Ковры под коленями пропали. Дверь, обшитая тяжёлым брусом, распалась, являя мозаику полированной полудрагоценной плитки, выложенной каменным разноцветьем, с вкраплением золотых квадратов. Я ахнула, видя, как дрогнули колонны, и обрушившиеся кирпичи разом испарились, отправляясь в небытиё; перед глазами внезапно предстали Три Проёма — Солнце, Луна и Сумерки, все они были здесь. Мне и в голову не приходил истинный замысел их создателей — вместе, лишь вместе они были единым целым. Как многое мы утеряли… Со всех сторон окружали нас статуи существ столь совершенных, столь чуждых — и столь знакомых, что в груди зародилось страстное желание оплакать всех потерянных братьев и сестёр Сиеха, всех верных чад Энэфы, безжалостно забитых, как бешеных собак, на убой… лишь за попытку мести… мести за убийство собственной матери. Понимаю. Всех вас понимаю. Проклятье, как же хорошо я понимаю…

И когда угас свет факелов, и воздух затрещал, уходя, я обернулась, видя теперь, что изменился и сам Ньяхдох. Ночной мрак также полнил всё святилище целиком; но на этом сходство с первой из ночей, проведённых в Небесах, и кончалось. Здесь, подпитываемый древней преданностью, витающей на руинах старой веры, он выказал всего себя, прежнего себя. Первого, первейшего из богов. Сладчайшая грёза и страшнейший кошмар воплотился в необразимое, прекрасное… чудовище. В иссине-чёрной вспышке безумно кружащегося вихря не(до)света, света-не-бывшего-светом, я видела проблеск снежно-белой, мерцающей как луна, кожи, и глаза, подобные искрам сияющих издали звёзд; а потом, изогнувшись и сплетясь, они извратились в нечто столь неожиданное, что разум на мгновение отказался воспринимать случившееся. Разве не об этом остерегал меня вычеканеный в библиотеке рельеф, правда? Из темноты, в ореоле света, на меня глядело лицо, гордое, сильное, властное; лицо женщины, обличье, столь захватывающее дух, что в непонятной тоске я возжаждала его всем сердцем, возжаждала её всю, будто это и было моим предназначением. Что странного в том, что, не пересилив желания, я потянулась вслед… И тогда оно вновь тронулось, перетекая в нечто, никоим образом не сходное с человеком; нечто, усеянное шупальцами, клыками, столь отвратительное, что я изошла криком. А потом лицо сменило одна лишь полнейшая, абсолютная тьма; — и то было страшнее всего.

Вперёд. Он шагнул вперёд. А с ним пришло и чувство — эти невероятные, незримые пределы сместились, двинувшись вместе с шагом. До меня донеслось стенание стен Сар-эн'на-нем, слишком хлипких, чтобы сдержать эту силу. Что там, целый мир не сможет претворить ей путь. Небеса над Дарром разверзлись, пронзённые грохотом грома; земля под ногами затрепетала, взволнованная. Белоснежные резцы сверкнули во тьме, острые, ровно волчьи клыки. И пришло понимание: не начни я действовать прямо сейчас, и Владыка Ночи уничтожит Бебу у меня на глазах.

Прямо передо…

* * *

прямо передо мной лежит вповалку она беззащитно раскинув руки нагая и окровавленная

это не плоть единственное что можешь уразуметь

но значит то же самое что и плоть она мертва и осквернена совершенное тело растерзано так что не можно не возможно (не должно быть) и чьих рук это дело? кто мог посметь и суметь

что же он сотворил со мной своей любовью прежде чем вогнать нож по самую рукоятку?

