Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нет. У меня была идея… Я собирался подойти к этому с другой стороны.
— Зря тратишь время. Займись лучше чем-нибудь, что нужно нам. Вот, например, стоило бы развить твою идею о создании небольшого передвижного крана.
Через несколько минут его позвали. Я разобрал модель и сел за новые расчеты, которых Треморинус даже не видал. У него есть заботы поважнее. В любом случае он рассмеялся бы, если бы услышал, что способ подъема стоячих камней я узнал от поэта.
А произошло это так.
Как-то за неделю до нашего разговора я гулял у водного рва, окружавшего стены города, и услышал поющего человека. Голос был старческий, дребезжащий, охрипший от многолетнего пения, голос профессионального певца. Однако мое внимание привлек не голос и не мелодия, которую невозможно было уловить, а упоминание моего собственного имени:
Мерлин, Мерлин, куда лежит твой путь?Куда идешь ты в рань такуюСо своей черною собакой?
Он сидел у моста с чашей для подаяний. Было видно, что певец слеп, но голос его звучал четко. Услышав, что я остановился рядом, он не проявил признаков волнения или смущения, а продолжал сидеть, склонившись над лирой и перебирая пальцами струны, словно нащупывал ноты. Насколько я мог судить, ему приходилось петь перед королями.
Мерлин, Мерлин, куда ты идешьтак рано днем со своей черной собакой?Я ищу яйцо,красное яйцо морского змея,лежит оно у берега в камне пустом.А я иду собирать кресс-салат на лугу,зеленый кресс-салат и золотые травы,золотистый мох усыпляющийи омелу, что высоко на дубу, на жреческом суку,у бегущей воды в дремучем лесу.Мерлин, возвращайся из леса, от источника,оставь дуб и золотистые травы,оставь кресс-салат на заливном лугуи красное яйцо морского змеяв морской пене у пустого камня!Мерлин, Мерлин, оставь свои искания,нет никого выше бога!Мерлин, Мерлин, куда лежит твой путьв такую рань, с тобой твоя черная собака.Я ищу яйцо,Морского змея красное яйцо.Лежит оно у берега в камне пустом.А я иду собирать кресс-салат на лугу,зеленый кресс-салат и золотые травы,золотистый мох усыпляющийи омелу, что высоко на дубу, на жреческом суку,у бегущей воды в дремучем лесу.
Сегодня эта песня получила распространение под названием «Песня Девы Марии», или «Король и серая ива». Но тогда я впервые услышал ее. Узнав, кто остановился его послушать, певец выразил удовольствие. Я присел к нему и задал несколько вопросов. Мне помнится, что в то утро мы говорили большей частью о песне, а потом уж о нем самом. Он рассказал, что еще молодым побывал на Моне — острове друидов, знает Кэрнарвон, ездил в Сноудон. Зрение потерял на острове друидов, но не сказал как. Когда я поведал, что морские водоросли и кресс-салат, которые я собираю на берегу, являются лекарственными растениями, а не волшебными средствами, он улыбнулся и пропел стихотворение, услышанное мною от матери. По его словам, оно должно быть защитой. От чего, он не сказал, да и я не стал спрашивать. Я положил ему в чашу деньги, принятые им с достоинством, и пообещал найти ему новую лиру. Он замолчал, глядя в пространство пустыми глазницами. Я понял, что он не поверил мне. Лиру я принес на следующий день. Мои отец был достаточно щедр, и мне не было необходимости говорить ему, на что я трачу деньги. Когда я вложил лиру в руки старого певца, он заплакал. Потом он взял мои руки и поцеловал их.
После этого случая, вплоть до отъезда из Малой Британии, я часто встречался с ним. Он исколесил весь свет, его дороги пролегали от Ирландии до Африки. Он научил меня песням всех стран — Италии, Галлии, снежного севера, древним песням Востока. Восточные напевы принесли на запад люди с островов, расположенных на востоке. Они и подняли каменные изваяния. В своих песнях они оставили давно забытые знания. Не думаю, что для старого певца они были чем-то иным, нежели старые волшебные песни, поэтические сказания. Но чем больше я вникал в их смысл, тем больше они говорили мне о живших в действительности людях, о поставленных величественных памятниках, славивших их богов и королей-гигантов прошлого.
