Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Надо же, какие впечатляющие результаты, — засмеялась Маша.
— Я слышал только про этот случай, — подтвердил я. — Об этом даже в прессе писали.
— Один раз всего? И то без особого толку.
— Европа! Демократия! Свобода слова и информации в действии. Вот китайцы навели у себя порядок. Вроде бы. В чёрный список Великого Китайского Фаервола были включены процентов восемьдесят ай-пи адресов Тор-серверов.
— Почему не сто?
— Ну, всех адресов не знает никто, они же постоянно вновь появляются. Даже в Поднебесной их не знают. А может и специально. Но что интересно: сколько я ни смотрел, но так и не нашел фактов борьбы с Тором отечественных правоохранительных органов. Возможно, секретят или анонимно всё делают.
— А возможно, и вообще не делают.
— Тоже не исключено.
— А зачем...
— Для чего я тебе это рассказываю? — упредил Машин вопрос я. — Во-первых, ты сама попросила. А во-вторых, вот зачем. Тор — основное место обитания Интернет-пиратов и вообще разных нелегальных торговцев. Надо поискать, не продают ли там твои картины? Или чужие, но под твоим псевдонимом? Распознать сможешь только сама, я тут не помощник. И ещё одно. Когда ты в следующий раз увидишь сообщение, что закрыли очередной торрент-трекер или взяли за одно место очередного пирата, не спеши возмущаться и подписывать всякие скандальные письма в защиту свободы информации тоже не торопись…
— А откуда ты знаешь, что я подписывала письмо в защиту свободы информации?
— Знаю, видел. Это же было открытое письмо. Оно вон растиражировано по всей Сети, читай, сколько влезет. Вообще, образ интернет-пиратов слишком идеализирован в последнее время. Проблема, видишь ли, сильно глубже, чем кажется, и с этой заразой нужно бороться радикально. А пока не возникнет широкого резонанса по проблеме, такая инфекция и дальше будет расползаться, как чума. Там же, в Тор-сети обитают какие-то дурацкие сатанинские сектанты, террористические организации, всевозможно тайные общества…
— Погоди… но ты же сам живешь за счет ну, этой сети, да? За счет Тора? Что-то ты подозрительно хорошо во всем этом разбираешься.
— Э, нет, девушка. Я Тором вообще не пользуюсь. Просто смотрю, где что. Так, для общего развития и повышения собственной эрудиции. Я теперь умный. Работаю деликатно, на значительно более глубоком уровне. Вернее — раньше работал, ну, ты знаешь. Тор мне давно уже не нужен: я вообще не занимаюсь нелегальной.
— Да? — с ноткой сомнительной иронии в голосе спросила Маша. — А что, можно установить у себя на компе такую хрень, ничего не делать, а только собирать чужую инфу?
— Можно, если очень надо. Почему нет? Я тебе потом покажу что да как. А если тебе будет очень уж интересно, сама ищи подробности в форуме, а то я уже задолбался рассказывать… Слушай, а чего такая веселая сегодня? Случилось чего?
— Случилось. Сегодня ещё одну свою работу продала.
— Поздравляю. Слушай, а твои картины. Эти мертвые дома, безжизненные улицы, рассыпающиеся в прах известные всем здания. Они же выглядят просто страшно…
— Ты говорил, что в них есть очарование.
— Да, ужасающее очарование гибели. Иногда они меня пугают. Откуда у тебя такие сюжеты?
— Так. Выползают откуда-то. Сейчас это модно, и продается. А если б я рисовала откровенный примитивизм, цветочные букетики, сусальные церковки, сладеньких девочек и улыбающихся котиков…
— То что?
— Не могу. Противно. Этим пусть кто-нибудь ещё занимается. У нас таких и так полно, помимо меня.
— Ясно, — сказал я, погрешив против истины. — Слушай, самое интересное чуть не забыл. Как-нибудь, когда время будет, узнай у этой своей Марины, ненавязчиво так, за сколько она продавала и продает твои картины? На какой выставке, когда и где? И ещё я бы все бумаги у неё попросил и договора потребовал. Счета, накладные. Ну, всё, что можно. Финансовую документацию.
