Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Говори! Правду говори! — прокричал он сквозь стиснутые зубы.
— Оставь меня, Джордж, ты делаешь мне больно! Я нездорова…
— Скажи правду! — повторил он.
— Да какую правду? — спросила Зельда слабеющим голосом. Голова у нее кружилась, черные пятна пошли перед глазами.
— Скажи… — начал он, но тут же грубо оттолкнул ее. Она упала. Не оборачиваясь, не видя этого, Джордж закрыл лицо руками.
— О бо-оже! — застонал он. — Я знаю и так, что это правда, знаю…
— Что знаешь? — переспросила Зельда с усилием.
Он снова кинулся к ней, поставил ее на колени, сорвал с нее шляпу, причем длинные шпильки больно оцарапали ей кожу.
— Сколько их было до меня? Кирк, Бойльстон — еще кто? Отвечай, проклятая шлюха, отвечай, пока я не убил тебя!
Первой мыслью Зельды было, что это — дело рук Джерри. Первым чувством — острая жалость к мужу, который свирепо тряс ее за плечи, причиняя сильную боль.
— Ну, что же? Правда это? — крикнул он и, снова отшвырнув жену, бросился в кресло и застонал. В комнате долго было тихо. Потом собака завизжала и, подойдя к Зельде, принялась лизать ей руки. Зельда, приподнявшись с пола, прислонилась к стене. Желтые волосы упали ей на плечи, шпильки рассыпались. Ее мысли от Джорджа перешли на Джерри — Джерри, который способен был одной рукой писать умоляющие любовные письма, другой — нанести такой гнусный удар. Цель была ясна. Так вот зачем он писал ей: если вы будете нуждаться в друге, позовите меня! Он рассчитывал, что Джордж прогонит ее и она пойдет к нему, Джерри… Оценив только теперь это гнусное лицемерие, Зельда в первый раз в жизни поняла, как можно ненавидеть человека.
— Это он тебе сказал? — спросила она глухо.
— Он? Кто?.. О ком ты говоришь? — В голосе Джорджа послышалось что-то новое.
— От кого ты слышал эти… эту ложь?
— Ложь? Я так и знал, что ты будешь отрицать… Но я могу узнать правду! Я проверю все, что мне было сказано, или вырву у тебя правду! Это — самое простое.
— Джордж, послушай, кто тебе сказал?
— Это решительно все равно.
— Но я имею право знать, кто порочит меня.
— Порочит? — Его голос стал пронзительным. — Порочит?! Так ты отпираешься? — Он схватил со стола какую-то бумагу. — Ты можешь отрицать, что имела любовника Майкла Кирка с 1897 до 1899 года и что его мать вас накрыла; что ты убежала из дому, стала содержанкой Ральфа Бойльстона, врача, и жила с ним в открытом сожительстве с 1900 до 1903 года? Ты посмеешь сказать, что все это ложь?
— Он даже дал тебе письменную справку, — сказала она с горечью. — Уж не заплатил ли ты ему за нее?
— Кому? Какого дьявола ты все время говоришь «он»? Это Касси, если хочешь знать. Тут, в твоем родном городе, все это, оказывается, знают. Старая карга пришла со своими гнусными сообщениями, хотела, чтобы я заплатил ей. Боже, я думаю, я мог это узнать от любого уличного мальчишки! Эта бумага — ее. Она хотела ее продать мне, но я просто отнял. Ты найдешь старую ведьму там, где я ее оставил — если она еще жива!
— Это он… он подкупил Касси, чтобы она тебе сказала…
На этот раз Джордж схватил жену за горло.
— Кто это «он»?! — Зельда не сопротивлялась, хотя он почти душил ее. Когда Джордж, наконец, отпустил ее и она могла говорить, она ответила на его вопрос.
— Пэйдж? Еще один? Сколько их еще, говори!
Она ухватилась за его руки, пытаясь оторвать их от себя. Все, что она сделала и выстрадала ради этого человека, вспомнилось ей в эту минуту. Ее ребенок, ребенок, которым она тоже пожертвовала! Ослепленная бешенством, она поднялась, шатаясь.
