Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Чего испугалась?
В его голосе не было ни тени нежности или тревоги, напротив — скорее раздражение.
Женщина промолчала.
Это повторилось еще несколько раз; кони пошли неровно, шарахались в стороны, и повозка кренилась то вправо, то влево.
Женщина не произносила ни слова.
Вдруг пристяжные встали на дыбы, а коренные рванули вбок и потащили за собой повозку, чуть не опрокинув ее.
— Эй, Павелек, как правишь?! — сердито крикнул мужчина.
Кучер вздрогнул, точно очнулся от сна, и натянул поводья; лошади присмирели, и сани заскользили ровнее. Проехали с версту. Женщина повернулась к своему спутнику, насколько это ей позволяли капор и платок, и сказала:
— Олесь! Мне кажется, Павелек пьян.
— Привиделось! — буркнул мужчина и плотнее запахнулся в шубу.
— Тебе холодно, Олесь? — заботливо спросила женщина.
Мужчина ничего не ответил.
Проехали еще с полверсты. Вдали сквозь снежную завесу забрезжили огни.
— Слава Богу, показался N., — вздохнула женщина. — Еще одна миля — и мы дома.
— Погоняй живей! Остановишься у Шлёминой корчмы, дашь коням передохнуть! — прокричал мужчина кучеру.
Сани въехали в узкую улочку с двумя рядами низеньких домишек и вскоре остановились перед воротами трактира. Здесь было тише, с одной стороны от ветра загораживала высокая стена корчмы, зато подальше, на пустой рыночной площади, он давал себе волю и, пролетая над крышами окрестных домишек, засыпал их густым колючим снегом.
— Слезай с козел да проверь пристяжных, — приказал мужчина кучеру. — По-моему, там что-то неладно с упряжью.
Кучер покорно слез и нетвердой походкой направился к лошадям.
Мужчина поднял голову и поглядел вверх. Окна мансарды светились, и временами, когда ветер утихал, оттуда доносился невнятный гул голосов. Мужчина стал вылезать из саней, говоря своей спутнице:
— У меня есть дело к Шлёме, воспользуюсь случаем и повидаюсь с ним. Подожди меня здесь. Я вернусь не позже, чем через десять минут, а тем временем и кони отдохнут.
Сказав это, он скрылся в воротах корчмы.
Женщина осталась в санях. С площади все время налетал ветер, обдавая женщину снежной пылью; кучер стоял подле лошадей и говорил им что-то хриплым голосом; иногда, чтобы согреться, он начинал изо всех сил охлестывать себя руками.
Прошло десять минут, прошло пятнадцать — мужчина не возвращался. Ветер порой утихал, снежная дымка рассеивалась, и перед глазами женщины, на фоне белесого неба, вдалеке, на другом конце площади, вырисовывался серый шпиль костела; в эти минуты затишья ярче сияли освещенные окна мансарды, и было видно, как за стеклами, запорошенными снегом, мельтешат многочисленные тени.
Со двора донесся скрип шагов по снегу.
Женщина радостно встрепенулась, но вместо мужчины в медвежьей шубе увидела трактирщицу в наброшенном на голову платке.
— Добрый вечер, пани, — произнесла та с еврейским акцентом, подойдя к саням.
— Здравствуйте, пани Сарра, — ответила женщина.
— Ну, что же вы тут сидите на таком ветру и морозе? Почему не заходите к нам?
— Спасибо, милая пани Сарра! Мой муж отлучился только на минутку к Шлёме по делу и как только вернется, мы тут же уедем.
— Ну! — воскликнула еврейка. — Шлёмы же нет дома, он уехал в Вильно продавать волов. Ваш муж пошел в залу; там справляют день рождения Франека Сянковского.
— Все равно, милая Сарра, он сейчас вернется, и мы уедем. Не хочется на две-три минуты вылезать из саней, снимать шубу.
— А если он задержится? — просила еврейка.
— Этого не может быть: он ведь меня здесь оставил и не допустит, чтобы я долго ждала.
Если бы не снежная дымка и не ночная темень, можно было бы заметить загадочную улыбочку, пробежавшую по губам трактирщицы, полунасмешливую, полусочувственную.
