Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Есть ментальный сигнал. Здесь люди, машины — вражеские штурмовики — наших нет. Айнер перестроил схемы. Штурм перебил шаг на бег — это настоящий шторм, теперь нами движут его приказы. Напор энергии раздирает грудную клетку, натиск синего пламени крушит стены… Осколки разметаны взрывной волной — шквальным ветром… Воздух разрезан разрядами молний — рассечен и расколот пересеченьями лучей, разрублен клинками и засвечен «мертвым инеем» расщепителей.
Погибших скрыли всполохи хрупкого белого потока — и мы не видим их… Нет боли. Нет страха. Нет жалости. Нет мыслей. Нет ничего. Один долг.
Промерзшие стены пускают трещины под огнем… Огонь шипит под инеем… Иней выкипает под ним паром… Пар оседает колючими кристаллами под этим морозом… И так объект за объектом… Бежать вперед — не помня про ожоги, про дыхание… про светлые тени освобожденных людей, отходящих к нашим постам и ждущих под охраной машин. Их отведут темные дестроеры, когда объекты будут взяты нами. А сейчас я не вижу этих людей. Но от них исходит сигнал — их фоны излучают благодарность… Сигнал доходит с огромной скоростью и гонит волю вперед, как удар бичом. Он дает силу, отбирает боль и усталость. Оставляет один долг, одну гордость.
К нам присоединились держащие оборону офицеры и бойцы Илда с их техникой. Мы продвинулись. Но впереди другой объект, на котором еще идут бои, — другой штурмовой отряд чужих сил… и потери сил наших. Пред нами чужие «защитники» — слепят глаза чужим светом, опадающим «мертвым инеем» от расщепителей, поднимающим мерцание «не падшего духа» погибших солдат.
Огневые точки прожигают сознание! Перед глазами пролетают схемы, координаты — мне надо идти по ним… Но потоки моей энергии ринулись в бой так стремительно, так целеустремленно, что забыли обо мне — о моем разуме… Приказы минуют мой разум… по голове долбит только сердце… Стою неподвижно — я направил на врага эту высшую мощь с высшей волей и полной сосредоточенностью, но не могу двинуть рукой… Андроид застыл на секунду под принятым ударом этой незримой силы — и спустил луч. Белое сияние шипит и плавит… Что-то ударило по сознанию болью — это не оно, нет. Холодные руки бьют о стену, срывают мою маску… холодные глаза сжимают мой взгляд в кулак… Перед глазами только сапоги Айнера, и в них отражаюсь я… и пол… Поверх отражений на меня трупом падает Сорг, но Унхай отбрасывает его, и он, шатаясь, встает на ноги… Унхай резко выламывает мне руки, подымая из отражений, отрывая от этих уходящих сапог… Координаты цели… Пытаюсь вдохнуть холодный воздух… «мертвый иней» скрипит на сжатых зубах — это прах наших павших воинов… Смотрю на машины — это «защитники», наши… нет, не наши. Не могу сопоставить их расположение с координатами ментальной активности врага. Еще удар — от него воем разошлись острые шрамы, но сознание бьет лишь тупой болью. Мой разум зажат в замерзших руках ротного командира… Координаты, наводки, лучи… И тишина… У меня под ногами капитан S7 четвертого полка шестой армии Хантэрхайма — полка Илда… Он распростерт на груди чужой технической боевой единицы первого порядка… Это точно не наш «защитник», вернее наш, но… Смотрю в пустые глаза машины и ничего не вижу — только неживой свет… Опускаю обожженные веки на пересохшие глаза — перед ними тот же неживой свет…
Рука друга легла на плечо… Жив Лесовский… Мы лежим на трупах, но мы еще живы… и мы еще вместе… Где-то далеко Айнер «метает ножи» по взводным командирам — «ледяные ножи», он зол… А мы просто лежим на трупах, такие же дохлые, как они…
— Сбой! Борг их этой отравой накачал! Он им мозги на хрен сожжет так! Приказ взводным командирам — не колоть больше! Ничего не колоть!
От нападок Айнера у Стикка лицо перекосило, он теперь и челюсти разжать не сможет…
— Бойцы под контролем, лейтенант. Сбой устранен.
— Устранен!? У них не мозги сейчас — расплавленный свинец! Его мороз студит! Работай Стикк! До нужной скорости нам так разум не разогнать — не выйдет! Сознание взвода в твоих руках! Бери!
— Так точно, командир.
Стикк передал мое сознание из судорожно сжатых пальцев в ледяные руки машины — D40 устремил на меня взгляд, сцепляющий волю таким вечным холодом, что я перестал замечать подмерзшие ожоги, и мысли стали послушны… Сияние моей высшей силы исходит теперь ровным фоном — его больше не прорывают острия лучей. Изошедшей энергии не вернуть, но собранные нервами остатки этой мощи еще аккумулируют заряд, и он с готовностью бродит по облезшим ладоням. Мне осталось лишь ждать приказа — «сжать руку на спуске».
