слабость.
— Значит, будет не в чем уйти и придется остаться здесь. — Веду ладонью по ее волосам, они чистый шелк. — Мне подходит!
— Клим Хаванский, я вас не узнаю. — Диана вопросительно выгибает левую бровь. — Куда делся свободный, независимый мужчина, у которого вечно миллион дел?
— Сам не знаю. — Заметив выглядывающую из детской дочку, подмигиваю ей.
— Ты в шаге от того, чтобы стать подкаблучником, — на ухо шепчет Диана.
— Может, я к этому и шел всю жизнь?
— Знаешь, нынешний ты мне нравишься больше, чем молодая версия.
Она тоже оглядывается. Увидев Нику, машет, чтобы та вернулась в комнату.
— Признайся! Ты просто любишь мужчин постарше. — Целую в нос эту мудрую женщину и, пока нас никто не видит, накрываю губами ее губы.
Целуемся как подростки. В любой момент в гостиную могут нагрянуть няня или дочь, поэтому спешим. Сталкиваемся зубами, улыбаемся своей жадности. Тихо стонем, сплетаясь языками. И вязнем друг в друге, как в топком болоте.
После этого поцелуя не хочется ни говорить, ни двигаться. Под зорким контролем Джека я прижимаю Диану к себе и пытаюсь понять, как жил целых два года без этих объятий.
— Тоже думаешь, как смог жить один? — Она трется щекой о мою грудь.
— Прикидываю, сколько бы еще протянул, прежде чем забить на все и рвануть к тебе.
— Надеюсь, это был последний раз.
— Обещаю. — Нехотя убираю руки со спины Дианы и отпускаю ее.
— По поводу сегодняшнего... — Ее взгляд мгновенно становится серьезным. — Мне страшно. Расскажи, чего нам еще ждать? Как долго?
— По моим расчетам, не больше двух недель. А что касается остального...
Я отвожу Диану в столовую, подальше от детской и других комнат. Включив на полную мощность вытяжку, продолжаю:
— Завтра моего босса ждет арест. Если все пройдет гладко, ему выдвинут обвинения и через неделю выпустят под подписку о невыезде.
— То есть освободят? — с тревогой переспрашивает Диана.
— Да. У Бурового, — впервые за долгое время вслух произношу фамилию Китайца, — хватит связей, чтобы выйти на свободу. Такого человека в принципе нельзя посадить за решетку надолго. Только улететь он уже не сможет.
— Вы об этом позаботитесь?
— Нет. Мы позаботимся кое о чем другом.
— Не расскажешь?
Словно уже привыкла к моим тайнам, Диана опускает голову и грустно улыбается.
— Во время ареста следователь обнаружит при Буровом компроматы на двух судей и одного замминистра. Редакция, в которой работает Вика, получит доступ к этой информации и сольет ее в интернет. — Усмехаюсь. — Можно было использовать кого-то покрупнее, какое-нибудь информационное агентство, но существовала вероятность, что там дело замнут еще до публикации.
— Вы сделаете его мишенью?! С помощью Вики?
— Нет, — качаю головой. — Я не буду подставлять ее под удар. Новостью займется главный редактор. Он знает о рисках и готов идти до конца.
— А потом... — Глаза моей женщины вспыхивают.
— Потом я не дам за жизнь Бурового и рубля. Система очень быстро перемалывает тех, кто становится для нее опасным. А Китаец опасен. Для многих. Для целых кланов, которые давно похоронили свое прошлое и не захотят неожиданной эксгумации.
Глава 59
Диана
Клим рассказывает о Китайце, о судьбе, которая его ждет, а я не могу выбросить из головы мысли о другом мужчине. Враге, причинившем нам столько зла, что в аду его уже ждет отдельный котел.
Сама спросить об Исаеве не решаюсь. Не уверена, что хочу услышать ответ. В прошлом этот жуткий человек не пожалел никого из нас. Ева лишилась дочери, я вынуждена была пройти сквозь унижение и на два года потеряла Клима. Сколько еще грехов Исаев нажил за свою жизнь, остается только догадываться. Вероятно, много, и, пока кто-нибудь не остановит его, наживет еще больше.
— Ты сегодня останешься? — спрашиваю Клима, заметив, что он снимает пиджак.
— На пару часов. Забил на работу. Хочу побыть с вами.
— Ты сказал, два часа... — Я не понимаю.
— Потом у нас отдельная программа. — На его губах мелькает плотоядная улыбка.
— Заинтриговал. — Чувствую, как по щекам разливается жар.
— Если будешь и дальше так краснеть, пара часов превратится в пару минут. — Клим касается указательным пальцем моих губ и демонстративно дует на него. — Горячая!
— Тогда... раз ты с нами... — Чтобы успокоить сердце, я делаю несколько глубоких вдохов. — Предлагаю заняться ужином. Признавайся, какие у тебя кулинарные таланты? Чистка картошки? Жарка яиц?
— Заказ готовой еды. — Клим машет в воздухе мобильным телефоном.
— Нет, сегодня никакой готовой еды! Благодаря твоим помощникам холодильник от продуктов ломится. — Оглядываюсь в сторону кухни, вспоминая, был ли у меня запасной фартук. — В общем, закатывай рукава. Буду использовать тебя в качестве рабочей силы.
***
Ужин проходит мирно и без сюрпризов. Сидящая между Николаем и отцом Ника съедает двойную порцию фрикаделек и героически заталкивает в рот тушеное соцветие брокколи. Катя умудряется держать за зубами свой острый язычок. А Клим старательно делает вид, что индюшиные фрикадельки с морковкой — это вершина кулинарного искусства.
После ужина привычно беру книгу, чтобы почитать Нике сказку, но тут начинается странное. Катя вдруг вспоминает, что обещала моей дочке какую-то игру. Николай без спроса занимает любимое Климом место на диване — его наблюдательный пункт. А сам Хаванский упорно оттесняет меня к входной двери.
— Не знаю, что ты задумал... Мне еще купать Нику и желать ей спокойной ночи.
Я произношу это громко, однако Клим словно не слышит. Взяв в шкафу мои туфли, он еще нахальнее толкает к выходу.
— Сегодня разрешаю
