Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ее пальцы сжали рукоятку пистолета.
— Предполагая мое возможное сложение полномочий…
— О, черт! — презрительно сплюнув, выругался Харольд.
Он опустил Джейкоба на землю и взял мальчика за руку.
Голос Люсиль вновь обрел жесткие тона.
— Что будет с ними?
Она указала на «вернувшихся».
Младший не слышал прежде слово полномочия. У него возникло чувство, что оно было предвестником не очень хороших поступков, поэтому он отступил на шаг от вооруженной женщины.
— Стой на месте! — рявкнул полковник Уиллис.
Младший выполнил приказ.
— Вы не ответили, — сказала Люсиль, четко произнося каждое слово.
Она шагнула влево, чтобы молодой солдат, которого послали для ее разоружения, не закрывал ей обзор.
— Их арестуют и конвоируют в лагерь, — с усмешкой произнес полковник.
Он выпрямил спину и по-военному поместил руки за спину.
— Неприемлемо, — сказала Люсиль.
Ее голос стал еще тверже, чем был.
— Черт! — тихо выругался Харольд.
Джейкоб со страхом в глазах посмотрел на него. Мальчик понимал, что отец боялся за мать не меньше, чем он. Харольд взглянул на Беллами, надеясь на его поддержку. Агенту полагалось знать, что Люсиль прошла критическую точку. Теперь ее уже нельзя было успокоить. Но Беллами, как и все остальные, был поглощен драматической сценой, которая разворачивалась перед ними.
— Отвратительно! — вскричала Люсиль. — Просто патовая ситуация!
Харольд вздрогнул. Самые худшие споры, которые бывали у них с женой, начинались после слов о патовой ситуации. Это был ее боевой клич. Старик начал медленно отступать к открытым воротам, уходя с места, которое при худшем варианте событий могло простреливаться пулями. А он был уверен, что без пуль тут не обойдется.
— Мы уходим, — сказала Люсиль.
Ее голос был смертельно ровным и спокойным.
— Моя семья и Уилсоны пойдут с нами.
На лице полковника не дрогнул ни один мускул. Он выглядел серьезным и решительным.
— Вряд ли такое может случиться, — ответил он.
— Уилсоны жили в моем доме! Я хочу забрать их отсюда.
— Миссис Харгрейв…
— Я понимаю, что вам нужно сохранить лицо. Ваши люди должны уважать вас, как начальника. Конечно, если семидесятитрехлетняя женщина придет сюда с маленькой хлопушкой и уведет с собой всех заключенных, запертых в стенах этого города, вас посчитают трусом. Вы не желаете этого. Здесь и стратегом быть не нужно, чтобы понимать вашу позицию.
— Миссис Харгрейв! — повторил полковник Уиллис.
— Я не требую лишнего. Но вы должны отдать все то, что принадлежало мне — мою семью и людей, которые находились под моей защитой. Поймите, я выполняю задание Бога!
— Задание Бога?
Харольд подтянул к себе Джейкоба. Казалось, что все заключенные Аркадии собрались у ограждения. Люди молчали. Они ловили каждое слово Люсиль. Старик осмотрел толпу, надеясь увидеть Уилсонов. Если ситуация закончится так, как он ожидал, ему придется взять их под свою опеку.
— Да, задание Бога, — повторила Люсиль. — Не бога Ветхого завета, который раздвинул море для Моисея и уничтожил армии фараона. Нет, того бога больше нет. Возможно, мы сами прогнали его.
Младший сделал еще один шаг назад.
— Стой где стоишь, солдат! — рявкнул полковник Уиллис.
— Харольд, отведи Джейкоба в безопасное место, — крикнула Люсиль.
Затем она снова повернулась к полковнику Уиллису.
— Зло, творимое вами, нужно остановить. Мы устали ждать спасителя — пусть даже Бога, — который помог бы нам уйти от подобных вам мучителей. Мы сами должны позаботиться о себе!
— Ни шагу назад, рядовой! — пролаял полковник. — Ты должен обезоружить эту старуху, иначе ночь закончится не миром, а трупами и кровью.
Младший вздрогнул. Он посмотрел в глаза Люсиль, безмолвно спрашивая ее, что ему делать.
— Убегай, дитя, — сказала она материнским голосом, которым обычно говорила только с Джейкобом.
— Рядовой!
Юноша покорно потянулся за оружием. И тогда Люсиль выстрелила в него.
Армия Люсиль, теперь не такая маленькая, отнеслась к выстрелу довольно спокойно — во всяком случае, не испугалась, как ожидали солдаты. Очевидно, причиной их смелости являлся тот факт, что однажды «вернувшиеся» уже умерли и смерть не стала хранить их вечно. Впрочем, это был только один вариант объяснений — причем не самый вероятный. Скорее всего, они сохраняли мужество, потому что по-прежнему оставались людьми.
Когда Младший упал на тротуар и, схватившись за ногу, взвыл от боли, Люсиль не стала заботиться о нем, как обязательно сделала бы раньше. Вместо этого она перешагнула через парня и направилась к полковнику Уиллису. Тот отдал солдатам приказ вести огонь на поражение. Он даже начал расстегивать кобуру, висевшую на его поясе. Но, подобно Младшему, многие солдаты не хотели стрелять в старуху. Тем более, она была не «вернувшейся», а обычной живой женщиной.
