Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Население, собиравшееся постоянно около палатки моряков на островке Матаньял, с большим удовольствием ело то, что им давали моряки; юроси были очень разборчивы и от многого отказывались. Но морская солонина и чилийское сладкое вино всем островитянам очень нравились. Моряки пробовали угощать их водкой, но они с отвращением выплевывали ее.
Благодатная природа щедро дает юаланцам все нужное для жизни. Поэтому островитяне не отягощают себя работой. Глав-
166
ные занятия - собирание плодов, рыболовство и присмотр за плантациями юросей. Рыбной ловлей занимаются большей частью женщины. У них большие невода из волокон кокосовых орехов, с поплавками, очень похожими на наши. За рыбой никогда не выезжают в море, ловят ее недалеко от берегов в рифовых бухтах. Во многих местах на отмелях они складывают из камней заколы, или переборы, рыба входит туда во время прилива, а в малую воду остается запертою.
Публичных увеселений у островитян нет, но изредка они пляшут. Несколько человек становятся в линию, один за другим, тихо топчутся на месте и делают плавные движения руками и головою. Если смотреть сзади, то кажется, будто это автоматы, .приводимые в действие одною машиною. Пляски происходят в такт песни, которую поют тихо. Женщины не имеют права участвовать в плясках. Все мужчины любят собираться в кружок и разговаривать. Споров, ругани, неудовольствия никогда в таких собраниях не наблюдалось. Говорить тихо - общий обычай островитян, громкие разговоры наших моряков им не нравились.
Ни азартных игр, ни гимнастических упражнений, ни борьбы, ни метания в цель у туземцев не бывает. Они не знали, что такое война и звериная охота.
Литке писал: «Все народы ведут к тому, чтобы в противной «стороне видеть врага, а главная черта характера юаланцев видеть во всяком другом брата. Они не имеют совершенно никакого оружия, ниже палки, противу человека назначенной, и потому не могут, кажется, иметь и отдаленного понятия о войне. Есть ли к этому другой пример на земле?»
В семейном быту юаланцы кротки и уживчивы. Родители нежны к детям, но воспитывают их в полном послушании и уважении к старшим. Среди мальчиков моряки не заметили ни разу ни ссоры, ни драки, что, однако, не мешало им быть весьма живыми. Молоденькие девушки удивительно милы и ласковы. Многоженство развито только среди юросей. Юаланки не могут похвастаться целомудренностью. Нравы их довольно легки. Незамужние девушки в обращении с мужчинами пользуются полной свободой.
Идолов, видимых богов, юаланцы не имеют. Они чтут невидимых духов. Ни храмов, ни кумиров в их честь не воздвигают, но в каждом доме, в почетном углу, устроено место, где стоят в честь божества Ситель жезл, около 1,5 м длины, и тритоновые рога. В жертву ему приносят ветви и листья растений сека.
Туземцы веруют в загробную жизнь. Они говорят: кто хорошо поступал, не бил своей жены, не обижал других, того ожидает вечное блаженство в заоблачном жилище. Наоборот, кто Жил дурно, после смерти будет превращен в рыбу тиборин, которая находится в вечной борьбе со всеми остальными крупными рыбами.
На покойников они надевают лучшие украшения, обертывают тело тканями, складывают руки к пахам и зарывают в землю около дома. Могилы украшают пальмовыми ветвями и банановыми деревьями.
167
Язык юаланцев звучен, мягок и нежен. В разговоре для большей выразительности меняют интонацию голоса, жестикулируют, делают разные телодвижения, особенно женщины.
За время пребывания в Юалане некоторые сенявинцы пытались научиться туземному языку, но безрезультатно. Один только Литке мог довольно свободно объясняться на нем.
22 декабря, пользуясь попутным ветром, шлюп вышел под всем» парусами из бухты Ла-Кокиль в море.
10. ОТКРЫТИЕ ОСТРОВОВ СЕНЯВИНА. НА ОСТРОВАХ МАРТЛОКА
Покинув остров Юалан 22 декабря 1827 г., «Сенявин» направился к югу - Литке хотел произвести магнитные наблюдения и определить положение магнитного экватора на меридиане острова Юалан. На другой день шлюп пересёк магнитный экватор и продолжал еще некоторое время итти на юг, производя наблюдения-
2 января шлюп находился в районе пересечения путей известных мореплавателей капитанов Томсона, Ибаргойца, Дюперре и других. Здесь, казалось, не могло бы быть места даже самому маленькому островку, не замеченному ими, не означенному на карте и не описанному в лоции. И все-таки утром 3 января сенявинцы по направлению курса шлюпа увидели нигде не обозначенный остров с высокими горами. Сначала не хотели верить своим глазам: невероятным казалось такое интересное открытие в этом месте. Предполагали даже, что это мираж, но, пройдя некоторое время, убедились, что перед ними действительно остров с коралловым рифом в полумиле от него.
Приблизившись к рифу, «Сенявин» лег в дрейф, чтобы лучше осмотреться. На берегу виднелись густые кокосовые рощи и во многих местах дымы. Из-за северной оконечности острова вскоре стали появляться одна за другой лодки под парусами, их набралось до сорока.
