Форма входа
Читем онлайн Скандал на Белгрейв-сквер - Энн Перри
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
— Чай, — быстро распорядился хозяин дома. — И что-нибудь к нему…
— Да, сэр, — бесстрастно ответил Гудол и удалился.
Драммонд снова сел напротив гостьи, не зная, с чего начать прерванный разговор. Официальная часть визита была исчерпана, и он не собирался продолжать ее. Ему хотелось, чтобы Элинор рассказала о себе, однако было бы невежливо просто попросить ее об этом. Драммонд никогда еще не чувствовал себя таким неловким, как сейчас, если не считать далекого времени, когда он, совсем еще юнцом, готовился в армию и даже не помышлял о карьере в полиции. Вспомнились балы и рауты и ощущение скованности и неловкости, когда он не знал, о чем говорить, как не давались слова для комплиментов дамам и светской болтовни.
Прежде чем пауза успела перейти в неловкое молчание, положение спасла Элинор. Без сомнения, ей это было нетрудно и привычно. Как-никак их отношения были официальными и ничего не значили для нее.
— У вас очень милая гостиная, мистер Драммонд. Вы всегда жили в этом доме?
— Нет, нет. До смерти жены я жил в Кенсингтоне.
— Простите, я не знала, — быстро извинилась она. — Вам, должно быть, грустно без нее.
— Прошло уже довольно много времени, но когда в доме бывает особенно тихо, я представляю, как все было бы здесь, если бы она была жива, — искренне признался Драммонд. — Она была такой… — Посмотрев на Элинор, он не увидел на ее лице ничего, кроме вежливого любопытства. Он думал, что не станет рассказывать ей о Катрионе, ибо это было бы некорректным по отношению к ее памяти, но теперь, когда он все же произнес ее имя, остальное показалось вполне естественным. — …Она была яркой личностью. На меня она смотрела как равная на равного, — улыбнулся он, вспоминая. — Ее отец всегда журил ее за это, говорил, что женщине негоже так себя вести, но мне нравились ее прямота и честность. Ее интересовало все, и она этого не скрывала. Ей нравились яркие цвета, особенно оттенки красного или ярко-синего. — Глаза Драммонда невольно остановились на экране с павлинами. — Помню, как однажды, много лет назад, она явилась на званый ужин в платье такого яркого, огненного цвета, что все не могли не обратить на нее внимание, как только она вошла. — Улыбка его стала шире. Все оказалось намного проще и естественней, чем он думал. — Оглядываясь назад, я понимаю, что она совсем не хотела обращать на себя внимание. Это не было главным для нее. Просто ей нравился этот цвет, он радовал ее. Потом мы долго смеялись. Катриона была смешлива, она многому радовалась.
— Это редкий дар, — тепло сказала Элинор. — И драгоценный к тому же. Мы теряем радость, потому что тратим время на то, чтобы оплакивать прошлое и искать будущее, забывая о том, что у нас есть настоящее и оно рядом. Умение быть счастливым — это щедрый дар и благо для всех окружающих. У вас есть ее фото-графия?
— Катриона не любила позировать перед фотоаппаратом. Она была убеждена, что он запечатлевает только внешний облик, а ей не нравилась ее внешность…
В глазах Элинор блеснуло удивление.
— Вы так прекрасно ее описали, что она представляется мне красавицей.
— Катриона? — Драммонд был немного удивлен. — Да, для всех, кто ее знал, она была красавицей. Очаровательные глаза, темные, большие; блестящие густые волосы… Но она была крупной женщиной. А после рождения дочерей растолстела — и осталась такой. Мне кажется, она сознавала это лучше других. Разумеется, я ничего этого не замечал.
— Тогда это не имеет никакого значения, не так ли? — сказала Элинор, как бы ставя точку на всех его сомнениях. — Катриона. Это редкое имя. Она шотландка?
— Да, как мой отец. Он был шотландцем, хотя я родился здесь, в Англии.
Гудол вернулся с подносом, где стояли чайник, чашки и блюдо с сэндвичами. Поставив поднос, он тут же ушел.
— Мы достаточно поговорили обо мне, — поспешил Драммонд закрыть тему о себе. Он хотел как можно больше узнать об Элинор, даже если это причинит ему боль, — например, о ее мире, где она кого-то знает и кого-то любит, о мире, в который ему не будет доступа, как только дело закончится. — Прошу вас, расскажите о себе, — наконец отважился он.
Драммонд немного опасался обычных в таких случаях протестов, продиктованных скромностью, что было так свойственно женщинам и узаконено обществом, где поощрялось стремление слабого пола оставаться в тени. Поэтому он страшно обрадовался, когда Элинор, немного стесняясь, но без всяких отговорок начала рассказывать о себе.
— Мой отец был литератором, ученым, но я почти не помню его. — Она чуть улыбнулась, вспоминая без всякой грусти и жалости к себе. — Он умер, когда мне было девять лет, и, боюсь, я не могу вспомнить ничего определенного, кроме смутных отрывочных моментов. Помню, в его руках всегда была раскрытая книга, и еще я помню, что он был очень рассеянным. Однако в памяти остался образ худого высокого человека с очень тихим приятным голосом. Возможно, это плод моей фантазии в более позднем возрасте, навеянный его последней фотографией, хранившейся у матери.