И все же патрульные и постовые открыли стрельбу. Десятки пуль попадали в тела людей, но большинство улетали в воздух или впивались в землю, разогретую летней жарой. Люсиль шагала к полковнику Уиллису, нацелив на него оружие.
Прежде чем Младший рухнул на асфальт, Харольд схватил Джейкоба в объятия и метнулся к солдатской казарме за бетонной стеной. Когда солдаты начали стрелять, Беллами побежал следом за ним. Вскоре он нагнал старика и, не спрашивая Харольда, взял Джейкоба из его рук.
— Бежим дальше, — хриплым голосом сказал Харольд. — Надо найди твою мать.
— Да, сэр, — ответил Джейкоб.
— Я говорю не с тобой, сынок.
— Да, сэр, — произнес Беллами.
Они помчались к палаткам, расставленным на одной из главных улиц города.
У «вернувшихся» не было оружия, но они превосходили солдат своей численностью. Помимо тех людей, которые откликнулись на зов Люсиль, имелись тысячи заключенных, собравшихся по другую сторону южной ограды. Они пока еще являлись узниками Аркадии. Но они уже поняли, что пришла пора действовать. Их было очень много, а солдат — на удивление мало.
«Вернувшиеся», стоявшие у ворот, пошли в атаку — молча, словно это нападение не являлось их целью. Казалось, что они просто играли в массовке на съемках батальной сцены. Солдаты тоже знали, что их винтовки не имели большого значения против такой огромной толпы. В результате стрельба не продлилась и нескольких минут. Кипящая масса «вернувшихся» накрыла горстку патрульных и поглотила их, как мощная приливная волна.
Толпа прорвалась в лагерь, быстро удаляясь от места, где Люсиль по-прежнему держала полковника под прицелом пистолета. До них доносились звуки боя и крики сражавшихся людей. Это была симфония хаоса — стремление к жизни с обеих сторон возникшего водораздела.
Повсюду слышался звон разбитых окон. Стычки происходили в городских парках и у дверей казарм, куда солдаты отступали небольшими группами. Иногда они получали небольшое преимущество благодаря тому, что «вернувшиеся» не обладали знаниями военной тактики. Многие заключенные боялись противостояния с вооруженными людьми, но их мотивировало стремление к свободе. Поэтому они шли вперед под пули.
— Вы могли убить этого парня, — сказал полковник, глядя на Младшего.
Тот перестал кричать. Похоже, он понял, что получил лишь легкое ранение в ногу и в основном был невредим. Солдат тихо стонал и зажимал руками рану.
— Он скоро поправится, — ответила Люсиль. — Мой отец учил меня стрельбе из пистолета еще до того, как я начала ходить. Я знаю, как свалить с ног человека, в которого целюсь.
— У вас ничего не получится.
— Я думаю, уже получилось.
— Сюда пришлют еще больше солдат.
— Но это не отменит факта, что сегодня мы совершили праведное дело.
Люсиль опустила пистолет.
— За вами скоро придут, — сказала она. — Они люди. И они помнят, как вы издевались над ними. За вами скоро придут.
Полковник вытер вспотевшие руки о китель. Он повернулся на каблуках и, ничего не сказав, направился в охваченный восстанием город. Там, на улицах, солдаты убегали от разгневанных толп заключенных. Повсюду велась стрельба. Патрульные отряды все еще пытались взять ситуацию под свой контроль. Но им не удавалось сделать этого. «Вернувшихся» уже нельзя было остановить. Вот почему полковник Уиллис ушел, ничего не сказав.
К Люсиль подбежали Уилсоны. Они и тут сохраняли свое семейное построение: Джим и Конни по краям и дети посередине, защищенные от всех опасностей мира. Джим весело приветствовал ее.
— Надеюсь, вы устроили всю эту заваруху не только из-за нас?
Люсиль крепко обняла Джима. От него плохо пахло. Он нуждался в ванной или в душе. Но она решила, что запах был приемлемым. Он даже придавал ей силы. Ведь это были ее близкие родственники, и с ними плохо обращались.
- Срубить крест[журнальный вариант] - Владимир Фирсов - Социально-психологическая
- Дом тысячи дверей - Ари Ясан - Социально-психологическая
- For сайт «Россия» - Кира Церковская - Социально-психологическая
- Проза отчаяния и надежды (сборник) - Джордж Оруэлл - Альтернативная история / Публицистика / Социально-психологическая
- Между светом и тьмой... - Юрий Горюнов - Социально-психологическая
- Все зависит от тебя - Гоар Маркосян-Каспер - Социально-психологическая
- Традиционный сбор - Сара Доук - Социально-психологическая
- Аэроторпеды возвращаются назад - Владко Владимир - Социально-психологическая
- Сатан - Иннокентий Маковеев - Героическая фантастика / Социально-психологическая
- Крик после боли - Агоп Мелконян - Социально-психологическая