Форма входа
Читем онлайн Ночное солнце - Александр Кулешов
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Они не умели найти выхода, не могли доискаться до подлинных причин своих трудностей. Легче всего было винить во всем другого. Они это и делали. Что, в свою очередь, рождало раздражение. Придирались к пустякам, терзали друг друга никчемными упреками, не решаясь говорить о главном.
Но главное дамокловым мечом висело над их головами — разлука приближалась. То, что еще недавно было бесконечно далеким, оказалось рядом, стремительно налетело со скоростью курьерского поезда. Что теперь делать? Что делать-то?
Вот и ссорились, подтачивая и без того проходившую трудное испытание юную любовь свою.
Минута расставания неумолимо приближалась.
Наступил наконец выпускной вечер.
Уже были вручены аттестаты зрелости, медали. С золотой школу окончили двое — Нина и еще одна девочка из ее класса. Петр в общем-то получил не такой уж плохой аттестат, хотя и с четверкой по математике. Впрочем, в справке о текущей успеваемости, посланной в училище, у него числилась пятерка.
Теперь он должен был ехать на сборы, которые в это время устраивал аэроклуб. По окончании сбора совершавшим прыжки присваивали очередной разряд.
Петр разрывался. Эти прыжки, этот разряд, были необычайно важны для него. Именно сейчас, при поступлении в училище. Но, уезжая, он терял те немногие дни, которые Нина еще оставалась в их городе. Он просто не знал, что делать…
Его мучительные сомнения, сами того не ведая, разрешили Нинины родители. Он узнал об этом на выпускном вечере.
Вряд ли у кого-либо из выпускников, даже тех, в аттестате которых не стояло ничего, кроме троек, было в тот день на душе тяжелее, чем у Нины и Петра.
Но молодость эгоистична. Ребята пели, танцевали, веселились до упаду, взявшись под руки, шеренгами шли по рассветным улицам города. И никто не замечал, что двое среди них ни разу не улыбнулись.
В конце концов они незаметно отстали и молча свернули в городской парк — прибежище стольких их счастливых уединений.
Они шли по пустынным аллеям. Солнце еще не вставало, и только бледная зелень на небе, начинавшая розоветь, предвещала скорую зорю. Свежий ветерок холодил лица. Но уже на все лады перекликались ранние птицы, и, когда они на минуту замолкали, над парком нависала хрупкая тишина. В этот момент Петр решился: он не поедет на сборы. Он не может оставить ее. Сейчас это было бы просто предательством. Вот она идет рядом, его Нинка, его любимая. Ей тоже нелегко. Он понимал ее печаль, ее переживания, ее невеселые мысли. Он все сейчас понимал. И он не мог украсть у нее, у них эти две последние недели, которые им оставалось провести вместе.
— Петр, я должна тебе что-то сказать, — прошептала она.
У него холодок коснулся груди, он вдруг почувствовал, что вот сейчас произойдет несчастье. Нина повернулась к нему, уткнулась носом в плечо, заплакала. Она плакала очень тихо, почти неслышно, просто плечи ее вздрагивали, просто пальцы судорожно вцепились в рукава его пиджака.
— Что случилось, Нинка, ну, что случилось? — повторял он растерянно, боясь услышать что-то очень страшное, неведомо что.
— Я уезжаю, Петр… Я уезжаю… — бормотала она.
Ему казалось, что все это уже было, совсем недавно — ее слезы, ее слова, его страх.
— Я знаю, Нинка, — заговорил он тоже шепотом, — знаю. Я не поеду на сборы. Эти дни мы будем вместе. С утра до вечера. Мы что-нибудь решим, придумаем. Ну не можем же мы ничего не придумать! Мы…
— Я уезжаю завтра…
Он остановился. Завтра! Как завтра? Почему?
— Почему? — спросил он.
— Они позвонили… Надо утром вылетать… Папа сказал, что с этим филфаком все в порядке, но надо быть на каком-то собеседовании… В общем, не знаю… Надо лететь.
— Ты ничего не сказала!
— Они позвонили перед самым вечером. Я не хотела… не могла тебе сказать там… Ждала… пока вдвоем…
Она перестала плакать, вытирала глаза платком. Они долго шли молча. О чем было говорить? Наконец Нина повернулась к нему и, глядя в глаза, сказала громко:
— Дай мне слово, что сделаешь то, о чем я тебя сейчас попрошу!
— Нина…
— Дай слово! Ведь это, может быть, последняя моя просьба к тебе. Дай!
— Даю, — сказал Петр.
— Я хочу, чтобы ты приехал ко мне в Москву!
— Но, Нинка…
— Погоди не перебивай! Я все обдумала. Ты ведь должен ехать в училище сдавать экзамены, правильно? В конце июля, да? А сейчас двадцать восьмое июня. Целый месяц у тебя. Вот по дороге ты и приедешь в Москву, просто выедешь раньше. Скажи Илье Сергеевичу правду, что едешь ко мне.
— Но…
— Не беспокойся, я устрою тебя в Москве, — теперь она говорила решительно. Это была взрослая женщина, принявшая решение и твердо проводившая его в жизнь.
— Но твои родители… — опять попытался возразить Петр.
