Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но не будем забегать вперед. Пока перед нами лежит Монголия, и надо проехать по ней. И этот путь важно проделать еще и потому, что в конце его меня будет ждать потрясающая и мрачная новость…
* * *Итак, поездка началась. Машина одолела горный перевал и вырвалась в низину, в долину, поросшую кустарником и камышом. Потянуло сыростью с берегов озера Убса-Нур. По дороге поползли предвечерние тени.
Гринберг сказал, озираясь:
— Как только я попадаю сюда, сразу дышится по-другому… Знаете, братцы, как Эндрюс писал о Монголии? Это, — писал он, — страна тайны, парадокса и обещаний, страна великих просторов и возможностей.
— Страна обещаний, — Антон поджал губы. — Вот именно! Обещаний-то много…
— А что же ты хочешь, — горячо заговорил Осип. — Чтоб тебе все сразу? Надо искать! И найдем с течением времени…
— Ну, ну, — сказал Антон и присвистнул насмешливо. — Посмотрим… Учти только: земля крепко хранит свои секреты.
Они снова заспорили… Но потом Гринберг умолк. Антон стал перечислять всевозможные загадки, нераскрытые тайны природы, и перечень этот оказался долгим, большим.
— Взять хотя бы ледниковые периоды, — рассуждал он неторопливо, — в судьбе земли они играли чрезвычайно важную роль… Но сколько их в точности было? И как они чередовались? И какова вообще их природа, что их порождает и что тормозит? Мы этого до сих пор ведь не знаем… Но самая интригующая, самая непостижимая загадка, — заключил он, — связана с нашим пращуром, жившим как раз тогда, в ледниковые времена.
— Ты имеешь в виду что? Его деградацию? — спросил Гринберг.
— Да, и это… Но главное, его последующее перевоплощение. Какую деградацию? — спросил я, приподнимаясь. — Какое перевоплощение?
До сих пор я мало обращал внимания на друзей. Перед дорогой я хорошо выпил и потом примостился в глубине кузова, рядом с Сергеем. Тот спал, убаюканный мерным, шатким ходом машины, а я полеживал и лениво размышлял о своем, отвлеченном… Теперь же разговор вдруг заинтересовал меня и как бы встряхнул, вернул в реальность.
— О чем вы, ребята?
И поворотясь ко мне, Антон пояснил:
— Речь идет о неандертальце. Как ты, наверное, знаешь, он появился что-то около двухсот тысяч лет назад. И быстро завоевал всю землю. И это неудивительно. Объем мозга у неандертальца был огромен, больше даже, чем у современных людей! Но внешность все-таки он имел пугающую, почти что звериную… Впрочем, далеко не у всех неандертальцев был такой облик, вот что поразительно! В результате многочисленных раскопок выяснилось, что самый древний, самый, так сказать, ранний неандерталец вид имел гораздо более человеческий. И чем ближе к нам по времени он становился, тем все примитивнее делался, все отчетливее начинал походить на обезьяну… Развитие его как бы шло обратным ходом! И эта непонятная дегенерация продолжалась почти полтораста тысяч лет! Тут опять возникает вопрос: почему? И откуда сорок тысяч лет назад взялись кроманьонцы? Это уже были вполне современные люди, такие же, как мы… И они сменили неандертальцев повсюду и почти одновременно. Словно бы на миг опустился театральный занавес, а когда снова поднялся, то на сцене уже играла другая, совершенно новая труппа… Перемена разительная, пахнущая подлинным чудом!
— Что-то ты, Антошка, все время о чудесах и тайнах твердишь, — усмехнулся Гринберг. — Ты их прямо коллекционируешь! Может, ты в глубине души верующий? Тебе бы и впрямь надеть сутану, взять Библию…
При этих словах Антон заморгал растерянно. Брови его поднялись, борода отвисла. Он сказал, запинаясь:
— Это уже, старик, нечестно. Это удар ниже пояса. Может, вся моя беда в том, что я вообще неверующий. Ни во что не верующий… А может, и не беда… Но как бы то ни было, а дурацкая эта Библия здесь ни к чему.
