поздно со времен колледжа. Когда Селия спросила ее, как это было в семидесятые, она сильно шлепнула ее по руке. Я так смеялся, что у меня из носа потекло молоко.
Погрузив их всех в такси, я, пошатываясь, поднялся по ступенькам в свою квартиру и вырубился на диване. Больше я не выходил из дома до вечера воскресенья. Между ледяным дождем, марафоном «Реального мира» и передачей VH1, в которой перечислялось все - от худших песен о любви до лучших причесок рокеров, - у меня не было причин куда-либо уходить. У меня было достаточно еды; у меня был чай, как холодный, так и горячий, и много воды. Поскольку я чувствовал себя как в грязи, то поздно вечером в воскресенье отправился в спортзал и пробежал пять миль до изнеможения. Под струей горячей воды я почувствовал, что дурнота начинает отступать. К тому времени, как я вышел, я был похож на себя больше, чем за последнюю неделю.
Глупо давать кому-либо власть над тем, чтобы заставить меня чувствовать себя так или иначе - за исключением моего босса. Только Дейн Харкорт мог дергать меня за цепь.
Часть 14
Я сел в кресло напротив Дейна и стал ждать. Я надеялся, что мой взгляд передает мое недовольство.
– Что? – наконец спросил он, и я услышал раздражение.
– Ты собираешься рассказать мне или хочешь, чтобы я умолял?
– Умоляй.
– Я не хочу, – огрызнулся я, отодвигая стул и бросая папки, которые лежали у меня на коленях, на его стол. С тех пор как он вошел в дверь, он вел себя как задница. Я поприветствовал его, а в ответ получил лишь ворчание. Я готов был лезть на стену, чтобы узнать о его поездке, а он по какой-то причине отмалчивался. Я не собирался сидеть и терпеть это ни секунды, так как едва мог удержаться от крика.
– Не смей вставать! – резко приказал он мне.
– Или что? – огрызнулся я.
– Или никогда не возвращайся.
Я был ошеломлен.
– Ты собираешься меня уволить?
– Да, – сказал он низким голосом.
– Ха.
Я обдумал его слова. Я стоял, не двигаясь, обдумывая варианты, и, хотя сказать ему, чтобы он шел к черту, было очень заманчиво, я все же вернулся обратно. Минутная бравада могла навсегда погубить нашу дружбу. Оно того не стоило. Тот факт, что он рассчитывал на то, что я отступлю, чтобы сохранить лицо, раздражал неимоверно, но такова была моя роль. Я был тем, кто сдался, а он - тем, кто надавил.
Я положил папки на колени и посмотрел на него. Его глаза были как кусочки льда, такие холодные, такие ясные.
– Хорошо, тогда я подожду, пока ты не будешь готов.
– А если никогда?
Боже, он действительно надеялся на поединок «тяни-толкай», и я понятия не имел, почему.
– Тогда никогда, – просто сказал я, пожав плечами, чтобы подчеркнуть. – Как хочешь.
Темные глаза просто смотрели на меня.
Он был таким несовершенным.
– Что случилось?
– Мне нужно, чтобы ты позвонил Гленну Аптону.
Мой вздох был слышен в холле, и после этого он пристально посмотрел на меня.
– У тебя проблемы?
Я драматично закатил глаза.
– Нет, сэр. О чем мне спросить мистера Аптона?
Он долго смотрел на меня.
– Ну? – спросил я.
– Ничего. Возвращайся за свой стол.
Я сделал, как мне было сказано, и сел напротив Джоанны Белиан, нашей новой секретарши. Она была очень милой, ей было около шестидесяти, и она принесла с собой несколько прекрасных фотографий своих внуков.
– Это Джордан? – спросила она меня через мгновение.
– Это Джори, – я улыбнулся в ответ и мягко поправил ее.
– Твой босс очень привлекателен, даже несмотря на то, что по краям он покрыт льдом.
– Правда?
– О да, дорогой, – улыбнулась она мне. – Холодный - вот слово, которое я бы использовала.
– Я думаю, он просто... – начал я, но когда дверь кабинета открылась, и он высунулся из дверного проема, я замолчал.
– Ты хочешь знать, что произошло, или нет? – раздраженно спросил он.
Я вскинул руки.
– Я понятия не имею, что ты вообще хочешь от меня услышать в этот момент.
Он жестом подозвал меня, я встал и пошел в его кабинет.
Когда я повернулся, он подошел к кожаному дивану и опустился на него. Я не мог не нахмуриться.
– Что?
– Ты ведешь себя так странно.
– Правда?
– Ага.
– Да.
– Неважно, – пренебрежительно сказал я.
Он долго смотрел на меня.
– Ужасно самоуверенный сегодня.
– А раньше ты был серьезен? Ты действительно хочешь, чтобы я умолял?
Он вздохнул и наклонился вперед, положив голову на руки.
– Итак, я взял такси из аэропорта до их дома в Меските, и дом оказался огромным. Не знаю, о чем я думал, но по какой-то причине я представлял их бедными, – он неожиданно усмехнулся. – Продолжай.
– Что?
– У тебя уже есть вопросы.
– Нет-нет-нет, – я пренебрежительно махнул рукой, схватил стул, на котором сидел раньше, и поставил его перед ним, чтобы сесть. – Давай...
Он кивнул.
– Итак, я подхожу к двери, а там Калеб Рид, и он приглашает меня войти. Я бросаю все в фойе и... что? – ворчал он.
– Что? – я пристально посмотрел на него.
– Ты улыбнулся.
– Я улыбнулся?
– Ты улыбнулся. Что?
– Что?
– Почему ты улыбаешься?
– Я не могу улыбаться?
– Просто, что... почему ты улыбаешься?
Я снова улыбнулся ему.
– Ты сказал «фойе». Ты единственный человек, которого я знаю, который использовал бы слово «фойе», когда рассказывал историю.
– О, ради всего святого, – простонал он. – Попробуй хоть раз сосредоточиться.
– Да... извини, продолжай, продолжай.
Быстрый вдох.
– Так, я бросаю вещи, захожу в гостиную, а она уже там, сидит на диване. Нет никакого времени на адаптацию или объявления - я просто внезапно оказываюсь лицом к лицу со своей биологической матерью.
– Вот дерьмо.
– Хорошо сказано.
– Что она сказала?
– Она сказала «привет».
– Продолжай, ты меня просто убиваешь.
– Она хотела, чтобы я сел рядом с ней на диван, и я
