Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Почему Вы плачете? — спросил Фредерик тихо. — Словно оплакиваете меня. А между тем, я жив.
Абигайль всхлипнула и закрыла лицо руками:
— Нет, мой друг, Вы не живы… То есть да, но… нет. Теперь я понимаю, как это бывает. Я помню, какие испытывала чувства тогда, когда очнулась после обморока. Я чувствовала Вас и ту женщину, что так очаровала графа, не понимаю чем, разве она так уж красива?.. Не могу объяснить, что это за ощущение, но тогда Вы были живым человеком, и только угрозы графа удерживали меня от того, чтобы не впиться в шею Вам или ей, даже не спасение моей бессмертной души, а теперь… Увы, Вам не повезло. Тогда в той драке были убиты не все вампиры. Я не смогла уберечь Вас…
По мере того, как Абигайль говорила, слезы ее высыхали, а горе, еще так недавно казавшееся неутешным, постепенно вытеснялось другой мыслью: "Теперь мы вместе". Она только боялась реакции молодого человека на свое новое состояние, и поэтому его спокойствие удивило ее.
— Что Вы хотите сказать? — спросил он. — Что я стал вампиром? Ну и что?
Абигайль убрала руки от лица, забыв о покрасневших глазах:
— Вас это не пугает?
Фредерик сел на полу и улыбнулся:
— Пугаться следовало раньше. А теперь пугаться поздно. Да и бессмысленно. Теперь следует подумать, что делать, чтобы избавиться от этого. А для начала давайте-ка выберемся отсюда.
— А потом?
— Потом надо будет найти графа и обсудить наше положение.
Они долго шли темными коридорами по крутым лестницам с выщербленными и вытертыми ступенями, иногда с непривычки натыкаясь на углы неожиданных поворотов, и наконец, едва справившись вдвоем с тяжелой отсыревшей дверью, с трудом повернувшейся в давно не работавших петлях, оказались в другом коридоре, не менее темном, но гораздо более широком. К тому же теперь уже не только не пахло затхлой сыростью подвала, но наоборот: было сухо, намного теплее, и доносились запахи летней ночи. Вскоре они оказались во дворе замка. Под ногами путалась высокая трава, над головой блестели на темно-синем небе звезды. На западе догорал закат. Откуда-то из-за стен доносились звуки, похожие на шум ярмарки и деревенского праздника.
Они вышли из ворот, обогнули башню и замерли, потрясенные панорамой улиц, раскинувшихся впереди и внизу и залитых яркими цветными огнями.
— Как красиво! — выдохнула Абигайль.
— Да, красиво, — растерянно согласился с нею Фредерик.
Он думал о другом. Яркий свет ослепил его лишь на миг, и он быстро разглядел новые широкие улицы, высокие дома с гладкими стенами и ярко освещенными окнами и подумал, что никакие газовые или керосиновые лампы не в состоянии давать такой сильный свет.
— Знаете что, сударыня, — сказал он, — это зрелище заставило меня вспомнить слова графа о том, как полтора века промелькнули для него подобно нескольким минутам…
Абигайль засмеялась — ее мысли неслись уже, подобно урагану, и совсем в другом направлении:
— Полтора века? Это действительно невероятно! По крайней мере, я не очень постарела?
— Нет, Вы совершенно не изменились, но…
— Никаких "но"! — воскликнула она и повернула к нему свое лицо с расширенными и сверкающими глазами. — Летим туда! Что может нам помешать? Там праздник! Разве Вы не видите?
— Сударыня, — попытался образумить ее Фредерик. — Мы должны избегать встреч с людьми. Как Вы знаете, это необходимо для их и нашей безопасности. Кроме того…
— Прошу Вас! — она взяла его за руку и прижалась к нему, и он почувствовал, что запах ее духов еще не улетучился. — Ненадолго! Только посмотрим — и сразу обратно! Мы никого не тронем. Обещаю Вам, что никого не трону! Ну же! Всего на несколько минут! Если Вы откажетесь, я полечу одна!