и после… словно удар — предатель

я знал его гнев но ни разу не мог себе даже представить… ни разу не мог себе помыслить…

я отогнал её страхи я думал я знал его

я соберу её останки себе сберегу всё её творения заставлю её ожить

мы не творили ничего на смерть

но ничто не меняется

ничего не изменится

и был ад давно отстроенный мною и было то место где всё остаётся неизменным навечно ибо ничего более ужасного я не мог себе вообразить и

теперь я здесь

после являются другие наши дети откликаясь с равным ужасом

в глазах всякого дитя мать — божество

но для меня горе их сливается едино я не зрею ничего кроме собственной тьмы, мутящейся туманом

я отпускаю её тело укладывая бережно но кровь её покрывает мне руки её кровь наша кровь сестры возлюбленной любовницы ученицы учителя кровь их вся она вся

и когда я вскидываю голову в пронзительном вопле исполненном ярости что обуревает меня миллионы звёзд чернеют и гибнут

и незримые никому они сыплются вниз — мои слёзы

* * *

Я моргнула.

Сар-эн'на-нем был всё тот же, прежний, безмолвный, таящийся в тенях; блеск и великолепие вновь сокрылось под слоем кирпича, пыльного дерева и старых ковров. Я стояла, загораживая бабушку, не помня даже, когда успела вскочить или переместиться. Ньяхдох вновь вернул себе человеческое обличье; аура окружающей его тьмы сошла на убыль, вернувшись в привычный спокойный дрейф; а сам Владыка в очередной раз пристально мерил меня взглядом.

Я прикрыла глаза рукой.

— Я не могу больше выдерживать это.

— Й-йин? — Бабушка положила руку мне на плечо. Я едва заметила этот жест. Всё равно. Мне почти всё равно.

— Оно происходит, да? — Я поискала глазами Ньяхдоха. — То, чего вы так долго ждали. Её душа пожирает мою собственную.

— Нет, — сказал падший. — Я не знаю, что это.

Я смотрела на него и ничего не могла с собой поделать. В груди клокотали все накопленные за последние несколько дней чувства. Страх. Гнев. Ярость. Потрясение. Я разразилась диким смехом. Я смеялась так громко, что эхо вторило в ответ, отражаясь от уходящего далеко ввысь потолка святилища; хохотала так долго, что Беба с беспокойством начала на меня коситься, без сомнения, интересуясь, не сошла ли я с ума. Вероятно, я и в самом деле была близка к безумию, ибо смех мой внезапно сорвался на крик, а веселье вспыхнуло раскалённой добела яростью.

— Как. Ты. Можешь. Не. Знать!!! — разразилась я пронзительным криком, от отчаяния снова бросая слова на сенмитском. — Ты же бог! Как ты можешь не знать!

Его невозмутимое спокойствие подбавило жара моей ярости.

— Я воплотил в этой вселенной вероятности, и каждое живое существо было соткано из них Энэфой. Всегда есть место таинствам, находящимся за пределами даже нашего, божественного, понимания…

Я бросилась на него. Мгновение безумного гнева растянулось бесконечно долгой секундой. Словно в замедленном приближении я видела, с какой быстротой глаза падшего перехватили стремительно приближающийся кулак, расширяя зрачки в каком-то, схожем с изумлением, чувстве. Ему хватило бы времени, даже с запасом, чтобы отклонить или перехватить удар. Меня ввело в ступор полное нежелание падшего защищаться.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});

1 ... 51 52 53 54 55 56 57 58 59 ... 120

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Сто тысяч Королевств - Н. Джеймисин бесплатно.

Похожие на Сто тысяч Королевств - Н. Джеймисин книги

Мой лёд, твоё пламя - Стрельникова Кира - Фэнтези
Каменное эхо - Андрей Имранов - Фэнтези
Корпорация Деда Мороза - Анна Бербеницкая - Фэнтези
Книга вымышленных миров - Макс Фрай - Фэнтези
Дорога в Проклятые земли - Деметрий - Фэнтези
Ловушка для наследника - Мария Скорнякова - Фэнтези
Выбор павшего. По следу памяти. - Дарья Гущина - Фэнтези
Наследники Скорби - Красная Шкапочка - Фэнтези
Могила повелителя - Виктор Ночкин - Фэнтези
Совсем другая сторона - Мария Галина - Фэнтези

Оставить комментарий