Незнамо куда бы меня унесло, но Морокин закончил знакомится с нашим изданием и перешел к разговору. Идею с приютами он оценил, кинешемский обещал поддержать, если мы там наладим техническое обучение. Ну а что, вот потому-то он и миллионщик, умеет одним ударом двух зайцев убивать — и благотворительность, и подготовка специалистов для его фабрик. В программе партии ему больше всего понравилось про веротерпимость и прием христиан всех конфессий, так что, глядишь, вместо бегунов каких денежка к нам пойдет. Ну и напоследок пригласил заехать в Вичугу, вернее, в стоящее впритык к ней село Гольчиху, где его фабрики, ткацкая и прядильная.

И тут меня, что называется, пробило — сложились «Вичуга» и «ткацкий» и я вспомнил про реферат, который писал для Вики Андреевой в бесполезных попытках охмурения. Эх, как давно это было… Реферат был про социальные практики 30-х годов в Советском Союзе и там, естественно, упоминалось стахановское движение и как его часть — движение виноградовское. Последнее родилось как раз в Вичуге, где ткачиха Дуся Виноградова взялась обслуживать то ли пятьдесят, то ли сто станков разом, при том, что все вокруг работали на десяти-пятнадцати. Я тогда еще удивился, не показуха ли и посмотрел подробнее — нет, не показуха, во всяком случае, вначале. Фокус был не в ткачихе, а в новой организации труда, которую фабричные делегаты подсмотрели в поездке в США.

Вот я в качестве благодарности Морокину и выкатил «американских ткачей», про которых меня якобы писали земляки, уехавшие за океан. Что к станкам подпускают самую ловкую из ткачих, а ей в помощь дают мастеров, ремонтников и кого там еще.

— Отрывщицы, заряжальщицы, заправщики основ, — подсказал фабрикант.

— Истинно, так и в письме было, и что расставив людей по-новому, выработку подняли на пятую долю.

Дед хмыкнул, но явно задумался, наверное, будет пробовать. А если он не сподобится — расскажу кому еще, текстильных магнатов в России много.

И поехали мы с Булгаковым в Вичугу — не отказываться же от приглашения, коли мы и сами туда собирались? Симпатичный такой городок, прямо на станции нас встретил конторщик с морокинской фабрики, его телеграммой вызвал нам на подмогу Александр Федорович. И повел показывать городок.

Парень закончил Кинешемское училище, книжки читал, родину любил и оттого рассказывал интересно и складно. По всему выходило, что за город фабриканты принялись лет пятнадцать тому назад, как только в силу вошло новое поколение. Старое-то жило замкнуто, плодя анекдоты о своей скупости и поставляя прототипы драматургу Островскому. А вот новое поколение, с образованием и более широкими взглядами, начало город переустраивать. Вернее, не город, а конгломерат сел — Гольчиху, Вичугу, Бонячки, Тезино… Бонячки, кстати, название не исконное. как поведал провожатый, а подправленное для благозвучия, ранее начиналось на букву «В». Показал он нам солидные «казармы» для рабочих — трехэтажные, каменные, отдельно для мужчин, отдельно для женщин. Семейные предпочитали завести себе домик с хозяйством. Выстроили фабриканты и несколько церквей, и дома для духовенства — деревянные, с красивой резьбой. Парк разбили с клумбами, не забыли и себя — у каждой проходной, чуть в сторонке, стояло по зданию правления, в котором, по нынешнему обыкновению, обустроили и квартиры для себя. Их окна сразу можно было узнать по балконам — правлению-то балкон ни к чему.

И весь город был прочерчен красным пунктиром кирпичных заводских корпусов — ткацких, прядильных, снова ткацких и так по всему поселению. сотни станков и тысячи веретен, и выросшие для обслуживания основного производства «непрофильные» заводы — котельный и чугунно-литейный.

Фабрики ничем не уступали виденным в Москве и Питере, а вот по окружающей «инфраструктуре» даже выигрывали. Еще бы, отдельные здания столовой и кухни для рабочих, нечто вроде клуба — общественное собрание служащих при фабриках, богадельня для престарелых, отличная каменная баня на сотню-другую человек, несколько школ…

— А вон там господин Коновалов фабричную больницу начал строить, — с гордостью показал конторщик рукой на три размеченных делянки. — Будет главное здание и два флигеля, родильный приют и ясли для малолеток. Ампир!