Мое сознание больше не выгорает под стимулятором — начинаю что-то соображать… Ориентироваться я точно перестал из-за этой дряни. Мой мозг просто отключился от систем… И, кажется, это не только со мной случилось. Почти что смерть… Почти то же самое, что и смерть на моем последнем испытании, — еще сегодня…
Порядок наводят, как могут, быстро. Только из-за сбоя мы потеряли много людей и техники… Не понял, кто так жестко применил запрещенные приемы ментальных передач, чтобы нас подключить — Айнер или «защитники»… Скорей, Айнер. Я помню его глаза… и его сапоги… И D40, что бы о них ни думали, не могут применять запрещенные приемы… А Айнер, похоже, делает это часто… Нужно сосредоточится…
Лейтенант крайне спокоен и предельно собран, но вид у него страшно усталый… А у нас впереди еще долгий бой. И он должен следить за всем — за нашим расположением, за их перемещениями… Наша связь не так совершенна, как у машин, — поэтому у нас больше автономности от Центра. Наши офицеры не могут с такой скоростью отдавать и принимать ментальные приказы. Норвальду поступают данные разведки с воздуха и земли, он скидывает схему Айнеру, а тот, исходя из возможностей, расставляет нас через взводных и сержантов, как через передатчиков, уже на месте. Система удобна, но трудно представить, сколько всего обязаны умещать в головах наши офицеры… Мы-то особо не думаем — занимаем оптимальные позиции и стреляем по наводкам. Начинаю понимать, насколько мы выигрываем из-за того, что наш прямой командир — S9. Особенно важно это здесь — на севере.
Широкая вырезанная дверь выпала из проема. Как только я на нее ступил, открылась огневая точка… Цель, спуск — удар в ключицу… Мне не больно — еще не больно… Это тонкий луч — он прижег рану… и ожог вроде дальше не ползет… Я еще не успел толком осмотреть рану, как в голове вместо мыслей снова заметались пометки координат… Меня снова забирает ускорение… Здесь люди… Этот сектор уже разблокирован врагом, но его еще держат…
— Сектор наш! Они отходят!
Я рад… Как никогда рад… К тому ж и Стикк объявился — подключился к нашим контактам! Он еще жив! А я уж думал… Просто я его потерял… Теперь как-то спокойней стало… Правда, вид у него… Но с этим ясно — Айнер его в оборот взял. Айнер не тот офицер, который чьи-то способности, пусть и сомнительные, будет в бездеятельности гноить. Стикк под его бдительным надзором все потайные ходы этой чертовой бездны обойдет… А главное — если не по доброй воле, то по принуждению это сделает… Стикк его командиром признал, хоть и не очень-то безропотно. Они оба друг другу покоя не дадут… и нам с ними обоими скуки не видать…
Этот перекрытый по отсекам склад — огромное помещение, идеальное для обороны. Из-под синего зарева к нам бегут люди — ослепленные, бледные и замерзшие… Они при оружии, но не способны применить его с должной эффективностью — они рабочие. Поэтому нас снова пришпоривают их фоновые сигналы — это уверенное, окончательное утверждение жизни после безнадежной готовности к смерти. Они не бойцы, они не знают, что бою еще не конец… но их вера в нас поднимает дух над этим временем, над этим чертовым днем.
Хоть мы и готовы упасть на месте от усталости — чувствуем подъем новых сил. Дело не только в едва уловимой благодарности этих людей — «защитники» отпустили наши мысли, и стимуляторы опять берут свое… Правда, уже не так агрессивно — им уже почти нечего брать.
Объекты, по которым мы прорывались по-черному, уже взяты. По ним уже прошли бойцы третьей роты… Сейчас, можно считать, небо над базой наше — они отходят… Осталось несколько рывков — еще один сектор базы… А там подземке конец — там мы встретимся с шестой ротой, перешедшей с минус четвертого на минус третий уровень. Те объекты мы с ними вместе отбивать будем.
— Берем сектор!
Приказы отдают четкие, но они обходят нас стороной, каким-то эхом — «техническое подразделение к бою», «берем угловые отрезки»… «Защитники» вышли в широкий тоннель, разделяющий секторы, — засветили поджидающую нас тьму… Пошли «разрушители» — напролом и со всей мощи… Теперь они отправят на слом отходящие отряды вражеской техники — прямиком на свалку…
Идем в тоннель… У нас под сапогами только звонкая пыль отражателей, закрывающих разбитые врата сектора… Четвертый взвод уже зашел на объект… Йохан с «защитниками» уже заходит… И второй взвод уже на входе… К ним бегут люди… Их белая форма обглодана черной копотью и их белоснежные халаты развеваются за ними прожженными лохмотьями… Эти призраки прошли черт знает что и черт знает как оттуда вышли. Они прорвались через мороз, через огонь этой бездны, вырвались из этой тьмы… Они, считай, проломили стены неприступной крепости — неминуемой гибели… Пропускаем их, с уважением расступаясь, но простаивать нам никак… Западную часть периметра базы мы так и не взяли — лейтенант просто подорвал участок тоннеля, который мы теперь обошли. А там еще есть их посты. Периметр мы берем — снова…
- Последний день может стать первым - Стас Северский - Боевая фантастика
- Судовые крысы - Родриго Гарсиа-и-Робертсон - Боевая фантастика
- Серый. Мир - Николай Марчук - Боевая фантастика
- 999999999 маны. Том 3 (СИ) - Оро Призывающий "Оро Призывающий" - Боевая фантастика
- Война на пороге твоем - Дмитрий Самохин - Боевая фантастика
- Нужная профессия. Мертвы изначально - Хайдарали Мирзоевич Усманов - Боевая фантастика / Героическая фантастика / Космическая фантастика
- Нужная профессия. Интересные находки - Хайдарали Мирзоевич Усманов - Боевая фантастика / Героическая фантастика / Космическая фантастика
- Нужная профессия. Сирота - Хайдарали Мирзоевич Усманов - Боевая фантастика / Героическая фантастика / Периодические издания
- Воиd - Артем Лукьянов - Боевая фантастика / Героическая фантастика / Космическая фантастика
- Жизненное пространство - Алексей Колентьев - Боевая фантастика