Форма входа
Читем онлайн К нам едет Пересвет. Отчет за нулевые - Захар Прилепин
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
О, я сбежал от собора в ужасе и, запыхавшись, взошел на мост, и там играли на скрипке, играли на гитаре, а лиц я уже не разбирал во тьме ночной.
— Дайте мне гитару, — сказал я. — Гив ми гитар.
Они подали мне инструмент, и я запел песню: «Она не вышла замуж за хромого араба!»
Потом я вернул инструмент и открыл глаза, я всегда закрываю их, когда пою, — ну как Гребенщиков, вот так. Открыл и увидел наконец, что вокруг стоят одни арабы, много.
— О чем эта песня? — спросили они, в смысле, мол, зис сонг — эбаут что?
Я сказал, что это русская песня про любовь, и они согласились.
Потом я потерял дорогу домой и захотел пива, у меня эти два процесса связаны напрямую. Наконец я нашел ночное кафе и взошел туда. Оно было без столиков — но со стойками, там стояли несколько десятков людей, все странно высокие и негры.
Я вспомнил одну русскую кинокартину, где «снежок» входит в черный бар, и все замолкают и смотрят на белого полудурка.
Так все, между прочим, и было.
Я на секунду замешкался при входе, но, взбодрив себя произнесенной вслух фразой: «Русские поэты не сдаются!», прошел к барной стойке и потребовал пива.
И ничего, знаете ли, не случилось. Потому что это Париж, а не Гарлем какой-нибудь. Впрочем, в Гарлеме я не был, может, там тоже давно Париж.
И весь мир, понял я давно, и азиатский, и европейский, и американский, и латиноамериканский, и африканский, — везде он с легкостью раскрывается тебе навстречу, и в нем можно на время ужиться и испытать все, что положено испытать, — великие открытия в человеческих душах, пульсации чужих культур, муку изгнания.
Но, вы знаете, я не хочу.
Русские, пожалуй, удивительно нелюбопытны.
Я, правда, не знаю, насколько нелюбопытны все остальные, но я точно нелюбопытен в замечательно высокой степени.
Мне давно уже разонравилось путешествовать, потому что люди мне интереснее географии, и в основном эти люди — русские.
Я вообще не люблю посещать разные места, но, напротив, мне нравится возвращаться все время в одно и то же место и сидеть там часами. Не скажу в какое, а то вдруг вы тоже туда придете. Я там один люблю сидеть. Еще любимую туда привозил, сына и друга.
Там хорошо, и больше никого не надо.
В этом месте своего текста я могу сказать, что Богу все равно, где находится человек, но я совру, потому что про Бога ничего не знаю, а мне как раз не все равно, где я расположился.
Да, я ничего не знаю о Родине, как не знаю ничего о том, как выглядит мое сердце, действительно ли оно бьется, где у меня печень и неужели я состою из костей.
Но я предполагаю, что все именно так. И в чужой скелет я не врасту никогда.
На этом мои размышления о Родине завершаются.
Меня вообще любые размышления о своем организме раздражают. Какое мне дело до того, что у меня внутри?
2008Мещанство приятное и последовательное
О внутренней канарейке
Лелею свое тихое мещанство.
Какое замечательное занятие: заявиться огромной семьей, с детьми, путающимися под ногами, в многоэтажный центр, где торгуют всем на свете.
И бродить там, закупая нужное и ненужное, восклицать, целоваться, тратить, не считая, глупые и легкие деньги.
Вывалиться потом на улицу, пересчитывая детей, пакеты, свертки и коробки, усесться в большую машину, включить в ней разом печку и музыку и двинуть спустя три минуты домой, пока ближние твои, не в силах сдержаться, вскрывают подарки, чтоб смотреть на них восхищенно и касаться их трепетно.
А у дома нас ждет собака, и лает она так, что дрожат стекла, и пасть ее жарка и розова. Собаке радостно, она умеет смеяться, она смеется нашему приходу, и дети мои летят кувырком через нее.
В моем доме тяжелые замки. В моем доме красивые двери. В моем доме пышные кресла, к тому же на них можно качаться. В моем доме пять тысяч книг. Люстра. Бар. Я больше не бегаю за бутылкой вина и за банкой пива в ближайший ларек, у меня все есть, и поэтому я прекрасно надираюсь каждый вечер, разнообразно смешивая всевозможные напитки и безуспешно пытаясь немного напоить жену.
Но сегодня мы еще посетим кафе, мы просто обожаем посещать кафе.
Я люблю это очарованное затишье всего семейства, которое вглядывается в кипу разнообразных (взрослое, детское, винное) меню, принесенных услужливой официанткой к нам на стол. И лишь младшая дочка, не умеющая читать, сползает со стула и топ-топ, уходит к аквариуму смотреть рыбок, о чем, собственно, и сообщает: «Ыбок мотеть, — и после паузы: — пойду, — и еще после паузы: — Ыбок». Понял, понял, иди.
Потом средний мой молча, никого не предупредив, убегает смотреть фонтан.