— Нет! Он — нет! Никогда он не был моим любовником! Но ты… ты — зверь! Я от всего отказалась ради тебя, на все была готова! Когда я вышла за тебя замуж, ты был не лучше меня. У тебя в прошлом не любовь была, тебя не обманули, как меня; ты просто гнался за наслаждениями, развратничал, как все такие мужчины, как ты. А я тебя, беспутного, приняла, забыла твое прошлое. Я думала, что знаю все о тебе, но я не имела понятия о твоем себялюбии. Все и всех ты готов принести в жертву своему тщеславию, своим мелким нуждам и желаниям, своим удобствам. Я больше знать тебя не хочу, слышишь ты? Все вы, мужчины, одинаковы! Ни одного среди вас нет порядочного во всем мире!.. Мой ребенок, ребенок мой!.. — Голос ее оборвался. Мелькнула мысль, что если этот ребенок был мужского пола, то нечего и жалеть, что она не родила его на свет. Джордж не понял ее и зарычал:
— И ребенок еще тоже? Ты и ребенка еще имела? А я ничего не знал и ты на мои деньги растила это отродье, что прижила с другим? Боже, есть ли позор, через который ты не прошла? Ты меня всегда обманывала! Лгала, дурачила, погубила меня! Из-за тебя я отказался от карьеры, перешел на гнусный водевиль, пал так же низко, как ты, — а теперь ты, проклятая, заявляешь, что не хочешь меня знать. И что нет ни одного порядочного мужчины! Покажи мне хоть одну порядочную женщину — покажи, найди, хоть одну! Ты меня знать не хочешь? Нет, это я тебя выгоняю! Ступай вон и поищи другого дурака! Ты мне не нужна, я найду двадцать других на твое место и буду играть у Моррисона. Я учил ее, сделал из нее актрису, а теперь я оказываюсь себялюбивым! Убирайся вон и ищи себе заработка на улице. Это тебе знакомое ремесло! Можешь умереть с голоду или сгнить — мне все равно! Убирайся, слышишь? Ступай вон!
И даже в эту минуту, держась за окно, чтобы не упасть от головокружения, она еще размышляла, уйти ей или остаться. Она знала, что если уйдет, то никогда уже больше не вернется, а она нужна ему, страшно нужна. Он погибнет без нее. Через пять минут он опомнится, ослабеет, будет рыдать и призывать ее, раскаиваться… Зельда колебалась. Но она предвидела бесконечный ряд новых сцен, когда при малейшем раздражении, малейшем протесте с ее стороны, ей будут бросать в лицо ее прошлое. И так будет всегда, до конца жизни.
И она повернулась, механически подобрала с пола шляпу, сумочку, пошла к двери и вышла в переднюю. Какая-то фигура испуганно метнулась наверх: это была Касси, подслушивавшая под дверьми. Зельда не взглянула на нее. У входной двери она поправила волосы, приколола шляпу. Мелькнула мысль о Бастере, и короткое рыданье вырвалось у нее. В последний раз остановилась — и вышла, медленно, но решительно, закрыв за собой дверь.
Часть третья
Глава первая
1В городской больнице все называли ее просто «Марш». И только изредка какая-нибудь из выздоравливающих, слоняясь по палате, прочитав табличку, висевшую в ногах постели, спрашивала с ленивым интересом: — Вас зовут Зельда? Какое оригинальное имя! — У Зельды при этом возникало ощущение, будто с нее кто-то стаскивает одеяло. В том, что в больнице знали ее настоящее имя, виноват был доктор Бойльстон. Сама она предпочла бы называться хотя бы «Спрингер» — половина лежавших здесь женщин лечились под вымышленными именами. Впрочем, Зельду мало трогало и это, и все остальное. Она была слишком несчастна и слишком слаба!
- Белый рыцарь - Жаклин Рединг - Исторические любовные романы
- Лукреция Борджиа. Грешная праведница - Наталья Павлищева - Исторические любовные романы
- Ничего, кроме обольщения - Джоанна Линдсей - Исторические любовные романы
- Подари мне рай - Эллен Марш - Исторические любовные романы
- Полина; Подвенечное платье - Александр Дюма - Исторические любовные романы
- Словно распустившийся цветок - Сири Митчелл - Исторические любовные романы
- Обещание поцелуя - Стефани Лоуренс - Исторические любовные романы
- Обещание любви - Карен Рэнни - Исторические любовные романы
- Дикарь и простушка - Джоанна Линдсей - Исторические любовные романы
- Обещание рыцаря - Лиз Мэдисон - Исторические любовные романы