Морокин, как ни странно, такое «расточительство» одобрял — оно хорошо ложилось в русло его идеи, что нельзя сокращать рабочий день и увеличивать зарплату, а то запьют. Тут вместо увеличения зарплаты фабриканты обеспечивали рабочим своего рода «социальный пакет», на который, в других условиях, уходила бы вся прибавка к зарплате.

— Староверов в городе много? — продолжал расспросы Булгаков.

Конторщик зыркнул на нас искоса, чуть задержал взгляд на моем кресте но, видимо посчитав, что мы не опасны, ответил:

— Хватает. Даже те, кто в единую веру перешли, все равно дома старым укладом живут. Почитай, в каждом купеческом доме «уставщица» есть.

— Кто?

— Женщины такие, вроде служек в церкви. Они и в Писании начитаны, и всех дел — ведают моленными помещениями. Ну, и вообще всем, что с верой связано, праздниками там, постами и так далее. Строго блюдут.

Ага, старшие по бараку. Или нечто вроде комиссара, заместителя командира по религиозной части.

— А как у вас… ммм… в последние год-два?

— Так все спокойно. Это вон, в Шуе да Иваново-Вознесенском бузили, со стрельбой даже, а у нас тихо, по семейному.

— А там такие же фабрики?

— Ну да, только еще и ситцепечатни есть, у нас-то воды для этого мало. Натканное туда и возим.

— Интересно бы посмотреть.

— Так у нас вагон с мануфактурой туда завтра с утра пойдет, могу устроить, доедете как в мягком, — улыбнулся парень.

На улице ко мне под благословение подошло несколько человек. В основном женщины.

— Отче, помоги..

— Молись за нас, Григорий Ефимович…

— Откуда меня тут знают? — поинтересовался я у конторщика.

— Чай не в Африке живем, читаем газеты — ответил тот — Недавно писали, что царевича вы спасли от болезни, что немцы на него наслали.

Булгаков невежливо засмеялся. Я тоже споткнулся, чуть не упал.

— Да… — пробормотал я, Как там у Тютчева?

Нам не дано предугадать.

Как слово наше отзовется, —

И нам сочувствие дается.

Как нам дается благодать.

— Простите что? — конторщик насторожился.

— Говорю, немцы тут не причем.

— Значит, жиды, — покивал сопровождающий — Больше некому.

* * *

Да, двоякие чувства. Вроде образованный человек, а мысли дремучие. Или городок с его «соцкультбытом» — династии, поднявшиеся на выжимании из рабочих последнего, теперь щедро вкладывали деньги, как бы замаливая грехи

1 ... 50 51 52 53 54 55 56 57 58 ... 62

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Я Распутин - Алексей Викторович Вязовский бесплатно.

Похожие на Я Распутин - Алексей Викторович Вязовский книги

Второй Карибский кризис 1978 (СИ) - Арх Максим - Попаданцы
Сапер. Том III - Алексей Викторович Вязовский - Альтернативная история / Боевая фантастика / Попаданцы / Периодические издания
История Брунгильды и Фредегонды, рассказанная смиренным монахом Григорием ч. 2 - Дмитрий Чайка - Историческая проза / Периодические издания
Немийцы [СИ] - Баса - Любовно-фантастические романы / Периодические издания / Эротика
Гармоника - Евгений Викторович Герасимов - Боевая фантастика / Киберпанк / Попаданцы
Не время почивать на лаврах - Алексей Викторович Селютин - Попаданцы / Фэнтези
Задание Империи - Олег Измеров - Альтернативная история
Призраки прошлого - Олег Викторович Данильченко - Боевая фантастика / Космическая фантастика / Периодические издания
Попаданка для огненного капитана - Алиса Князева - Любовно-фантастические романы / Периодические издания
Дети Империи - Олег Измеров - Альтернативная история

Оставить комментарий