Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Крюгер сообщил, что пропал Музычко и все дела заброшенных разведчиков. Фон Лютцов не поверил и пошел проверять. Подтвердилось. Оставалась надежда, что Музычко, в прошлом талантливый гравер, с одинаковым успехом подделывавший при советской власти, как документы, так и деньги, трижды приговоренный русским судом к тюремному заключению и освобожденный из колонии немецкой армией, всего лишь проявил рвение. Вытащил из сейфа личные дела и отнес в безопасное место. Если найдут его тело и папки, можно вздохнуть с облегчением. Это означает, что русские действовали вслепую. Возможно, просто громили гарнизон врага. Подумав так, фон Лютцов поправил себя: неправда. Русские не посылают армады бомбардировщиков и штурмовиков на заурядные гарнизоны. Они знали о "Валгалле" и целенаправленно ее уничтожали. Их действия были логичными, на месте русского командующего он поступил бы также. Оставалось понять, что русские знали? Туманные сведения, полученные от кого-то из местных жителей или полицейского? Или же знали все? "Неужели Зонненфельд? - подумал фон Лютцев. - Но как он проведал? Вычислил по продуктовым поставкам? Не мог. Школа снабжалась как подразделение полка фельджандармерии, это было продумано заранее и неукоснительно выполнялось. В Орешково Зонненфельд не бывал, его сюда просто не пустили бы. Кто-то рассказал? Мой офицер? Это невозможно! Зонненфельд не водил дружбу с офицерами Абвера, круг его общения в N четко установлен - это проверено и перепроверено. Если русские осознано забрали Музычко и дела, "СМЕРШу" не составит труда разыскать моих агентов. Даже напрягаться не придется. Это конец... "
В дверь постучали. Это был Крюгер.
- Не нашли! - доложил он с порога.
- Хорошо искали? - спросил фон Лютцов.
- Развалины разобраны до последнего кирпича, поселок и окрестности прочесаны фельджандармами. Всем довели, что любой, кто найдет Музычко или папки личных дел, получит месячный отпуск, солдаты очень старались. Безрезультатно.
- Мы проиграли эту войну, Пауль! - сказал фон Лютцов.
Адъютант смотрел на него недоуменно.
- Клаузевиц и Мольтке учили нас, что нельзя недооценивать противника. В Великую войну 1914 - 1918 годов мы имели возможность убедиться в справедливости этих заветов. Но забыли их. Нас развратили победы в Европе. Мы опасались французов и поляков, но их фронты развалились под ударами немецких армий. В 1941 году русские стремительно убегали от вермахта, и мы возомнили себя непобедимыми. Мы считали славян недочеловеками и забыли, как упорно они сражались двадцать лет назад. Мы не учли, как быстро они учатся. Когда мы столкнулись с танками Т-34 и КВ, следовало задуматься. Народ, который после тяжелейшей гражданской войны создал промышленность, способную выпускать такое оружие, опасен. Однако мы научились бороться с их чудовищными танками, и успокоились. Мы не подумали, что люди, сумевшие создать современное оружие, могут научиться успешно вести разведку. Они научились. Зонненфельд, или как там его по-русски, доказал это. Вы молоды, Пауль, и, возможно, уцелеете в этой мясорубке. Запомните: нельзя драться с врагом, когда исход сражения складывается не в твою пользу. С таким врагом заключают мир. Пусть невыгодный. Худой мир лучше доброй ссоры, говорят русские. Они правы.
Адъютант смотрел на полковника широко открытыми глазами.
- Идите, Пауль! - сказал фон Лютцов. - Желаю вам выжить!
Когда дверь за адъютантом закрылась, полковник достал из кобуры "вальтер". Снял пистолет с предохранителя и передернул затвор. Затем с силой воткнул дуло в висок и нажал спуск...
19.
На базу бригада вернуться успела. Двумя волнами, другой дорогой, разгромив по пути полицейский заслон. Полицейские бежали после первых же разрывов 76-миллиметровых снарядов, преследовать их не стали. Ночью на партизанском аэродроме сели самолеты, забрали Музычко и раненых. А с рассветом в деревню вошли танки...
Батарея молоденького лейтенанта-артиллериста погибла почти сразу же - слишком неравны были силы. В лес танки не пошли, но егерей остановить он не мог. Бригаду смяли, разорвали на части и погнали уцелевших партизан, как собаки по пороше гонят зайцев...
***Грязь и бурая вода стекали с шинели Седых, в сапогах его хлюпало.
- Не пройти! - сказал он, отбрасывая слегу. - Везде проверил.
Крайнев глянул вопросительно.
- Не сомневайтесь, товарищ майор! - сказал Седых обиженно. - Я с детства по болотам, понимаю...
- Егеря! - сказал Саломатин. - Знают, куда загонять.
В отдалении звонко простучал МГ, затем еще.
- Ильин! - Саломатин прислушался. - Бьет короткими, значит, идут цепью. У него одна коробка патронов. Минут на пять...
- Я пойду! - сказал Седых, поднимая с земли пулемет.
- Саша! - остановил его Крайнев. - Спасибо! Прости, если чем обидел!
- Ладно! - буркнул Седых. - Вам спасибо, товарищ майор! Не поминайте лихом!
Хлюпая водой в сапогах, он скрылся за кустами.
- Есть закурить? - спросил Саломатин.
Крайнев пошарил в карманах и вытащил сплюснутую пачку.
