Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Седякин. Я никогда об этом не думал. Относительно измены и подлости, которые мы обнаружили в наших рядах. Я, как начальник, несу ответственность, что я в своей работе не давал сигналы. Я здесь несу полную ответственность.»
Он сказал, что с Примаковым был в чисто служебных отношениях, с Якиром был в хороших отношениях, верил ему, но он признал, что военные маневры в КОВО были театральными представлениями, пример Шепетовские маневры: « Оказывается, что этими маневрами руководил сам штаб, и руководство указывало, когда надо начинать. Вот этим объясняется колоссальный успех Шепетовских маневров. Но разве тогда можно было угадать, разве тогда можно было увидеть, когда Якир пользовался таким авторитетом среди командиров?»
Но вот с Уборевичем был в не очень хороших отношениях, но Седякин знал о показушности учений в его округе, признал, что скрыл это: «Вот были маневры 1936 г. Я только сейчас вижу, насколько хитро все было устроено. Я только в одном маленьком эпизоде увидел кое-что, но, правда, моя ошибка состояла в том, что я об этом никому не рассказал. Что это был за эпизод? В одном месте столкновения механизированных батальонов посредник докладывает: «Вот сейчас только получил сообщение, что вот такая-то мехбригада подходит к такому-то пункту, и сказал командиру, что их нужно атаковать». Я спросил: «Почему он сказал?» Он ответил: «Потому что у нас так построены маневры». Моя вина в том, что я на это не обратил особого внимания и никому не рассказал».
Седякин признал, что прикрывал очковтирательство, помогал подрывать боевую подготовку армии, но он еще достаточно долгое время оставался на свободе. Далее выступал Александр Сивков, бывший начальник штаба, а с января 1937 г. командующий Балтийским флотом, заговорщик. Он много говорил о проверках на флоте, выявленных врагах, вредительстве в судостроении, все о чем молчали долгое время. После выступал глава разведупра РККА Семен Урицкий, заговорщик, бывший на грани разоблачения, к нему накопилось много претензий. Разведка имела много провалов, но на момент заседания совета еще не было ясно, что ее кадры насквозь состоят из иностранных шпионов.
Урицкий говорил, что положение дел позорно и рассказал, что знал Гамарника, как человека не укреплявшего армию, враждовал с ним и счел Славина его союзником: «Должен прямо сказать, что я на себе испытал очень плохое отношение Гамарника. Он мне часто говорил (свидетели имеются): «Вы, – Урицкий, – очень толковый человек, но что-то у вас не то, неуживчивый человек». И на деле это плохое отношение ко мне он проводил. Вы многие, товарищи, знали, как Гарькавый и Гамарник не без помощи Славина меня выжили из Ленинградского военного округа, как они порочили там Белова – человека, который никакой личной жизни не имел, [который] действительно знает военное дело. Я его в бою видел. Это человек, который в бой поведет за нашу партию. Они меня порочили, они меня оттуда выжили.
Славин. Вы с Гарькавым были в личных отношениях очень хороших.
Урицкий. Это вы, Славин, болтаете.
Славин. Вы как начальник штаба требовали подчинения себе всех.
Урицкий. Одним словом, вы меня вместе с Гамарником и Гарькавым оттуда выжили. Вот такие факты.»
Урицкий рассказал об учениях в Украинском военном округе 1930 г. , где тогдашний командующий 14-м стрелковым корпусом Илья Гарькавый с треском провалился и Якир просил скрыть этот факт. Урицкий подозревал Тухачевского после того, как стало известно, что немцы узнали о содержании военных игр Генштаба 1936 г., далее он, по сути, указал еще на Якира: « Никакой трудности врагу не представлялось получить секретные документы, когда эти бандиты, сидевшие у нас, оказались врагами. И тут надо обратить внимание, что Якир и другие постоянно ехали с чемоданами, наполненными самыми секретными материалами и указаниями».