Но ничего, сейчас им принесут блинцы, все в масле и в сгущенном молоке, или сырный супчик, или разноцветный салатик, и они сбегутся обратно, на мамин зов и вкусные ароматы.
Знаете, как маленькие дети забираются на высокие стулья в кафе? Привстав на цыпочки, они ложатся на них животом и потом брыкают во все стороны маленькими ножками. Спустя минуту из-за стола появляется маленькая довольная рожица, и я снова понимаю, что меня с какого-то переполоха угораздило родиться счастливым человеком.
О, мое любезное мещанство. Ты обитель моя, ты дворянство мое, ты любезно мне и радостно.
Пусть я все придумал, что написал выше, — разве это важно, если я так стремлюсь туда, к смеющейся собаке, люстре и сырному супчику? Приветствую последовательное, принципиальное, обдуманное мещанство. Приветствую и призываю на свою голову.
К несчастью, подобное мещанство встречается весьма редко. Куда больше мещан непоследовательных, беспринципных и неумных.
Нормальный мещанин бережет свой прекрасный уголок с канарейкой, у него замечательно развито чувство собственности, он неустанно заботится о себе и своих близких, называя их пошлыми ласкательными именами, к примеру, как это делаю я.
И если он чувствует опасность, грозящую ему и его канарейке, он немедленно берет лом, кол, дрын и сносит любой напасти наглую башку. Пой, моя канареечка, никто тебя не тронет.
Если власть смеет унизить мещанина или его родителя, то мещанин садится в машину, приезжает к власти в кабинет, берет ее за розову щеку и спрашивает: «Ты что, гнида?»
Если государство последовательно выстраивает такой порядок вещей, благодаря которому розовопятые отпрыски мещанина могут впоследствии превратиться в нищих или в убитых в ходе войны одних нищих с другими, — мещанин неизбежно становится извержением вулкана. Сначала внутри него все клокочет, а потом бешенство мещанина выплескивается и принимает патологические формы и размеры.
И все лишь потому, что он — последовательный, принципиальный и мыслящий мещанин. Исключительно в силу этого.
Приснись мне, мещанин. Я еще помню тебя, как ты бурлил на площадях: это ведь был ты, а кто же еще.
Пел хриплые песни возле Белого дома, кормил солдат колбасой, завалил чугунного Дзержинского, спас Зяму Гердта от черносотенцев.
Приснись мне, ведь солдаты снова хотят колбасы, Дзержинский снова на пьедестале, а всякий Зяма в сильной опасности. Пусть я не разделяю твоих взглядов, пусть они мне кажутся дурными, но я готов уважать тебя за последовательность. Где она?
Непоследовательный мещанин — никакой не мещанин. Нет ему имени, одни позорные прозвища.
Не хочешь быть последовательным — не надо, я теперь буду мещанином. Это я горожанин низшего разряда, не купец, не стрелец, но подлежащий солдатству развеселый посадский с женой-мещаночкой и детками-мещенятками.
Горло перегрызу за мою мещанку и малых мещенят. Как же прожить нам, настоящим мещанам, сладостно и радостно, если мы со своим счастьем поперечны на своей земле?
Если нужно мне, незлобивому посадскому человеку, оступиться один раз, потерять свой рубль и не найти второй — и мое государство проедет по мне, не сжалобится ни на мгновение. Нет, не хочу такого порядка, хочу иного.
Кто-то еще должен заботиться о моем счастье, кроме меня самого.
Если буйные да вольные придут под стены города — первый открою им ворота, мы всегда так делали.
2008Государство говорит мне «ты»
Сначала я хотел начать так: «В уездном городе N…» Потом думаю: какой, к черту, уездный город? Если так написать, они даже не заметят, что о них говорят.
Ни в каком не в городе N все было, а в самом натуральном Дзержинске, где я прописан, хотя живу давно в других местах.
За последние годы мне трижды пришлось навещать этот город, причем одно и то же место — управление ГИБДД: документы на авто приходится оформлять по месту прописки, и никуда от этого не деться.
Вам знакомо это мучительное чувство потерянного времени: когда понимаешь, что у тебя забрали целый день жизни, скомкали и выбросили под ноги? Наверняка знакомо. Именно за этим чувством я и езжу в Дзержинск. Осадок потом остается даже не на дни, а на годы: почему нас так унижают, за что?
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу К нам едет Пересвет. Отчет за нулевые - Захар Прилепин бесплатно.
Похожие на К нам едет Пересвет. Отчет за нулевые - Захар Прилепин книги
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- «Лимонка» в тюрьму (сборник) - Захар Прилепин - Современная проза
- Собаки и другие люди - Прилепин Захар - Современная проза
- Удивительная жизнь и приключения песика Туре - Шон Горн - Современная проза
- Восьмёрка - Захар Прилепин - Современная проза
- Небо падших - Юрий Поляков - Современная проза
- Детский мир (сборник) - Людмила Петрушевская - Современная проза
- Удивительная жизнь и приключения песика Туре. Книга вторая. «Стая» - Шон Горн - Современная проза
- Догадки (сборник) - Вячеслав Пьецух - Современная проза
- Явление чувств - Братья Бри - Современная проза