— А что случилось?
— Надеюсь, ничего страшного. Возможно, это у меня паранойя такая. Но есть подозрение, что подруга сильно тебя обманывает, и работы твои гораздо больше стоят.
20. Татуировка
Зима в Москве наступила как всегда: неожиданно, вдруг и сразу. Забеспокоились коммунальные службы, автовладельцы ломанулись менять резину, участились дорожные аварии, а городские пробки стали совсем непробиваемы.
Ночью пошел большой снег. Белыми пушистыми хлопьями опускался он в толще воздуха, и порывы ветра кружили его то быстрее, то медленнее. Казалось, природа, наконец, вспомнила, что пора бы начаться зиме. Люблю вот так, в темное время суток, запахнувшись в куртку, выйти на балкон и стоять на относительно свежем московском воздухе. В домах напротив горят окна, и я наблюдаю, как люди что-то делают там, в своих квартирах. Кто-то готовит на кухне, кто-то переодевается в спальне, кто-то ругается. Меня всегда удивляла стойкая убежденность людей в собственной невидимости. Чем дальше от земли этаж, тем незаметнее. А как ещё можно объяснить, что большинство окон не закрыто занавесками? Все уверены, что никто их не увидит на высоких этажах.
Ещё очень люблю ночью гулять по городу, бродить по лесу, писать что-то на своем компьютере, вообще делать все, что связано с шаманским поиском. С детства поздний вечер и ночь — моё любимое время суток. Ещё люблю сидеть ночью на кухне, пить чай и болтать о всякой мистической ерунде.
Всю свою юность я провел в квартирных посиделках с друзьями, в мотаниях по горам и ямам, по берегам рек и карьерам, богато обогащаясь духовно, и, как потом выяснилось, немного материально. В конце концов, это привело к появлению ещё одного урбаниста, никогда не покидающего городской ландшафт. А тут вдруг потянуло к природе, захотелось куда-то подальше от железобетонных стен. Закончилось тем, что я решил поиграть в Пришвина, возможно, последний раз в этой жизни, и утром отправился в лес. Вернее — в лесопарк. В Москве, где не каждая собака добежит до середины МКАДа, трудно найти уединенно-дремучее место. Но я нашел. Увидел рыжую белку, указательную стрелку без надписи, ворону, пару синиц и одного подозрительного типа. У него были желтые, как подкисшее пиво, глаза и грязная обувь. Тип узрел меня, испугался и свалил в ближайший овраг. Вниз, между заснеженных берегов, по никогда не замерзающему ручью старались плыть бурые мертвые листья. Наползли противные мысли о вечном и бренности существования.
Хоть рассказ пиши.
Не люблю я рассказы. Не вообще, а как литературный жанр. Не нравятся они мне. Причем не только читать, но и писать их не люблю. Неинтересно. Только начинаешь привыкать к главному герою и его обстоятельствам, а тут раз — и всё, как говаривал герой одного советского мультика. Кино закончилось. И потом, писать рассказ сложно, а удовольствия от процесса мало. Такая вот, понимаете ли, эгоистическая причина. Это у меня, а как там у других — не знаю. Правда, рассказ всё ж таки необходим, в качестве тренинга и упражнения. Зарядка такая, дабы жиром не зарасти и ловкости мысли не утерять.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Договор - Александр Лонс - Детективная фантастика
- Останкино 2067 - Виталий Сертаков - Детективная фантастика
- Следователь и Колдун - Александр Н. Александров - Детективная фантастика / Периодические издания
- Пурпурный занавес - Всеволод Глуховцев - Детективная фантастика
- Чёрная пирамида - Ростислав Александрович Соколов - Детективная фантастика / Детектив
- Кто подставил кролика Роджера - Гэри Вульф - Детективная фантастика / Юмористическая фантастика
- Гибель общаги - Юрий Чуб - Детективная фантастика
- Статика - Владимир Данихнов - Детективная фантастика
- Кровавая прогулка дьявола - Дэвид Грин - Детективная фантастика
- Тайна о сорняках - Кирилл Олегович Светланов - Детективная фантастика / Детектив / Ужасы и Мистика