Урицкий в ходе своего выступления расхваливал Дыбенко, Белова и Федько, что косвенно указывает, что он близко примыкал к их, егоровской группе. Затем говорил Василий Хрипин, комкор, бывший начальник штаба ВВС, затем заместитель начальника Воздушных сил РККА и наконец командующий авиационной армией особого назначения. Шпион и заговорщик. Он тоже говорил, что «не замечал» происки врагов и говорил о плохом положении дел. Говорил, что воздушный флот не летал из-за отсутствия топлива, перебои были из-за вредительства на железнодорожном транспорте. Тухачевский пытался ухудшить инструкцию по технике воздушного боя, навязывал ущербные конструкции самолетов: «Тухачевский брал на вооружение 6-моторные, 8-моторные и 12-моторные самолеты и тянул Туполева и других конструкторов на это вооружение. Остехбюро подало мысль о том, чтобы на самолетах перевозить подводные лодки в 18 тонн. И эта мысль поддерживается Тухачевским, и стоило большой борьбы доказать несамостоятельность такой идеи – 18 тонн возить для того, чтобы эта лодка выстрелила одной легкой торпедой. Почему [бы] не взять 18 тонн бомб вместо этой подводной лодки, если [бы] такой самолет был принят на вооружение?
Вот такие идеи проводились в жизнь, забивали нашу промышленность ненужными конструкциями, а нужное нам имущество мы подчас не получали. В самом деле, двухмоторные самолеты когда появились? В самое последнее время, после того, как шесть лет мы были без новых самолетов».
Он, все это рассказывал как «сторонний» наблюдатель», жаловался на развал управления воздушными силами, мнение авиационных командиров не учитывали, не было работающих авиационных штабов. Все было очень плохо. После пришла очередь корпусного комиссара Бенедикта Троянкера, начальника отдела руководящих политических органов политупра РККА. Он тоже рассказывал, как Тухачевский, Фельдман настаивали на ликвидации политруков, Гамарник ничего не говорил против, по край не мере при Троянкере. Гамарник свои жалобы отправлял Каменеву, который сам был врагом. Рассказав еще о деталях предательства он уступил место Ивану Федько, бывший командующий войсками Приморской группой войск ОКДВА, а с мая 1937 г. Киевского военного округа, на замену Якиру. Заговорщик входивший в егоровскую группу. На момент выступления он пользовался большим доверием Сталина.
Федько рассказывал о попытках предателей навредить на Дальнем Востоке и в армии Блюхера, среди них выделял Аронштама, Сангурского, Лапина, причем он пытался бросать намеки и на ошибки самого Блюхера, который поддерживал близкие отношения с группой Гамарника.: «.И у меня никаких данных нет, чтобы указать на то, что т. Блюхер в какой бы то ни было степени замешан в этом деле, – никаких у меня данных нет, – но я знаю целый ряд фактов, и я считаю, и в этом убежден, и это можно проверить, что все общественное мнение ОКДВА в лице командного политсостава знает отношение т. Блюхера к этой группе. Тов. Блюхер к этой группе прислушивался. Это можно проверить на отношении ко мне. Я не знаю, какие могли быть претензии т. Блюхера ко мне, я ведь работал, моя работа была видна всему народу, находившемуся в рядах ОКДВА.
И
- Воспоминания бывшего секретаря Сталина - Борис Бажанов - История
- 1937. Контрреволюция Сталина - Андрей Буровский - История
- Тайны архивов. НКВД СССР: 1937–1938. Взгляд изнутри - Александр Николаевич Дугин - Военное / Прочая документальная литература
- История ВКП(б). Краткий курс - Коллектив авторов -- История - История / Политика
- Краткий курс истории ВКП(б) - Комиссия ЦК ВКП(б) - История
- Доклад о деятельности В.В. Путина на посту главы комитета по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга - Марина Салье - Прочая документальная литература
- Война: ускоренная жизнь - Константин Сомов - История
- 1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так! - Игорь Пыхалов - История
- Диверсанты Сталина. Спецназ НКВД в тылу врага - Алексей Попов - История
- Правда о священнике Гапоне - Эдуард Хлысталов - История