Форма входа
Читем онлайн Воскрешение Малороссии - Олесь Бузина
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Совершил сей подвиг пан Феликс Янчевский из Кальной-Деражни. Он был ветераном двух армий (польской и русской) и за любовь произносить к месту и не к месту публичные речи получил кличку «Демосфен», кроме длинного языка златоуст имел еще и долгие руки с пудовыми кулаками. Янчевский пообещал лично поймать разбойника, а тот в ответ посулил подвесить храброго пана то ли за язык, то ли вообще за то место, которым делают и панов, и мужиков, и прокоптить как колбасу.
Тем не менее победил силач-оратор. Вместе с двумя приятелями и дюжиной крестьян отставной кавалерист нагрянул в дом Ольшевского и после жаркой рукопашной схватки скрутил Кармалюка и его сообщников — Василия Добровольского и Илька Скотинчука. Атаман пенился и кричал, что снова вырвется из Сибири, только чтобы отомстить Демосфену. «Мои хлопцы не украли у тебя ничего! — кричал разбойник. — А ты на Кармалюка нападаешь. Разве что сдохнешь, старый пес, только тогда не выслелсу тебя!»
Под конвоем Кармалюка отвезли в Летичевскую уездную тюрьму. Потом перевели в Литинскую. Это — по соседству. На допросах он заговорил и начал выдавать следствию сообщников и перекупщиков краденного. Не будем наивными — в полиции Российской империи еще были специалисты, умевшие «разговорить» любого «героя» несмотря на то, что официально пыток, как и сегодня, не существовало. Чаще всего подследственному просто не давали пить несколько дней, предварительно угостив солененьким. Впрочем, ждать трое суток было не нужно. Обычно уже наутро самый закоренелый злодей просто не мог сдержать жажду поделиться со следствием воспоминаниями о своих похождениях.
Но нашего преступного гения пытали не жаждой. Кармалюку показали чистосердечные признания его сообщников и пообещали снять с него железный ошейник и устроить свидание с любовницей Магдаленой Добровольской, сидевшей в женском отделении, если он подтвердит то, что уже и так было известно полиции. Атаман подтвердил. Ошейник не сняли. Свидания не разрешили. За такое «кидалово» Устим устроил бунт в тюрьме. Невиданное дело! — он порвал ошейник и кандалы, вооружился ими и стал вызывать на бой тюремщиков. Бунт поддержали только Скотинчук и муж любовницы — Василий Добровольский. Остальные заключенные в ужасе забились по углам. Три дня, забаррикадировавшись, Кармалюк с двумя «побратимами» сидел в отдельной камере, потом оголодал, обессилил без воды и сдался в плен охране вместе с цепями.
Официально Подольская губерния в это время входила в Царство Польское — автономное государство в составе Российской империи. От имени царя им правил его брат — великий князь Константин. Он требовал еженедельно докладывать ему в Варшаву о деле Кармалюка. А дело разрасталось. По нему проходили 250 человек, участвовавших в грабежах, полтысячи посредников-перекупщиков и около тысячи свидетелей. Конечно, это не «партизанская» армия, но действительно огромное по меркам всего одной губернии преступное сообщество. Целая подольская мафия!
Приговор, вынесенный в 1828 году, был таков: Кармалюку — 100 ударов кнутом, Скотинчуку и Добровольскому — по 50 ударов, Добровольской — 25. И всем — пожизненная каторга. Сто восемьдесят менее виновных отдали в солдаты или сослали в Сибирь, а всякую мелочь — просто выпороли, в том числе и шляхтича Ольшевского, на «хате» у которого поймали Кармалюка.
Супруги Добровольские и Илько Скотинчук так и осели в Сибири. Может, и до сих пор есть там их потомки, а кости так наверняка, но Кармалюк снова сбежал, проявив свою обычную энергичную напористость.
В 1830 году на так называемом «черном шляху» появился новый разбойник. Убийств пока не было, но скот исчезал с такой скоростью и в таких количествах, словно его уносила нечистая сила — за два летних месяца пропало 970 волов и 700 лошадей. По округе понеслось: «Кармалюк вернулся!» Дом Демосфена-Янчёвского сразу же превратился в крепость. В его усадьбе разместилась даже команда солдат.
Еще в XIX веке подсчитали, что Кармалюк набегал из Сибири без всяких поездов (их еще не было) целых 15000 верст! Это был выдающийся марафонец. Кроме того, за 42 года жизни шпицрутенов он получил свыше 4000, а ударов кнутом — больше 200. Но Устим Яковлевич снова был в прекрасной форме и горел жаждой противоправной деятельности.
Однако и этого «супермена» победили высшие силы, принявшие на этот раз образ низших организмов в виде холерной палочки. В том же году, как Кармалюк снова явился из Сибири в родные края, по всей Европе от Парижа до Петербурга прокатилась эпидемия холеры. Это был не выдуманный пиарщиками фармацевтических фирм «куриный «грипп», а самая настоящая непобедимая вражина.
Она победила не только Кармалюка, но и его далекого врага великого князя Константина, умершего от эпидемии точно так же, как десятки тысяч простых людей. Плавало в испражнениях героическое русское воинство, подавляя польское восстание, начавшееся в том году. И в той лее вонючей жиже тонула в красивых мундирах с эполетами не менее героическая армия восставшего Царства Польского. Внимательно изучала по утрам свои экскременты российская полиция. Умирали от жестокого поноса гордые паны и забитые мужики. Иудеи, католики и православные одинаково молили Бога о спасении.