Один раз я сказал об этом Треморинусу, но он рассмеялся и свел все к шутке. Больше я не поднимал эту тему. Мастерам Амброзиуса приходилось в те дни ломать голову более чем достаточно. Не хватало им еще помогать мальчишке с расчетами, не имевшими для предстоящей высадки никакого практического значения. Так оно и осталось.
Весной того года, когда мне исполнилось восемнадцать лет, из Британии наконец пришли вести. В январе и феврале зима закрыла для людей море, и лишь в начале марта, воспользовавшись последним зимним затишьем перед началом штормов, в порт вошло небольшое торговое судно, принесшее взволновавшее всех известие.
Через несколько часов после прибытия судна на север и восток понеслись курьеры Графа собирать его союзников.
Вортимер в конце концов порвал со своим отцом и саксонской королевой. Устав упрашивать Верховного короля бриттов бросить союзников — саксов и защитить от них собственный народ, несколько британских лидеров, включая людей с запада, убедили Вортимера взять дело в свои руки. Они объявили его королем и призвали всех под его знамена сражаться с саксами. Саксов оттеснили к юго-востоку и вынудили их в поисках убежища переплыть на своих длинных ладьях на остров Тенет. Вортимер продолжал преследовать их и там. Они запросили пощады и молили разрешить им с миром вернуться обратно в Германию. Разрешение было получено, и саксы отплыли, оставив в Британии своих жен и детей.
Но победоносное царствие Вортимера не продлилось долго. Прошел слух, что его предательски отравил приближенный королевы. Как бы там ни было, Вортимера нашли мертвым, и его отец Вортигерн снова вернулся на престол. Первым делом (что опять приписывают его жене) он послал за Хенгистом и его саксами, призывая их вернуться в Британию. Как он сказал, «с небольшими силами, небольшими, но боевитыми, необходимыми для поддержания мира и единства в его раздробленном королевстве». По слухам, саксы собрались выставить триста тысяч человек. Даже если слухи были неверными, не оставалось сомнений, что Хенгист намеревался взять с собой немало войск.
Были новости и из Маридунума. Дошедшие до нас известия скорее представляли преувеличенные слухи, к тому же достаточно худые. Согласно им, Камлак со своей знатью, людьми моего деда, принял сторону Вортимера. Они вместе с ним участвовали в четырех решающих битвах с саксами. Во второй из них, при Эписфорде, Камлака убили, погиб и Катигерн, брат Вортимера. Меня больше волновало то, что после смерти Вортимера начались гонения на его сторонников. Вортигерн присоединил к собственным землям Гвента королевство Камлака. Как и двадцать пять лет назад, он взял заложниками детей Камлака, один из которых — еще грудной ребенок. Они были отданы на попечительство королеве Ровене. Мы никак не могли узнать теперь, что с ними. Не знали мы и о сыне Олуэн, который подвергся той же участи. Жив ли он? Вряд ли. О моей матери известий не было.
- Враг божий - Бернард Корнуэлл - Исторические приключения
- Конец – молчание - Виктор Егоров - Исторические приключения
- Век Екатерины. Заговорщики у трона - Иван Саввич Брыкин - Биографии и Мемуары / Исторические приключения
- Мэри Роуз - Шарлотта Лин - Исторические приключения
- История знаменитых путешествий. Марко Поло - Лоуренс Бергрин - Биографии и Мемуары / Исторические приключения / Прочая научная литература / Путешествия и география
- Прямой наследник - Д. Н. Замполит - Исторические приключения / Попаданцы / Периодические издания
- Тезей - Мэри Рено - Исторические приключения
- Подруга смерти - Роберт Говард - Исторические приключения
- Огненный всадник - Михаил Голденков - Исторические приключения
- Митяй в гостях у короля - Иван Дроздов - Исторические приключения