Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И то правда – нечто всю дорогу молчать будем?!
Никуда они не делись, заговорили, как миленькие; дядька Друц еще смеялся: "Тебе бы, говорит, Акулина, следователем работать! С тобой и не захочешь – а заговоришь, лишь бы в покое оставила!"
А Рашель про рыбу-акульку рассказала – в отместку, должно быть. Только я не обиделась. А она как увидела, что я не обижаюсь, сразу добрее стала, и больше из нее слова клещами тянуть не надо было…
* * *– …А вот и я, Аза! О чем задумалась? Подставляй-ка лучше стакан, я вина принес!
ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХБрызжут из глаз у Михаила-Мишка веселые искорки, пляшут озорными бесенятами. Глядь – разбежались бесенята, а за ними:
…море.
Рыба у самого берега играет, всплескивает, красуется перед чайками-проглотами блестящей чешуей. А вот вам шиш, чайки, и вам шиш, рыболовы-пустозвоны; не поймать вам меня ни клювом, ни крючком, ни сетью! ото всех уйду! Парит чайка в небе, сидит в лодке рыбак, смотрят на плеск-блеск, усмехаются про себя: никуда тебе не деться, дура-рыба, быть тебе закуской…
Славный денек выдался.
III. ФЕДОР СОХАЧ или НА КОЙ Я ИМ СДАЛСЯ?
И если вначале у тебя было мало,
то впоследствии будет весьма много.
Книга ИоваБалюстрада, огораживающая внешнюю террасу заведения "Лестригон и сын", была горячей от солнца.
Коснись плечом – взвоешь на всю набережную.
– Эй, человек! Кружку пива и расстегай по-вашенски!
– Сей минут-с!
И мальчишка-половой, вихляя всем телом, умчался на кухню.
Федор блаженно откинулся на спинку стула, глянул вослед половому, облаченному в мадаполамовую рубаху сомнительной белизны, и позволил себе расслабиться.
Поход в цензорскую коллегию вышел на удивление фартовым: раз – и дело в шляпе. Слишком фартовым, чтобы это было по душе Федору Сохачу, с младых ногтей привыкшему опасливо вслушиваться в лесную тишину. И Княгиня сто раз говаривала: если незнакомое дело складывается вчистую – не спеши верить.
Вдруг приманивает судьба, чтоб больней ударить?
А тут: и здание цензорской коллегии нашел мигом, на Соборной улице. Старик в панаме и фланелевом костюме указал. Свернешь, дескать, и шныряй глазами по северной стороне – где мраморные львы у подъезда. Федор еще постоял, когда добрался, посмотрел с уважением: знатные львищи. На батюшку из Больших Барсуков похожи, только что модный хвостик на затылке не завязан.
Пальца в рот не клади.
Воспоют: "Да внидет пред лице Твое молитва моя…" – и отхватят по самый локоть.
У левой зверюги чиновник сигару курил, второй гривой морду каменную окутывал. Вот он возьми и спроси у Федора от душевного благорасположения пополам со скукой: чего мнешься? чего надо? Парень и ответил. Ухмыльнулся чиновник фарфоровыми зубами. Сюртук одернул; пепел на льва стряхнул. Давай свои бумаженции, говорит. Я, мол, товарищ начальника коллегии, разберусь. Полистал наскоро и смеется: ты, парень, передай своим, московским общедоступным – не теми бумагами репутацию поддерживают! Слово в слово передай: не теми. Есть, братец ты мой, такие бумаги…
Запомнил?
Федор кивнул. Что тут запоминать?
Нравишься ты мне, парень, – чиновник дыма клуб сизый выпустил и в том дыму спрятался. Рожа у тебя тупая, да хитрая. Такие рожи от сотворения мира всем нравятся, а мне и подавно. Хочешь, в курьеры возьму? На казенное жалованье? Ну смотри, а то передумаю. Пшел вон!
Федор и пошел.
Вон.
Потому как увиделось парню невпопад: глаза у чиновника, у товарища начальника коллегии, шибко знакомые стали. Моргают часто. Рыжими искрами отблескивают. Точь-в-точь трагик Полицеймако, когда он Федора к себе в любимые ученики зовет. Или девки харьковские, когда лезли глупые тайны поверять, а бабища Зося из вышибал в швейцары перевести норовила.