Красивая упрямая женщина почти всегда сумеет уговорить мужчину, которому она нравится.
— Но с одним условием: ни один человек не должен пострадать! В противном случае, несмотря на Вашу красоту и мое к Вам расположение, клянусь, я убью Вас!
Но его реплика осталась без ответа: вместо кокетливой молодой дамы рядом с ним в воздухе парила летучая мышь. Фредерик вздохнул и покачал головой — Абигайль была мила, но неуправляема. Он принял облик летучей мыши, и они полетели к городу. "По крайней мере, — думал он, — будучи рядом с ней, я смогу контролировать ее. Надеюсь, что смогу…"
Они приземлились в узкой боковой улочке в стороне от центра, чтобы не быть замеченными. Было тихо и безлюдно. Большинство окон были закрыты, и лишь в немногих сквозь щелки жалюзи пробивался свет — желтый или голубоватый. Но Абигайль не смотрела на окна. Она разглядывала то, что сначала им обоим показалось непохожим ни на что. Затем они узнали в неподвижных коробах странной формы те самодвижущиеся кареты, что они разглядели, пролетая над улицами, — низкие и вряд ли удобные для сидящих внутри пассажиров. Фонари у этих крытых экипажей располагались прямо над колесами и освещали путь далеко впереди.
Абигайль трогала блестящую крышу одной из таких карет, погашенные фонари и даже колеса и пыталась заглянуть внутрь через не закрытые шторами окна. Фредерик не удержался от любопытства и присоединился к ней.
— Интересно, — шептала Абигайль, приблизив лицо к самому стеклу, — удобно ли ездить в таком экипаже? Сиденья низкие, как турецкие диваны. У одной моей тетки был такой настоящий турецкий диван, очень красивый, но жутко неудобный, без посторонней помощи не встанешь. Я бы не сказала, что у этих карет богатая отделка. Более того, похоже, что там внутри вовсе нет никакой отделки. Чехлы будто из рогожи. Может, это транспорт бедных людей? Почему Вы молчите?
— Меня больше интересует, как они движутся.
— Насколько я заметила, очень быстро. И не очень шумно.
Она подошла к другой машине. Там ей повезло больше: владелец не поднял до конца стекло, и Абигайль тотчас сунула пальцы в щель с намерением открыть окно. От приложенных ею усилий автомобиль даже начал раскачиваться на колесах.
— Сударыня! — зашипел ей в ухо Фредерик. — Прекратите это безобразие!
В этот момент стекло поддалось и поползло вниз.
— Сударь, не будьте ханжой! Там на сидении что-то лежит!
— Ведь это же воровство!
— Я только посмотрю! А этот растяпа пусть не оставляет вещи на улице или окна закрывает!
Если бы Абигайль родилась не в богатой семье, а на так называемом дне общества, то наверняка стала бы воровкой. Схватив то, что лежало на сидении и при ближайшем рассмотрении оказалось чем-то вроде плоского кожаного саквояжа, она повернула за угол улицы и там, в свете яркого уличного фонаря, разглядела находку и довольно быстро сумела открыть ее.
- Четверо и Крак - Евгений Кораблев - Прочие приключения
- Милость! - Василий Немирович-Данченко - Прочие приключения
- Поход - Василий Немирович-Данченко - Прочие приключения
- В Петербурге - Василий Немирович-Данченко - Прочие приключения
- Корабль в бурю - Василий Немирович-Данченко - Прочие приключения
- Степан Груздев - Василий Немирович-Данченко - Прочие приключения
- Испытания Зала - Алексей Владимирович Герасько - Боевая фантастика / Прочие приключения / Периодические издания / Науки: разное
- Путешествия по Европе. 2010 год - Юрий Лубочкин - Прочие приключения
- Время приключений… - Красный Рапорт - Мифы. Легенды. Эпос / Прочие приключения / Путешествия и география
- Выпускной - Мери Морган - Прочие приключения / Русская классическая проза