Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нужно во что бы то ни стало на какое-то время выбросить его из головы. Анна хватает бумажную тарелку, набирает в нее еды и протискивается в гостиную.
* * *– Привет, Лола.
Лола – это семилетняя дочка Трейси. Карен чуть приседает, чтобы поговорить с ней. – Ты знаешь, кто там, наверху?
Лола качает головой.
– Котенок.
Лола разевает рот.
– Его зовут Тоби. Хочешь вместе с Молли и ее друзьями познакомиться с ним? Только важно, чтобы вас не было слишком много: учти, он еще очень маленький.
– А можно?
Карен кивает. Лола благоразумная девочка, а поскольку Трейси работает няней, привыкла быть с маленькими детьми, – ей, похоже, нравится чувствовать свое естественное превосходство.
– КТО ХОЧЕТ ПОЙТИ ПОЗНАКОМИТЬСЯ С КОТЕНКОМ? – кричит она теперь из дверей в кухню, и через несколько секунд стайка малышей тянется за ней в спальню Молли и Люка. Только они скрылись с глаз, Карен слышит, как Лола учит их:
– Нужно обращаться с ним очень ласково.
– Не выпускайте котенка из комнаты! – кричит вслед дочери Трейси и обращается к Карен: – С ним ничего не случится?
– Он привык к Молли и Люку, – отвечает та и снова смотрит, что с сыном. Он кажется вполне довольным и у задней стены сада пытается забить гол вместе со своим другом Остином; дядя Алан стоит на воротах. Их патио вряд ли рассчитано не такие упражнения, и Карен даже встревожилась за окна в кухне, но, конечно, Судьба в долгу перед ней за события прошедшей недели. Гораздо важнее, чтобы дети развлеклись, она не хочет, чтобы они запомнили похороны отца как совершенно мрачное мероприятие.
– Ну, как дела? – спрашивает Трейси и сразу же поправляется: – Пожалуй, неуместный вопрос.
– Нет, ничего, – улыбается Карен, чтобы показать, что не смущена. – Если совсем честно, то за последние пару дней у меня не было ни минуты свободной. Организация всего этого занимает столько времени! Мне непрестанно звонили, или я кому-то звонила, и к тому же постоянно кто-то приходил. Со мной была мать Саймона Филлис, или Алан, или Франсуаза. Вчера приходили Стив и Анна, они помогали готовить, теперь приехала мама… Когда все это закончится, я полагаю, тогда я все и осознаю. – Она замолкает. – Хотя, по правде сказать, меня страшно пугает, что такое время вот-вот наступит.
– Представляю.
– Я еще многое не обдумала. – Карен кажется, что легче говорить об этом с Трейси, возможно, потому что их отношения всегда фокусировались на детях, и Трейси плохо знала Саймона, а потому у Карен нет чувства, что она старается быть с ней осторожной.
– Могу себе представить, что на вас свалится потом, когда подумаете, что же делать дальше.
– Именно, – вздыхает Карен. Она боится, что когда поминки закончатся, это только освободит пространство для того, чтобы на нее обрушилась новая реальность. Она пытается объяснить: – Мы ведь планировали переезд. То есть я, конечно, не собираюсь сейчас этим заниматься, но все равно придется с этим разбираться. Вот, например, я знаю, что Саймон застраховал свою жизнь. Но я не имела к этому никакого отношения. Даже не знаю, где лежат документы.
– Слава богу, что у него была страховка, – замечает Трейси.
– Да, хотя я не представляю, что она означает для нас в финансовом отношении.
– Ну, времени еще много.
– Наверное… – Хотя Карен чувствует, что решать этот вопрос придется безотлагательно, ведь ипотеку и счета все равно нужно оплачивать. Чарльз намекнул, что не стоит волноваться, но она не может избавиться от чувства, что люди постепенно начнут ожидать, что она придет в себя, и это может случиться раньше, чем она действительно очнется от произошедшей трагедии. Если когда-нибудь очнется…
Трейси словно прочла ее мысли и хочет помочь.
– Как бы то ни было, я просто хотела сказать, что эти недели я буду здесь. Я могу взять Молли и Люка, когда вам понадобится, в любое время. И, знаете, для вас, то есть как для друга, я, гм… В общем, за это не надо платить. – Ей вдруг становится неловко.
– Спасибо. – Щедрость Трейси особенно трогает Карен: ей известно, что у Трейси сравнительно невысокий доход и еще меньше свободного времени. У нее щиплет глаза. – Извините, – и Карен достает носовой платок.
– И не надо извиняться за слезы, – напоминает Трейси и берет ее под локоть. – Знаете, что бы я вам сейчас посоветовала? Пойдемте и поедим немного, все эти блюда выглядят такими вкусными… Не знаю, как вы, а мне очень хочется лукового пирога и, может быть, даже пиццы…
16 ч. 29 мин.