Холера остановила всякую экономическую деятельность не только в Подольской губернии, но и во всем мире. Никого больше не интересовали краденые вещи. Система сбыта угнанных бычков, которую снова стал налаживать Кармалюк, рухнула в одночасье.
Пять последующих лет стали временем медленного угасания знаменитого атамана. Ему даже приходилось ночевать в обычных сараях. Он снова крал по мелочам, как в молодости, заглядывал в окна хат и усадеб, выискивая, чего бы стащить, сидел в тюрьме, бегал, но уже без прежнего блеска. Это был то ли Кармалюк, то ли бледная тень Кармалюка.
Когда он уже окончательно всем осточертел, его выследили в селе Карачинцы и застрелили на хате у любовницы — очередной чужой жены. Почуяв неладное, Кармалюк вышел в сени, столкнулся со шляхтичем Рудковским и тут же получил пулю в висок, труп опознали. Покойный был в кожухе, польской чемерке, высоких сапогах, имел при себе кисет с табаком, мешочек с пуговицами, ножницы, носовой платок, два пистолета, кинжал и пику. «Лицо овальное, выбритое, подстриженные усы, светлые волосы, зачесанные по-шляхетски, с пробором сбоку, орлиный нос, чело высокое — на нем два следа клейма, на плечах и спине следы рубцов от кнутов, в нижней челюсти недоставало двух передних зубов», — гласило полицейское заключение.
Почему же он остался в народной памяти? Да ведь это и есть подлинный, а не придуманный народный идеал — ничего не делать, грабить, есть, пить, гулять и хорошо одеваться. А еще — чтоб бабы любили. Для большинства представителей так называемого народа этот образ так и остается недостижимым идеалом. Воплощать его в жизнь страшно, так как расплата — каторга и пуля. Но Кармалюк преодолел инстинкт самосохранения и последовательно жил, грабил и убивал согласно вековечной народной мечте. А то, что чаще всего он грабил народ, забылось. В памяти остались только убийства и поджоги нескольких панов. Да и грабил-то Кармалюк только тех выходцев из народа, которые хоть чуть-чуть выбились в люди, сумев что-то заработать или скопить. А кого у нас больше всего ненавидят? Рокфеллера? Ротшильда? Нет! Более удачливого соседа. Зависть к нему особенно понятна. Эта зависть к ближнему и надула воздушный пузырь мифа о Кармалюке. Верхом на знаменитой украинской жабе и ускакал Устим в вечность.
Глава 29.
Императорский Киев
Киев после разгрома ханом Батыем в 1240 году и до самого присоединения к России в середине XVII века даже сложно назвать городом в современном значении. В нем насчитывалось всего 10-12 тысяч жителей. Старый княжеский Киев от нынешней Львовской площади и до Михайловского златоверхого монастыря совсем запустел. Тут красовались только руины, единственными «киевлянами» в которых были бродячие собаки. Люди жили только на Подоле. А Киево-Печерская лавра вообще не считалась частью города. С Подола по разбитым лесным тропам туда ехали целый день! Новую жизнь в стольный град Ярослава Мудрого вдохнула только династия Романовых.
Роман нашего города с царской властью начался 26 июля 1654 года, когда «царь и великий князь Алексей Михайлович, всея Великия и Малыя России самодержец» утвердил первого, киевского голову — по-тогдашнему войта — Богдана Сомковича в своей должности. Управлял этот предшественник нынешних меров совсем уж крошечной территорией — частью нынешнего Подола от улицы Нижний Бал до Почтовой площади, где никакой почты не было, а имелись только крытые очеретом мазанки самых бедных городских пролетариев. Тем не менее этот народ обладал большим чувством собственного достоинства. Уже в XIX веке, когда оборонительный Нижний вал снесут, а его ров станет называться Канавой, амбициозные подольские барышни не захотят встречаться с «джентльменами» с другой ее стороны. Помните, как в фильме «За двумя зайцами » Голохвастов скрывал то, что он «цирюльник из-за Канавы»! Вот именно по этой причине!
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Воскрешение Малороссии - Олесь Бузина бесплатно.
Похожие на Воскрешение Малороссии - Олесь Бузина книги
- Повесть Гоголя «Портрет» - Александр Иванович Алтунин - Менеджмент и кадры / Публицистика / Науки: разное
- Родина и мы - Иван Ильин - Публицистика
- Путин, водка и казаки. Представления о России на Западе - Клементе Гонсалес - Публицистика
- Исторические судьбы земства на Руси - Иван Аксаков - Публицистика
- Казаки-арии: Из Руси в Индию - Анатолий Фоменко - Публицистика
- Россия - Тимур Джафарович Агаев - Поэзия / Публицистика / Русская классическая проза
- Тихая моя родина - Сергей Юрьевич Катканов - Прочая документальная литература / Публицистика
- Голубой луч - Паю Кий - Научная Фантастика / Публицистика
- Повседневная жизнь России в заседаниях мирового суда и ревтрибунала. 1860–1920-е годы - Михаил Иванович Вострышев - История / Публицистика
- Турецкие диалоги. Мировая политика как она есть – без толерантности и цензуры - Иван Игоревич Стародубцев - Политика / Публицистика