— Да при чем здесь они?! — зло отмахнулась Нина. — У меня найдутся друзья, которые тебя приютят. Не беспокойся. Не забудь, ты дал слово!
И хотя никакого энтузиазма упоминание о Нининых московских друзьях у него не вызвало, он кивнул. Они долго еще гуляли в то утро по парку. Пока на улицах не зазвонили трамваи, пока не стало припекать вовсю расправившее свои золотые плечи июньское солнце.
Они так и не ложились.
Зашли к Нине. Она набросала в чемодан какие-то вещи. Наскоро поцеловалась с заливавшейся слезами бабушкой и сбежала по лестнице.
Петр проводил ее на аэродром. Они были настолько измучены, что не хватало сил ни на слова, ни на слезы.
— Так помни, Петр, ты дал слово. Я жду, — сказала Нина, с тревогой заглядывая ему в глаза.
— Я приеду.
Они еще раз обнялись. И Нина, то и дело оборачиваясь, побежала к самолету. Пассажиров уже торопили. Он махал ей, пока она не скрылась в дверях. И долго потом еще, пока самолет запускал двигатели, пока трогался с места, пока не исчез в дальнем конце аэродрома.
Так они простились. Не по-детски, по-взрослому.
Через два дня Петр уехал на сборы. Он думал, что там, в лагерях, занятый только прыжками, придет в себя, очухается. Но ошибся.
Он действительно совершил много прыжков — и с ручным раскрытием парашюта, и с задержкой, и на точность приземления, и комбинированные. Участвовал в местных соревнованиях. Но уйти от себя не мог. Снова занялся атлетизмом. Исступленно накачивал мышцы, тренировался в дзюдо. Старался изнурять тело, чтобы не было сил и времени думать.
Когда-то, занимаясь атлетизмом, он убеждал себя, что это делается ради здоровья. Потом, не умея притворяться, сам себе признался, что делает это, чтоб «выстроить фигуру». Он и так был отлично сложен, но поддался распространенному среди молодежи заблуждению: чем больше мышц, чем они бугристее, тем лучше фигура. Вот и качал. Порой его охватывала злость — до чего же занудна эта однообразная бесконечная серия движений. И как судить о результатах? Штангисты тоже накачивают мышцы, хоть и иначе, но у них легче оценить успех: растет поднимаемый вес. А у него, Петра, после всех этих атлетических упражнений что-то силы заметно не прибавлялось. Объем мышц — да, а вот силы…
Дзюдо же доставляло иную радость. Там был противник, которого надлежало победить, там надо было думать, мгновенно решать сложные тактические задачи, как на войне, вернее, как на учениях, потому что после схватки идешь с противником обнявшись прямо в душ.
Он тренировался увлеченно, упрямо разучивал приемы, повторяя их без конца, пока они не становились автоматическими. Он надеялся стать мастером.
Его огорчало только, что отец не уважал дзюдо. Они часто азартно спорили о сравнительных преимуществах этих схожих видов борьбы — дзюдо и самбо…
Так было.
А сейчас, в лагерях, все вдруг стало наоборот.
Он предпочитал атлетизм. Без конца поднимая тяжелые «блины», гантели, гири, он уносился мыслями в неопределенность, словно задавливал свою тоску этими огромными весами, этим однообразным занятием, не требовавшим мыслей и в то же время не дававшим думать о том, о чем он думать так не хотел. Дзюдо же требовало сосредоточенности, постоянного внимания, остроты реакции, которые давались ему сейчас с трудом. Он часто погружался в какой-то, как сам выражался, «интеллектуальный полусон», тоскливую апатию. Это проходило, да и длилось недолго. Но полноценным занятиям мешало.
Он боролся яростно, зло, стараясь отогнать все лишнее, сосредоточиться. И все же дзюдо занимался с неохотой, а к атлетизму тянулся.
В лагерях собрались молодые, здоровые ребята, спортсмены. Они тоже немало времени отдавали спорту, играм, в свободное время танцевали, пели. Словом, вели то, что принято называть «активным образом жизни». Так что Петр не привлекал к себе особого внимания.
Лишь двое заметили его состояние — Лена Соловьева и Рута.
Лена, обычно шумная и не привыкшая к особой деликатности, на этот раз вела себя сдержанно. Сначала неловко попыталась втянуть его в веселые компании. Потом насторожилась, притихла. Лишь изредка подходила, заговаривала, внимательно присматривалась к нему, словно врач, устанавливающий диагноз. Не замечая перемен к лучшему, отходила.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Ночное солнце - Александр Кулешов бесплатно.
Похожие на Ночное солнце - Александр Кулешов книги
- На краю моей жизни (СИ) - Николь Рейш - Роман
- Второй вариант - Георгий Северский - Роман
- Зов Тайрьяры (СИ) - Московских Наталия - Роман
- Призраки прошлого - Евгений Аллард - Роман
- Марш Акпарса - Аркадий Крупняков - Роман
- Судьба (книга четвёртая) - Хидыр Дерьяев - Роман
- 2012 - Александр Лекаренко - Роман
- Бегущая зебра - Александр Лекаренко - Роман
- Свалка - Александр Лекаренко - Роман
- Судьба (книга первая) - Хидыр Дерьяев - Роман