Ни у Лу, ни у ее матери нет машины, но они отказали себе в автомобилях по совершенно разным причинам. Лу руководствуется в основном экологическими соображениями. На самом деле ей очень нравится водить машину, и когда она была помоложе, у нее был «жук». Но теперь она лучше сознает, какой вред приносят автомобили, да и вообще ей машина не нужна. Брайон – компактный городок, она живет в центре, и ей легко добираться повсюду пешком или на велосипеде, а ездить в Лондон на поезде относительно дешево, быстро и просто.
Мать же Лу так и не научилась водить машину, а теперь ей скоро исполнится семьдесят, и вряд ли она когда-нибудь научится. А это значит, что она много времени проводит дома, особенно после смерти мужа. Она очень полагается на доброе отношение других, чтобы переместить ее из пункта А в пункт Б – и привлекает к этому своему зятя чаще, чем ему хотелось бы. («И главное, – думает Лу, – она звонит ему напрямую, минуя Джорджию, свою дочь». Но в этом, считает Лу, лежит ключ к мотивации матери не водить самой – она полагает, что за рулем должен сидеть мужчина.) И когда у нее нет жильцов, как часто случается на неделе, особенно зимой, мать копошится в пустом доме, чувствуя себя все более одинокой, от этого она начинает нервничать.
Отсутствие машины приводит также к тому, что Лу на вокзале никто не встречает, и ей приходится брать такси. Она не считает, что можно было бы попросить тетю или дядю подвезти ее, раз дядя болен, и к тому же они гости в доме матери. Тем не менее не хотелось тратить еще несколько фунтов за такси, а учитывая, что ей вообще не хотелось приезжать, негодование Лу только возрастает, когда она идет по садовой дорожке с похмелья, невыспавшаяся и ожидая допроса, почему она явилась так поздно.
* * *– Как папа? – спрашивает Карен, осознав, что они с матерью пробыли вместе уже несколько часов, а она так и не спросила об отце.
– Ну, ты понимаешь… – отвечает мать.
Да, Карен понимает. Последний раз она видела отца на Рождество, когда они вместе с Саймоном и детьми ездили на несколько дней в Португалию. Он узнал Карен и Саймона, но не помнил, как зовут Молли и Люка. Его память не сохранила их образы. Старые воспоминания врезаются в память, а недавние события пролетают, как машины по автостраде: вжик! – и их уже нет.
– Извини, что он не смог приехать, – говорит мама, – но ты знаешь, как на него влияют переезды.
– Понимаю.
Такие мысли об отце очень печалят Карен. Постепенно, мало-помалу, она теряет и его. А ее мать теряет мужа, как сама Карен потеряла Саймона, хотя утрата может быть не такой скорой, внезапной и разящей – отцу Карен уже восемьдесят, и все же это разрывает сердце ее матери.
* * *Лу встречают, как обычно – чаем в гостиной. Пока мать находится на кухне, Лу разговаривает с тетей и дядей. Наконец, появляется мать с темным деревянным подносом, накрытым, как у нее заведено, белоснежной льняной салфеткой так, что углы свисают по краям безупречным ромбом. На подносе позвякивают четыре изящных розовых чашки в цветах на блюдечках с золотой каемкой, такой же заварочный чайник, маленький молочник с молоком, чашечка с кубиками сахара и безупречно отполированные серебряные щипчики, а печенье тщательно разложено в форме цветка.
– Чаю, дорогая? – спрашивает мать.
– Почему ты не нальешь сначала другим? – спрашивает Лу. – Я люблю крепкий.
Мать наливает чай в чашки гостей, но когда очередь доходит до дочери, то Лу видит, что чай не такой, как она любит, даже после того, как она много лет повторяла свою просьбу.
– Печеньица?
Лу уже не ребенок. Это «печеньице» вместо «печенье» еще более раздражает ее, хотя она и понимает, что не права. Она берет два, а не одно, поскольку очень голодна.
– Оставь остальным, – замечает мать.
Лу удерживается от замечания, что на тарелке осталась еще достаточно печенья, по меньшей мере, дюжина, и все-таки бормочет извинения.
– Ну, – мать садится на стул, ее спина впечатляет своей прямизной при таком возрасте, – расскажи нам, дорогая, на какие похороны тебе так внезапно пришлось пойти. Кстати, ты была вот так одета?
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- На публику - Мюриэл Спарк - Современная проза
- Дай погадаю! или Балерина из замка Шарпентьер - Светлана Борминская - Современная проза
- Влюбленные в книги не спят в одиночестве - Аньес Мартен-Люган - Современная проза
- Я сижу на берегу - Рубен Гальего - Современная проза
- Одарю тебя трижды (Одеяние Первое) - Гурам Дочанашвили - Современная проза
- Мужчина в окне напротив - Олег Рой - Современная проза
- Счастливые люди читают книжки и пьют кофе - Аньес Мартен-Люган - Современная проза
- Повторение судьбы - Януш Вишневский - Современная проза
- Семь дней творения - Марк Леви - Современная проза