— Ну, как хотите, — сказала еврейка. — Спокойной вам ночи, я не могу здесь больше стоять, очень холодно.
— Спокойной ночи, пани Сарра.
Снова заскрипел снег, и женщина, кряхтя и жалуясь на холод, скрылась в воротах.
И снова снежные вихри, огибая корчму, с воем налетели на сани, где сидела женщина; колючая снежная пыль била ей в лицо, а когда ветер утихал и снежная завеса рассеивалась, на бледном небе выступали темные очертания костела и несколько мутных огоньков мерцали в отдаленных домишках.
Прошло еще четверть часа, мужчина не возвращался.
Вдруг откуда-то с поля долетел звон колокольчика, без которого обычно не отправится в дорогу путешественник по заснеженным литовским просторам.
Пристяжные завертели головами, и звякнул другой колокольчик, точно отвечая тому, далекому, который звенел в окрестных полях. Дальний звон становился все ближе, ветер все отчетливей доносил его трели, наконец послышался скрип полозьев, и позади саней, где сидела женщина, остановились еще одни сани, запряженные парой резвых лошадей. Из саней ловко выскочил мужчина в складном, затянутом в талии кожушке и барашковой шапке и обратился к своему кучеру:
— Зайдем-ка, Адась, в корчму погреться. Объезжай эти сани и въезжай во двор, передохнем с полчаса, а потом двинем домой.
Он направился в корчму, но по дороге обернулся и крикнул:
— Только поосторожней, не задень эти сани да не спугни пристяжных! — Взглянув мельком на женщину, он удивленно покачал головой и исчез в воротах.
Сани медленно последовали за ним.
Услышав голос приезжего, женщина вскинула голову, но тут же ее опустила и зарылась лицом в меховую муфту.
Между тем приезжий миновал захламленные сени, слабо освещенные сальной свечой, тлевшей в фонаре, и вошел в корчму.
Вдоль стен стояли лавки и столы, в большом камине под кирпичным навесом о трех деревянных подпорках пылал жаркий огонь.
У камина стояла хозяйка, пани Сарра, полная и приземистая еврейка в рыжем парике и чепце с грязноватой желтой лентой, в линялой юбке с широкой засаленной полосой внизу и в заношенном шерстяном платке, из-под которого виднелось несколько ниток жемчуга, скрепленных спереди фермуаром старинной работы.
Лестницу на мансарду освещала заткнутая за потолочную балку лучина; дверь в соседнюю комнату была приоткрыта, там на столе в массивном подсвечнике догорела оплывшая сальная свеча и слышалось воркотня мишуриса[12], урезонивавшего расшалившуюся детвору. На скрип двери хозяйка обернулась, и приветливая улыбка осветила ее круглую физиономию.
— Вот это гость! — воскликнула трактирщица. — Ну, гость! Сколько зим, сколько лет! Давно мы вас не видели, дорогой пан Топольский!
— Добрый вечер, пани Сарра, — отвечал тот, снимая шубу. — Ох, и замерз же я! Приготовьте-ка чаю побыстрей, а покуда налейте мне и моему кучеру по рюмке старки.
- Тайна графини Вересовой. Часть 1. Водевиль - Татьяна Николаевна Панасюк - Исторические любовные романы / Исторические приключения / Остросюжетные любовные романы
- Непокорное сердце - Джил Грегори - Исторические любовные романы
- Господин Китмир (Великая княгиня Мария Павловна) - Елена Арсеньева - Исторические любовные романы
- Возвращение в рай - Ширл Хенке - Исторические любовные романы
- Отважное сердце - Патриция Хэган - Исторические любовные романы
- Бог снимает маски, или Новая Элизабет Джонсон (СИ) - Анна Кривенко - Исторические любовные романы
- Секреты леди - Анна Бартон - Исторические любовные романы
- Жена шута - Эмилия Остен - Исторические любовные романы
- Гобелены грез - Роберта Джеллис - Исторические любовные романы
- Горный ангел - Патриция Макаллистер - Исторические любовные романы