Брат, который хотел быть во всем первым.
Наш род шел от древних магов Вох, племени Кхэя, и раньше в нашей семье всегда рождалось много магов, сильных магов. Они часто соревновались между собой, выясняя, кто из них самый-самый. И в итоге эта борьба привела к катастрофе…
Маги нашего рода провели ритуал и лишили силы не только себя, свой род, но и почти всех остальных магов нашего мира.
Это стало трагедией… Лишившись своей силы многие бывшие маги из оставшихся в живых не смогли этого пережить и просто ушли в долину смерти, а те у кого сохранились хоть какие-то частички силы, стали править, устанавливая свои правила и не всегда они были правильными и справедливыми.
Мои родители тоже потеряли силу…
Как ни странно моя еще не резвившаяся магия почти не пострадала, а вот потенциал брата сократился вдвое. Это неимоверно злило его, что еще больше отражалось на мне в нападках. И если раньше родители могли сдерживать его вспышки гнева, щелчком пальцев играючи остановить его нападения, то лишившись магии, они перестали быть для него угрозой или силой способной остановить, а значит, моя жизнь еще больше усложнилась.
Родители быстро поняли свои ошибки в воспитании, но было уже поздно что-то исправлять, тем-более не имея даже частички магии.
А вскоре отца убили, сожгли магическим огнем прямо в его кабинете, и по мнению моих сородичей сделать это мог только я, потому что моя сила осталась почти прежней, а у других она либо сильно сократилась, либо исчезла вовсе.
Вот этим аргументом и воспользовался брат, когда устроил судилище. Да и судилищем назвать это было сложно, скорее мое медленное убийство.
Недолго думая он попросил старейшин выгнать меня из поселения и вычеркнуть мое имя из родовой книги памяти, а до этого запечатать мою магию, что естественно сожгло бы меня изнутри буквально за считанные дни, потому что магия, увеличиваясь, не имела бы возможности покинуть оболочку моего тела, чем разрушило бы его.
Я пытался объяснить, что я не убийца, но меня никто слушать не пожелал.
Меня схватили и заперли в каком-то сарае, запретив кому-либо приближаться к нему.
В заточении все мои попытки магичить заканчивались неудачей. Почему-то магия никак не могла проявиться, словно уже была чем-то скована.
А вечером старейшины провели обряд, запечатывая мою магию. Обряд был простой, для его проведения даже магия не нужна. Человеку, у которого хотели запечатать магические каналы, нужно было всего-то отрезать волосы, и чем короче отрезали, тем сильнее была печать. Лично я никогда не понимал, как волосы человека связаны с его магическими каналами, но как ни странно это всегда срабатывало. Магию запирали, а через несколько недель человек умирал, потому что она его изнутри буквально сжигала.
Вот и я готовился к такой же смерти. Но что-то пошло не так…
Когда меня выгнали из поселения, я решил умереть, не дожидаясь, когда меня убьет магия. Но то ли силы воли не хватило, то ли просто жажда жизни не дала, в итоге я просто поселился в заброшенной, лесной избушке, решив больше никогда не возвращаться к людям и дожить здесь остаток своих лет, тем более я был уверен, что этих самых лет у меня нет, так, несколько недель.
Дни летели, а со мной ничего не происходило. Да, магии не было, но в остальном я жил своей простой жизнью. Обследовал местность вокруг своего нового жилища, охотился, учился жить без магии, ведь раньше все простые вещи за меня делала она, а теперь приходилось все делать самому.
И вот уже два года я жил отшельником, ни с кем не общаясь. А сегодня, в очередной раз отправившись на охоту, я нашел ее, девушку, которую хотелось спасти.
Возвращение заняло довольно много времени. Осторожно положив свою находку на кровать, я тут же по привычке приложил ладони к ее живот, стремясь как можно скорее залечить раны, но через мгновение пришло осознание, что я теперь пустой человек. Так мы раньше называли людей, не обладавших хоть каплей магии, и вот я стал одним из них.
Развернувшись подошел к своему сундуку и открыв крышку стал рыться в нем выискивая хоть что-то пригодное для ее исцеления. Богатств у меня было мало…
Сундук мне достался по наследству вместе с избушкой. Когда я его открыл, в нем лежала довольно старая тряпка, большой покрытый ржавчиной нож, несколько склянок с какой-то жидкостью, и старый оберег, который я сначала хотел выкинуть, потому что без магии он бесполезен, но потом все же оставил, ведь кто-то его изготовил, вкладывая все свои силы, терпение и любовь.
Нож я приспособил для охоты, тряпка теперь была для меня покрывалом, склянки и оберег так и остались лежать на дне сундука нетронутые, потому что проверить, что в них я не мог, так как не было магии, а использовать непонятно что побоялся.
И так как меня выгнали осенью, то мне пришлось не жить, а выживать, в одиночку борясь со всеми трудностями.
На следующее лето я принялся сушить травы, используя их при лечении. Никогда не думал, что придется применять такой способ для сохранения своего здоровья, но жизнь сделала резкий разворот, и я оказался перед выбором, либо умереть, либо искать подножные средства лечения. Спросите, откуда я узнал, какую из трав применять для лечения? Незнаю… Какое-то чутье подсказывало мне, какая трава лечит голову, а какая останавливает кровь.
В итоге к осени мой сундук пополнился связками сушеной травы и шкурой убитого мною льхая.
Охотиться тоже пришлось учиться заново.
Если раньше я мог направить руку на животное, и резко раскрыв ладонь послать в него сгусток своей магии, убивая, то теперь мне необходимо было его сначала выследить, потом придумать способ как убить, ведь на двухметрового хищника не бросишься с ножом, а потом еще нужно было придумать, как обработать шкуру зверя, чтобы была возможность делать из нее одежду и обувь для себя.
И все эти два года я учился… Делать капканы, сушить травы, разделывать туши и обрабатывать шкуры... Учился выживать.
Неудач тоже было много, один раз интуиция подвела, и я наелся ягод, от которых чуть не умер, в другой раз, отправившись на охоту, я чуть сам не угодил в свой же капкан. В выложенный из камней колодец, куда я заманивал хищников, провоцируя их на нападение.
Жизнь была тяжелая…
Мне даже не с кем было просто поговорить, потому что вокруг был только лес.
И сейчас казалось,
