Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Джубал узнал, что:
а) Майк не понял, что служба фостеритов была религиозной церемонией;
б) Майк помнил все, что прочел о религии, но оставил этот предмет для будущей медитации, не поняв в прочитанном ни слова;
в) у Майка было весьма слабое представление о том, что такое религия вообще, хотя он мог свободно процитировать девять дефиниций этого понятия;
г) марсианский словарь не содержал ни единого слова, которое можно было бы как-то соотнести с этими дефинициями;
д) обычаи, которые Джубал описывал Дьюку как религиозные марсианские церемонии, таковыми вовсе не были — для Майка они столь же прозаичны, как поход на овощной рынок для Джубала;
е) на марсианском языке было невозможно провести границу между такими понятиями, как «религия», «наука» и «философия», а поскольку Майк думал на марсианском, он, естественно, не мог их разделить.
Для него все это было «учением» Старейших. Он никогда не слыхивал о сомнении или об «исследованиях» (для всего этого в марсианском языке слов не было). Ответы на все вопросы они получали прямо от Старейших, которые были всезнающими и всемогущими, касалось ли это погоды на завтра или космической телеологии[22]. Майк видел на Земле прогнозы погоды и считал их посланиями от человеческих Старейших тем, кто еще существовал во плоти. Примерно такой же была его концепция в отношении авторов энциклопедии «Британика». Но последним и самым худшим для Джубала было то, что Майк грокк службу фостеритов как объявление о близящейся церемонии расставания души с телом у двух людей, которые должны были присоединиться к человеческим Старейшим, — и Майка это в высшей степени взволновало.
Верно ли он грокк? Майк понимал, что его английский пока еще плох, он по незнанию делал ошибки, так как пока был еще только «яйцом». Но это-то он грокк правильно? Он с нетерпением ждал встречи с человеческими Старейшими, у него к ним накопилось множество вопросов. Верно ли, что теперь эта возможность появилась? Или ему еще надо много учиться, и он пока не достоин?
Джубала спас лишь удар гонга. Пришла Доркас с подносом сэндвичей и кофе. Джубал ел в молчании, что вполне устраивало Смита, которого еще в детстве обучили, что трапеза — это время медитации. Джубал стремился затянуть завтрак как можно дольше, продолжая обдумывать ответы и проклиная себя, что разрешил Майку смотреть это стерео.
О, разумеется, мальчик все равно рано или поздно наткнулся бы на что-то религиозное, иначе и быть не могло, раз он собирается провести жизнь на этой идиотской планете. Но, черт побери, следовало бы все же немножко подождать, пока Майк не попривыкнет к странностям человеческого поведения… И уж, конечно, не фостериты должны быть первой ласточкой в знакомстве с религиозной проблематикой.
Убежденный агностик, Джубал считал, что все религии, от анимизма бушменов Калахари до самой интеллектуализированной современной веры, стоят друг друга. Но эмоционально он к одним относился хуже, чем к другим, и одно упоминание о Церкви Нового Откровения вызывало у него скрежет зубовный.
Фостериты претендовали на полную Истину, благодаря своей непосредственной связи с Небесами; их наглая нетерпимость, их манифестации и футбольные ралли, их службы, подобные торговым распродажам — все это угнетало его. Если уж люди должны ходить в церковь, то какого черта они не делают это с достоинством, подобно католикам, квакерам или приверженцам «Христианской Науки»?
Если Бог существует (а в отношении этого вопроса Джубал соблюдал прочный нейтралитет) и если ему угодно, чтобы его почитали (допущение, которое Джубал считал маловероятным, но тем не менее возможным в свете собственного невежества), то представлялось совершенной дикостью, что Бог, сотворивший целые Галактики, мог соблазниться той собачьей чушью, которую предлагали фостериты в качестве веры.
Однако доведенная до абсурда честность вынуждала Харшоу признать, что фостериты и в самом деле могли оказаться носителями Истины, только Истины и ничего, кроме Истины. Вселенная была столь идиотским местечком, что известное положение, будто нечто абстрактное случайно оказалось состоящим из атомов, которые случайно соединились таким образом, который случайно оказался похожим на всеобъемлющий закон природы, причем некоторые случайно образовавшиеся формы случайно приобрели способность самосознания, и две из них случайно оказались «Человеком с Марса» и старым лысым дураком, в шкуре которого заключен Джубал, выглядело еще более невероятным, чем проповедь фостеритов.
Нет, Джубал никак не мог проглотить эту теорию случайностей, которая, однако, была весьма популярна среди людей, называвших себя учеными. Случайность никак не могла объяснить Джубалу существования Вселенной. Она не могла объяснить даже существования самой случайности, как горшок не мог объяснить существования горшка.
Что же тогда остается? «Наиболее вероятная гипотеза» не заслуживает уважения; «Бритва Оккама»[23] не может отсечь главную проблему — природу Разума Господня (можно назвать и так, ведь «Бог» — единственное односложное слово англосаксонского происхождения, не относящееся к числу односложных четырехбуквенных[24] и вполне подходящее для того, чтобы обозначать то, чего ты сам не понимаешь).
И вообще, есть ли какая-нибудь причина, чтобы отдать предпочтение той или иной гипотезе? Раз ты ничего не знаешь, значит ее нет. Джубал признавал, что всей его долгой жизни так и не хватило, чтобы разобраться хотя бы в основных проблемах Вселенной.
Так что фостериты могут оказаться и правы.
Но, напомнил он себе со злостью, две вещи незыблемы: мой вкус и моя гордость. Если монополией на Истину обладают фостериты, если Небо открыто только для фостеритов, то он — Джубал Харшоу, будучи джентльменом, предпочтет ту Вечность, что наполнена воплями пытаемых и предназначена грешникам, отринувшим Новое Откровение. Если он и не мог четко различить Лик Господень, то глаз был все же достаточно зорок, чтобы подобрать себе компанию, соответствующую его вкусам… А фостериты под эту мерку никак не подходили.
Джубал понимал, в чем ошибка Майка. Фостериты, «отправлявшиеся» на Небо в назначенное время, действительно внешне напоминали о той добровольной смерти плоти, которая, как Джубал не сомневался, была широко распространенным обычаем на Марсе. Джубал сильно подозревал, что более точным определением практики фостеритов был бы термин «убийство». Но последнее никогда не было доказано, и теперь на это почти не намекали. Фостер был первым, кого отправили «по зову» и который умер в точно назначенное время. С тех пор, среди фостеритов это считалось особым отличием и высокой милостью. Уже много лет ни один прокурор не осмеливался сунуть свой нос в эти таинственные смерти.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Миры Роберта Хайнлайна. Книга 15 - Роберт Хайнлайн - Научная Фантастика
- Миры Роберта Хайнлайна. Книга 20 - Роберт Хайнлайн - Научная Фантастика
- Миры Роберта Хайнлайна. Книга 5 - Роберт Хайнлайн - Научная Фантастика
- Миры Роберта Хайнлайна. Книга 13 - Роберт Хайнлайн - Научная Фантастика
- Имею скафандр - готов путешествовать! - Роберт Хайнлайн - Научная Фантастика
- Дорога доблести - Роберт Хайнлайн - Научная Фантастика
- Дверь в лето [с рисунками] - Роберт Хайнлайн - Научная Фантастика
- Весь Хайнлайн. Достаточно времени для любви - Роберт Хайнлайн - Научная Фантастика
- Сто лет тому вперед - Кир Булычев - Научная Фантастика
- Сепаратная война - Джо Холдеман - Научная Фантастика