Драммонду тут же представилась полная лишений жизнь молодой вдовы с ребенком на руках. Его чашка с чаем оставалась нетронутой.
— Что же происходило с вами потом? — взволнованно спросил он. — У вашей матери были родственники?
— О да, конечно. Мой дед был архидиаконом, достаточно обеспеченным человеком. Мы уехали к нему, моя мать, брат, сестра и я. Мы поселились в его большом деревенском доме в окрестностях Бата, очень уютном, с садом с цветниками и фруктовыми деревьями, где я любила играть. — Элинор отпила глоток чая и взяла один из крохотных бутербродов. — Моя бабушка была очень строгой, но могла и баловать, когда хотела этого. Я немножко побаивалась ее, поскольку не понимала, как ей можно угодить, что ей нравится, а что нет. Поэтому никогда не могла угадать, в каком она настроении. Теперь, когда я вспоминаю прошлое, то понимаю, что причиной ее состояния была совсем не я и мои проступки. — Она улыбнулась и посмотрела на Драммонда. — Мне кажется, дети преувеличивают свое значение в жизни взрослых и часто склонны брать на себя вину за то, что не имеет к ним никакого отношения. Разве не так?
Это никогда не приходило Драммонду в голову. Его дочери выросли и вышли замуж. Но он не помнит, чтобы ему когда-либо приходилось говорить с ними о таких вещах.
— Я думаю, вы правы, — на всякий случай соврал он не моргнув глазом. — Вы очень хорошо помните свое детство.
— Да, это было счастливое время. Кажется, я это сознавала даже тогда. — Элинор опять улыбнулась, вспоминая, и Драммонд увидел по ее взору, как она далеко отсюда. — Именно это привлекло меня в Шолто, когда я впервые встретилась с ним, — призналась она так естественно, словно хозяин дома был давним другом, с которым можно всем поделиться.
Наконец Драммонд взял чашку с чаем, но не для того, чтобы пить его. Просто ему нужно было наконец оторвать глаза от Элинор.
— Шолто сразу оценил красоту пейзажа нашего поместья, — продолжала она. — Залитый солнцем тихий сад, стволы деревьев, пятнистых от бликов солнечного света, отягощенные ветви яблонь в цвету, касающие-ся высокой разросшейся травы. Дедушка всегда требовал от садовника уделять главное внимание огороду и выращиванию овощей, поэтому тот не следил за садом и редко обрезал сучья на деревьях. У нас всегда были огромные урожаи яблок и слив, но плоды были мелкими. Джеффри терпеть не мог наш сад и считал работу в нем напрасной тратой труда и времени.
— Кто такой Джеффри? — быстро спросил Драммонд.
— Мы были помолвлены с ним, когда мне был двадцать один год. Он служил в гвардейских драгунских войсках. Мне он казался таким удалым. — Элинор рассмеялась. — Хотя, как я думаю сейчас, он был просто напыщенным и самовлюбленным молодым человеком. Это было так давно…
— Вы оставили его ради лорда Байэма? — Драммонд не должен был задавать ей столь бестактный вопрос, но уже поздно спохватываться.
— Все совсем не так! — быстро сказала Элинор. — Просто дедушке стало известно, что Джеффри уделяет внимание некой молодой особе, имеющей… как бы это сказать… — Элинор покраснела, — сомнительную репутацию. Он заявил, что я не могу выйти замуж за такого человека. Дед тут же расстроил нашу помолвку. Много лет спустя я узнала, что Джеффри женился на дочери виконта. — Она снова засмеялась, и Драммонд понял, что это действительно было давно и она ни о чем не сожалеет.
— Потом умерла мама, и все хозяйство и забота о дедушке легли на мои плечи, — продолжала свой рассказ Элинор. — Дед стал к этому времени епископом. Моя сестра умерла при родах, а брат потерял ногу в Индии во время мятежа 1858 года. Вскоре после этого я встретила Шолто. Мы очень быстро обручились. Деду он нравился, и это все ускорило, да и Шолто вел себя безукоризненно, его репутация была безупречной. Дедушка навел самые обширные справки. Это унижало мою гордость, но Шолто все героически снес. Уже за одно это я готова была его полюбить. У него, помимо всего прочего, было великолепное чувство юмора, и это делало его приятным собеседником. А люди, умеющие смеяться, сами по себе редко бывают невыносимыми, как вы считаете? Я иногда убеждалась, что чувство юмора и чувство меры бывают тесно связаны между собой. А вы?
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Скандал на Белгрейв-сквер - Энн Перри бесплатно.
Похожие на Скандал на Белгрейв-сквер - Энн Перри книги
- Воскрешение на Ресуррекшн-роу - Энн Перри - Детектив
- Коллекция китайской императрицы. Письмо французской королевы - Елена Арсеньева - Детектив
- Дневник служанки - Лорет Энн Уайт - Детектив / Триллер
- Написано кровью - Грэм Кэролайн - Детектив
- На острие меча - Андраш Тотис - Детектив
- Какая удача - Уилл Литч - Детектив / Триллер
- Дорога к убийству - Энн Грэнджер - Детектив
- Миссис Марч - Вирджиния Фейто - Детектив
- Хит сезона - Светлана Алешина - Детектив
- Зов пустоты - Максим Шаттам - Детектив / Полицейский детектив / Триллер