Теперь этот, с сигарой – в курьеры.
Что им всем, медом намазано?
Эй, Княгиня за левым плечом, Друц-бродяга за плечом правым, ответьте: чего они лезут?
Молчат.
Глядят хитро; не отвечают. Ну и пусть их.
Сам разберусь.
* * *– Кушать подано-с!
Не глядя, Федор кинул на стол мелочь, россыпью. Зазвенело, покатилось. Но на пол не ссыпалось. Умел был половой, даром что мальчишечка; сгреб-подхватил да и умчался вихрем к другому столику.
Федор знал заранее: не заплатишь вперед – не уйдет. Так и будет маячить напротив, а после хозяина позовет. Не тот вид у парня, чтоб в кредит верить. Такие нажрут на копейку и сбегут, а половому – убыток. Ладно, сам бы на его месте вдвое зорче смотрел. Тем паче еда у них дармовая: расстегаище с рубленым мясом, во всю тарелку – пятнадцать копеек. А ежели пива впридачу спросишь, то от заведения тебе тарелку наваристого бульона к расстегаю подадут.
Это Елпидифор Кириллыч место указал.
Самое актерское место, мол.
Не стал Федор трагику говорить, что чует в себе силу тайную. Что кинет мальчишке в мадаполаме не деньги – горсть ракушек с пляжа, – а мальчишка примет с благодарностью. Кланяться станет. Нет, не стал говорить, не дурак ведь, да и Княгиня строго-настрого велела: язык не распускать!
А еще строже: не шутить эдаких шуток без ее на то дозволения. Иначе рот невидимыми нитками зашьет, а руки в кочерыжки скрутит.
Поверил Княгине Федор.
Не пробовал ослушничать.
…напротив, ближе к набережной, заманивали публику циркачи.
Двое жонглеров кидались булавами и кольцами, старый клоун приставал к детям курортников, а вокруг них ходила по кругу белая лошадь с султаном на голове. В седле корячилась толстомясая девица: то с ногами заберется, выпятится бесстыжими ляжками, то на руки встанет.
Поодаль, на колченогой табуреточке, сидела билетерша: вдруг кто раскошелится. Вдруг захочет прийти вечером в балаган. Вон и пехотный капитан с дамой остановились, глядят – подходите, господа, деньги не деньги, а веселье всегда веселье!
Ну что же вы?.. два билета в партере?
Пожалуйста, господин офицер, пожалуйста…
– Здорово, Федра! – рокотнуло у колен.
Разбилось прибоем о скалы, течет пеной по террасе. Федор скосился вниз. Так и есть: стоит. У балюстрады. С той стороны, внизу; бритая наголо башка светит бильярдным шаром, приглашает щелкнуть.
Стальной Марципан, борец из цирка, мастер силовых номеров.
Еще когда Московский Общедоступный только переехал из Сурожа в Севастополь, Княгиня повела своего ученика в цирк. Для расширения кругозора и приобщения к высокому. Сказала: после театра цирк очень полезен. А чем полезен, не сказала. Федор дивился: шатер до неба! бесстыдницы полуголые по веревкам навроде макаков заморских лазят! клоуны юродствуют! Мужик цилиндр снял, и добро б цилиндр – голову полосатой курве-страхолюдине в пасть засовывает! А ну откусит курва?.. ф-фух, пронесло!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Академия Тьмы "Полная версия" Samizdat - Александр Ходаковский - Фэнтези
- Moonset - Scott Tracey - Фэнтези
- Золотой лук. Книга вторая. Всё бывает - Олди Генри Лайон - Фэнтези
- Баллада двойников - Генри Олди - Фэнтези
- Лайон Нейгард и предвыборный заговор - Сергей Янин - Периодические издания / Фэнтези
- Яблоня - Philo - Фэнтези
- Армагеддон был вчера - Генри Олди - Фэнтези
- Братство меча - Дэн Ферринг - Фэнтези
- Скорлупарь - Генри Олди - Фэнтези
- Пленник железной горы - Генри Олди - Фэнтези