В больших лодках находилось по четырнадцать человек » в маленьких - по два. Туземцы издали начади петь, плясать, махать руками. К берегу шлюпа приставали охотно, но на судно, несмотря на приглашение, подняться не хотели, за исключением одного, которого удалось заманить жестяной банкой из-под краски. Когда он вошел на палубу, ему сделали несколько мелких подарков в том числе и так понравившуюся жестянку.
Наружность островитян производила весьма неприятное впечатление: дикие, с выражением недоверчивости лица, глаза, налитые кровью, неугомонная возня - представляли резкую противоположность скромному виду юаланцев.
Проведя около трех часов среди шумной флотилии, шлюп снялся с дрейфа и пошел вдоль южного берега на запад. Постепенно все лодки отстали. Один только островитянин, гость сенявинцев, упорно не желал покинуть шлюпа, несмотря на старания моряков объяснить ему, что он удаляется вместе с судном от своей лодки. Причина этой настойчивости скоро выяснилась: заметив, как Литке
168
стал недалеко от него с секстаном и начал астрономические наблюдения, он сделал прыжок,- схватил секстан и с остервенением» силился его вырвать из рук наблюдателя. «Дерзость его была так. неожиданна, - говорил Литке, - что стоявшие, возле меня матросы не вдруг спохватились мне помочь, и я, изрезав только руки о края инструмента, мог его спасти от дикаря, который, видя неудачу, нырнул в воду и поплыл к своим лодкам».
Проходя вдоль рифа, около трех часов пополудни заметили пролив и бухту, для осмотра и промера которых послали шлюпку под командой лейтенанта Завалишина.
Здесь «Сенявина» опять окружили туземные пироги с дикарями, которые шумели, кричали и плясали. Во многих пирогах лежали связки стрел и мешки с каменьями. Заметив, что моряки обратил», внимание на стрелы и камни, дикари стали тщательно закрывать их рогожами. Несколько пирог подходило к шлюпу; туземцы меняли: на гвозди кораллы, раковины, плоды, рыбу, зонтики. Команда за кухонный нож выменяла себе щенка.
Завалишин возвратился через полтора часа, выполнив лишь» часть заданной работы: он был тесно окружен лодками островитян, которые мешали ему работать, шумели, бросали в его шлюпку кокосовые орехи, палки и ветки деревьев. Перед заходом солнца все; островитяне возвратились домой.
Утром шлюп приблизился почти вплотную к рифу и пошел вдоль него в самом близком расстоянии. Несколько дикарей стояли наг рифе и лаяли по-собачьи, когда шлюп проходил мимо них в одном месте были замечены проливчики и небольшая лагуна. Литке послал шлюпку, под командой Нозикова, осмотреть пролив и произвести промер.
Шлюпка, производившая промер, возвратилась на «Сенявин». В осмотренных проливе и лагуне оказались очень малые глубины и не нашлось хорошего якорного места. Обойдя вокруг острова, шлюп снова подошел к проливу и лагуне, которые были частично» осмотрены Завалишиным. Здесь «Сенявин» снова лег в дрейф, и тот же офицер был отправлен для довершения своего исследования. Ему было приказано поднять на шлюпке флаг, если туземцы, проявят враждебность.
Через некоторое время со шлюпа увидели условленный знак, «Сенявин» немедленно подошел возможно ближе к берегу и сделал выстрел из пушки. Вскоре Завалишин возвратился на судно и сообщил следующее: «Для осмотра прохода между рифами и отыскания якорного места в лагуне я отправился на гичке. Я нашел две бухты, соединенные проходом в 100 м шириной, во внешней глубина от 40 до 50 м, а во внутренней - от 30 до 45 м. Когда я отвалил от борта «Сенявина», около меня не было ни одной туземной лодки. Во внешней бухте меня нагнали все пироги, державшиеся около шлюпа, а во внутренней - к ним присоединилось такое же число с берега, так что я насчитал около себя до» сорока лодок, в которых было не менее двухсот островитян. Сначала они только плясали, шумели, предлагали моим гребцам свежие плоды и прочее и, хотя стесняли и мешали работать, но не
- Русские кругосветные мореплаватели - Николай Нозиков - История
- 1941. Пропущенный удар. Почему Красную Армию застали врасплох? - Руслан Иринархов - История
- Воздушная битва за Севастополь 1941—1942 - Мирослав Морозов - История
- Севастополь 1941—1942. Хроника героической обороны. Книга 1 (30.10.1941—02.01.1942) - Геннадий Ванеев - История
- Идеология и филология. Ленинград, 1940-е годы. Документальное исследование. Том 1 - Петр Александрович Дружинин - История
- Закат и гибель Белого флота. 1918–1924 годы - Олег Гончаренко - История
- Реформа в Красной Армии Документы и материалы 1923-1928 гг. - Министерство обороны РФ - История
- Пехота вермахта на Восточном фронте. 31-я пехотная дивизия в боях от Бреста до Москвы. 1941—1942 - Фридрих Хоссбах - История
- Полководцы Великой Отечественной. Книга 3 - Николай Копылов - История
- Черный крест и красная звезда. Воздушная война над Россией. 1941–1944 - Франц Куровски - История