- Последняя! - сказал Саломатин.
- Кури! Мне не хочется.
Крайнев чиркнул спичкой и поднес огонек. Саломатин затянулся и откинулся на ствол сосны.
- Не болит! - сказал, глядя на безжизненно лежащие ноги. - Совсем не болит! Но тела не чувствую. Ниже пояса будто ничего нет.
- Нерв перебит! - сказал Крайнев.
- Если б и прошли болото, то на всю жизнь калека, - заключил Саломатин. - Кому такой нужен? Только обуза. У вас обо мне что известно?
- Пропал без вести. Где похоронен, не нашли.
- Правильно. Незачем немцам радоваться, что генерала убили. Обойдутся! Бросишь меня в болото - засосет, никто не найдет!
Слезы выбежали из глаз Крайнева и покатились по грязным щекам.
- Ты чего? - встревожено спросил Саломатин.
- Я... Не могу себе простить... Появился в прошлом, влез не в свое дело... Не узнал бы про "Валгаллу", не было бы операции в Орешково. Бригада уцелела бы. Тебя и бойцов твоих из лагеря вытащил, а из-за меня все сгинули...
- Дурак ты, Витя! - сказал Саломатин. - Бригада едва не сгинула еще в сорок третьем под Торфяным Заводом! Ты спас, как в сорок первом. Ты людям жизнь подарил! Кому-то несколько месяцев, кому-то лет... Ведь не просто небо коптили! Человек в жизни должен что-то хорошее сделать! Строитель - дом построить, крестьянин - хлеб вырастить, солдат - врага убить... Чтоб с пользой. Польза была. Мне так совсем счастье: Таня, дочка, внук, правнуки... Если б каждому так на войне везло! Дурак ты!
- Наверное! - сказал Крайнев, вытирая слезы.
Пулемет в отдалении словно захлебнулся. Они прислушались. Вдалеке больше не стреляли.
- Кончился Миша! - сказал Саломатин. - Хороший мужик был! Угрюмый, но добрый. Он после каждого расстрела плакал, я его водкой отпаивал. Не повезло человеку со службой, как и с жизнью. Он детдомовский, один как перст. Ни родни, ни жены, ни детей. За Таней моей ухаживал, но я отбил. Может, и не следовало...
Окурок немецкой сигареты обжег Саломатину пальцы, он поморщился и бросил.
- Все, Витя! - Саломатин достал из кобуры ТТ. - Как только похоронишь, немедленно уходи! Тебе здесь больше незачем. Сделал, что мог, и даже больше. Спасибо тебе за все!
- Ладно! - сказал Крайнев.
- Покажи карточку! - попросил Саломатин.
Крайнев расстегнул нагрудный карман на его гимнастерке, достал фото. Саломатин несколько секунд жадно рассматривал.
- Жена у внука красивая! - сказал Крайнев. - Но моя Таня не хуже. Трудно им будет без меня... Порвешь! - велел строго. - Не хочу, что гады лапали...
Совсем рядом заливисто затрещал МГ.
- Пора! Прощай!
Саломатин приставил ствол ТТ к груди. Крайнев закрыл глаза. Сухо ударил выстрел. Когда Крайнев открыл глаза, Саломатин лежал на боку, откинув в сторону руку с пистолетом. Крайнев взял ТТ и сунул за пояс. Затем поднял мертвого друга. Он двинулся к болоту, как внезапно заметил глубокую промоину в песчаном обрыве. Берег нависал над ней, далеко выдаваясь вперед. Крайнев отнес тело в промоину, снял с себя пальто и укрыл покойного. Подумав, вложил фотографию в карман. Затем взобрался на берег, стал над промоиной и высоко подпрыгнул. Берег поддался, лавина песка сорвалась вниз, надежно укрыв тело. Крайнев едва успел отскочить.
"Вот и все! - подумал он. - В самом деле, пора..."
За кустами МГ дал длинную очередь и умолк. Следом тявкнул автомат. Крайнев вытащил саломатинский ТТ и двинулся в ту сторону. У него не было другого оружия. СВТ выбросил, как кончились патроны, "люгер" постигла та же судьба. Они с Седых несли раненого Саломатина, меняя друг друга, лишняя железяка только мешала.
Седых выбрал позицию на высоком песчаном гребне у корней приземистой сосны. Сейчас он лежал, уткнувшись лицом в песок. Рядом стояли два немца. Один из них, забросив за спину МР-40, наклонился к телу убитого. Второй, с винтовкой в руках, зыркал по сторонам.
- Тайная история сталинских преступлений - Александр Орлов - Альтернативная история
- Штуцер и тесак - Анатолий Федорович Дроздов - Альтернативная история / Боевая фантастика / Попаданцы
- Божья коровка - Анатолий Федорович Дроздов - Альтернативная история
- Рыцари плащаницы - Анатолий Дроздов - Альтернативная история
- Малахольный экстрасенс. Дилогия (СИ) - Дроздов Анатолий Федорович - Альтернативная история
- Улан. Трилогия - Василий Панфилов - Альтернативная история
- Механизм жизни - Андрей Валентинов - Альтернативная история / Научная Фантастика
- Алюмен. Книга первая. Механизм Времени - Генри Олди - Альтернативная история
- Нужен нам берег турецкий - Анатолий Спесивцев - Альтернативная история
- Иного выбора нет … - Барбара Делаплейс - Альтернативная история