Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Впрочем, он просто устал. Он действительно устал, он так был измотан, ему нужно было отдохнуть.
Колокола все звонили. Они шли по узкой дорожке. К трапезной, как объяснила Елизавета.
Он чувствовал себя одиноким. Почему-то вспомнился маленький щенок, которого однажды не пустили в теплый дом, и он — скулил, а мать его не пускала, и — сейчас ему казалось, что он сам такой же — как этот щенок…
А еще зазвонил мобильник, он хотел ответить — но мальчик-монах, обернувшись, сказал что-то очень строго, и Елизавета перевела — выключи мобильник. Тут нельзя…
Он выключил. Да и номер звонившего был ему неизвестен. После этого и в самом деле стало спокойнее — они уже входили в трапезную монастыря, там было пусто, только седой старик сидел в углу и смотрел в окно.
Когда они вошли, старик обернулся. Глаза у него были бледно-голубые, и Нико казалось, что старик смотрит мимо него, что он — слеп. Но — старик слегка раздвинул губы в улыбке и сказал:
— Привезли… Ну, слава Богу! Хоть одного привезли…
Он говорил по-русски. Сначала Нико обрадовался — ему порядком надоело это гортанное щебетание. Да и старик казался приветливым — в конце концов, вдали от Родины и монаху-черноряснику русскому рад будешь.
— Привезли, — радостно заулыбался он.
— И хорошо. А то — душа вся в дырах да черная. Подлечить бы тебя — да трудно это. Как в больнице говорят-то? Лекарствами уже не обойтись. Нужна операция.
Нико нахмурился — ему совсем не хотелось слушать дурацкие проповеди. И к чему говорить о душе, что, он может ее видеть?
Он хотел ответить дерзко, но — одумался. Куда ему идти? Он ведь сейчас зависит от них. От Елизаветы. От мальчишки. От старика. Может, старший брат нормальный будет. Раз у него какой-то замок…
— Один мужик поехал в лес за дровами. Утомившись от трудов, лег отдохнуть под большим дубом и, смотря на ветви дуба и видя на нем множество крупных желудей, подумал: «Было бы лучше, если бы на дубе росли тыквы». С этой мыслью закрыл глаза, и вдруг упал один желудь и больно ударил его по губам. Тогда мужик и говорит: «Я ошибся, Бог умнее меня и хорошо устроил, что на дубе желуди, а не тыквы», — проговорил старик. — Так и ты — радуйся, что желуди, а не тыквы.
Он засмеялся.
И повернулся к мальчику:
— Накорми его. Он так голоден и так устал, что ему не хватит сил выучить урок.
Нико встрепенулся — посмотрел на старика с вызовом, хотел сказать: «Я не маленький мальчик, мне нет нужды в ваших уроках». В груди закипало раздражение, — но старик смотрел со спокойной, насмешливой и участливой улыбкой.
— Все, что ты творишь, — выходки неразумного мальчишки, — проговорил он тихо. — Мальчишки, который из кожи вон лезет, чтобы показать всем, что он умный и самостоятельный, — а на деле он глуп, и труслив, и дерзок, не более того. Там, где мерещится свобода, нередко оказывается тюрьма. Зачем телу свобода, если душа — в оковах?
— Моя душа свободна. Мой разум, вернее, — поправился Нико.
— Душа… — засмеялся старик. — Именно душа. Она же у тебя скована ржавыми цепями. Ржа пожирает уже и ее, одни лишь дыры скоро останутся, и все твои метания — это лишь следствие болезни твоей души. А — так как тебе больно, ты хочешь, чтобы и другим стало так же больно. Вот и придумываешь, как сделать так, чтобы кому-то стало так же больно, как тебе. Чтобы — твоя ржа дотронулась до их душ… Тебе нужен урок.
Он встал.
— Мне же пора на молитву. Время подходит — сторож с Сеира кричит…
Он что-то тихо сказал мальчику — тот кивнул, и они вышли вдвоем — Нико удивился, что их движения так легки, словно они оба ходят не по земле, а немного — над ней.