И внезапно, внезапно для себя самого, я сказал:
— А почему, собственно, Библия — дурацкая? Вот уж она-то все может объяснить! Нельзя только многие вещи в ней воспринимать буквально, произведение это сложное, символическое, там полно метафор. И если в них хорошо разобраться…
Медленный голос из-за моей спины произнес:
— Ого! Ты это серьезно?
Я обернулся. И встретился взглядом с глазами Сергея. Оказывается, он не спал и внимательно слушал нас.
— Что значит — серьезно? — пожал я плечами. Мы разговариваем, спорим… Почему бы не поиграть мыслью?
— Ну, поиграй, — сказал Гринберг. — Так что все-таки может Библия объяснить?
— Да все! Мы вот никак не можем найти „промежуточное звено"… Конечно! Его и нет. И не было.
— Был, значит, Адам?
— Был человек, единственный на всем свете, получивший в подарок удивительный, неповторимый, поистине божественный мозг!
Здесь мне бы следовало остановиться. Тема была все-таки рискованная… Но я уже не мог — не хотел. Меня одолевало какое-то странное озорство. Может быть, прорвался затаенный мой, инстинктивный протест против общих, стандартных, казенных мнений? Или же меня возмутила реакция Антона — его растерянность, его испуг? А может быть, тут было еще что-то, более глубокое…
— И почему бы в конце концов неандертальцу не быть потомком Адама? — упрямо продолжал я. — Мощный его мозг — первое тому свидетельство! И то, что он потом стал вырождаться, тоже объяснимо. В Библии говорится о всемирном потопе… Кто знает, возможно, один из ледниковых периодов сменился особенно резким потеплением. И земля оказалась затопленной… И предкам нашим пришлось тогда худо; выжили лишь немногие. Те, кто обитал в горах. А далее следует долгий процесс одичания. И следы этого мы теперь и находим… Ну, а затем — по библейской же схеме — человечество возродилось вновь! И вот на авансцену выходят великолепные кроманьоны.
— Ну ты даешь, — улыбнулся, разглаживая бороду, Антон, — новый теоретик выискался! Скажи мне тогда: почему же возрожденное человечество так долго и трудно шло к прогрессу? Это с божественным-то разумом… а?
— Так ведь сказано: В поте лица своего…
— И кстати, по поводу „великолепных кроманьонцев". Ты ими не очень-то обольщайся! Они на авансцену вышли не с цветами, а с ножами и копьями. И были свирепы и безжалостны. И охотились не только на животных, но и на таких же, как они сами, — людей. По существу, друг на друга.
Антон помолчал недолго. И потом задумчиво:
— Да… Были темные века. Плодились злые поколения.
— Самые злые плодились в глубинах Азии, — подхватил Гринберг.
— Да почему же именно тут? — сейчас же спросил Антон, и в голосе его прозвучало уже знакомое мне раздражение.
— А потому, что тут заваривалась вся каша, — спокойно сказал Осип. — Тут было теснее всего… Не знаю, где находится прародина человечества, но кочевые цивилизации зародились тут, уж это точно. И отсюда началось когда-то великое переселение народов.
- Искатель. 1988. Выпуск №5 - Георгий Вирен - Прочие приключения
- Хранитель серого тумана - Родион Семенов - Прочие приключения
- Бри. Самоуверенные. Серия «Авантюрные приключения» - Наталья Патрацкая - Прочие приключения
- Беловежская застава - Михаил Плотников - Прочие приключения
- Первый снег, или Блуждающий разум - Валентин Бируля - Городская фантастика / Научная Фантастика / Прочие приключения
- Золотой поезд - Владимир Матвеев - Прочие приключения
- Япона осень - Лео Сухов - Попаданцы / Прочие приключения / Разная фантастика
- Учитель - Гербен Хелинга - Прочие приключения
- Мое проклятое чудовище - Ольга Владимировна Иванова - Любовно-фантастические романы / Прочие приключения
- Сохрани мгновения для друга - Алексей Черницын - Прочие приключения / Юмористическая проза