое из них расхохотались и посмотрели на нас. Что касается их, то мы уже попали в их ловушку, и все это было так просто…
Я сказал Мелу вести себя нормально, и когда Биэрд вернулся к нам, Мел одарила его такой широкой и фальшивой улыбкой, что у меня упало сердце.
Мы отправились в путь. Биэрд шел между нами двумя, и мы болтали о том о сем. Мы миновали около дюжины заброшенных палисадников: теперь, когда погода похолодала, люди оставались по домам.
Мы шли вдоль стены закрытой и полуразрушенной старой школы, где летом обычно собирались железнодорожники и дурачились. Там двумя годами ранее была жестоко убита девочка — подросток — бедный ребенок без семьи, которого заставили заниматься проституцией, чтобы выжить. Это были ее друзья, такие же подростки, как она, которые заставляли ее работать на улицах на них, а затем забирали те небольшие деньги, которые она зарабатывала. Они убили ее, потому что она хотела уйти со сцены и уехать жить в другой район, где она нашла работу помощницы портнихи.
Это была шокирующая история, потому что они насиловали и пытали ее большую часть трех дней, держа привязанной к старой кровати, на которой не было сетки: она осталась висеть там, а ее запястья и лодыжки не выдержали напряжения и сломались. Ее нашли с порезами по всему телу и ожогами от сигарет на лице; они засунули ей в задний проход большой гидравлический гаечный ключ и засунули во влагалище носик электрического чайника, которым понемногу обжигали ее, чтобы усилить ее страдания.
Сначала железнодорожники пытались скрыть это ужасное убийство, но вскоре об этом узнал весь город, и вмешались криминальные авторитеты. Они приказали железнодорожному надзору найти виновных в течение нескольких дней, забить их до смерти дубинками и повесить их тела на месте преступления на неделю, а затем похоронить их в могиле без креста или каких-либо опознавательных знаков.
Так оно и было. Мы тоже ходили посмотреть на тела этих ублюдочных убийц, подвешенных за ноги на веранде пустой школы; они были раздуты, как воздушные шары, и почернели от побоев. Я отвел взгляд, который затем упал на стены: они были очень толстыми; я понял, что, пока девочку пытали, никто не слышал ее криков. Должно быть, трудно и страшно умирать таким образом, зная, что всего в нескольких шагах от ада, в котором ты оказался, люди отдыхают у себя дома, делают то, что они делают всегда, и не представляют даже доли боли, которую ты испытываешь. Слезы навернулись мне на глаза при мысли об этой детали: «весь шум, который может быть произведен здесь, остается здесь»; и это было ничто по сравнению с тем, через что, должно быть, прошла эта бедная душа.
Когда мы подошли ко входу в школу, я подтолкнул Мела локтем, показывая, что первый шаг должен сделать он.
«Я больше не могу ждать, ребята», сразу сказал он», мне нужно отлить. Давайте на минутку зайдем в какое-нибудь место, где я смогу спокойно «дождаться поезда»».
Биэрд посмотрел сначала на Мела, а затем на меня с довольно обеспокоенным выражением лица; возможно, он хотел что-то возразить, но не стал, опасаясь вызвать наши подозрения, и просто сказал:
«Ладно, пойдем, я покажу тебе одно место. Здесь, внутри школы».
Как только мы вошли внутрь, Мел толкнул его в спину, и Биэрд упал лицом вниз на замерзший