Они остались вдвоем с Елизаветой — та молчала, и — когда подняла глаза, ему показалось, что смотрит она на него с состраданием.
Он решил, что она думает, будто ему тяжело тут, в монастыре.
— Мне не тяжело, — сказал он. — Мне любопытно… Например, вот эта икона… Кто это?
Икона в самом деле привлекала его внимание — она висела в самом центре трапезной, на стене, и изображала темноволосого мужчину с грустными глазами в одеянии средневекового князя.
— Это основатель монастыря и местночтимый святой, — сказала Елизавета. — Мы принадлежим к его роду. Князь Влад…
Он подошел ближе. Прочитал надпись и, не выдержав, рассмеялся:
— Князь Влад? Тепеш? То есть — Цепеш? Дракула — местночтимый святой? И это вот — ваше христианство…
Елизавета усмехнулась.
— Жил да был на свете кровожадный князь Дракула. Он сажал людей на кол, поджаривал на угольях, варил головы в котле, заживо сдирал кожу, разрубал на куски и пил из них кровь… — проговорила она, глядя при этом на икону с любовью. — Да, так рассказывал некий писатель Брэм Стокер, устами Ван Хельсинга… Идея «превратить» Дракулу в вампира возникла только в XIX веке. Состоявший в оккультном ордене «Золотая Заря» (он практиковал черную магию) Брэм Стокер заинтересовался этой исторической личностью с подачи профессора Арминиуса Вамбери, который был известен не только как ученый, но и как венгерский националист. Так и появился граф Дракула — литературный персонаж, постепенно превратившийся в массовом сознании в главного вампира всех времен и народов. Заметь — как все охотно поверили тому, кто сам — нечист.
— Но — не на пустом же месте появилась легенда, — начал Нико.
— Князь Влад по сей день покоя не дает врагам христианства, — проговорила Елизавета. — Клевета и ложь, ложь и клевета распространяются по земле… Но — раз ненавидят так до сих пор враги, значит, такова сила… Однако:
Час настает, и громкий судный гласУже гремит в ущелиях отмщенья.Он нас зовет и порождает в насСтрастей противоборных столкновенье.И сонмы сил недобрых и благих —Любовь и гнев, проклятья и молитвы, —Блистают острием мечей своихИ дух мой превращают в поле битвы! [15]
На пороге появился тихой тенью мальчик — он смахнул со стола пыль тряпицей, поставил тарелки с фасолевым супом. Жестом, молча, пригласил к столу.
— Эвхаристо, — проговорила Елизавета.
Нико уже хотел сесть за стол, он сразу ощутил, как он голоден, но — Елизавета начала молитву, и ему ничего не оставалось, как застыть на месте с глупым видом. Слов он не понимал и поэтому во время молитвы рассматривал странную икону, ему даже показалось, что эти большие, умные, печальные глаза смотрят прямо на него, а еще ему не давал покоя чудесный запах супа. Конца молитвы он дождался с трудом и был очень рад, когда Елизавета наконец закончила свое бормотание.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Вампир. Английская готика. XIX век - Джордж Байрон - Ужасы и Мистика
- В царстве тьмы. Оккультная трилогия - Крыжановская-Рочестер Вера Ивановна - Ужасы и Мистика
- 1408 - Стивен Кинг - Ужасы и Мистика
- Когда утро не задалось - Светлана Хурсан - Ужасы и Мистика / Юмористическая проза
- Прикосновение тьмы - Скотт Вестерфельд - Ужасы и Мистика
- «Великое возвращение» - Артур Мейчен - Ужасы и Мистика
- Крещендо - Бекка Фицпатрик - Ужасы и Мистика
- Милые мордочки, лапки-царапки - Танит Ли - Ужасы и Мистика
- Судьба вампира - Дэннис Крик - Ужасы и Мистика
- Зелёная нить прощения - Мария Эрфе - Короткие любовные романы / Ужасы и Мистика